ЛЕГЕНДА О МЕОТСКОМ ПИРАТЕ АНИКЕТЕ
В истории Колхиды клеймом позора
Оставил след потомкам Седозен,
Чужой судьбы продажный разрушитель!
Длинен ли короток путь жизненный, который дал нам великодушно Всевышний, – никто не в силах это узнать даже за миг до прихода смерти!
Путь жизненный не измерить тем, сколько сапог ты износил. Весь смысл в том, как прожил ты свой век, велик ли след, оставленный тобою в сердцах людских. Клеймо всех добрых и злых дел твоих остается в памяти народной. Ведь нет крепче монумента, чем бумага. Бетон, железо, рисунок на скале – все смоют дожди жизни. Бумажный памятник, хоть хрупок он на вид, не испугается воды, стихий, ветров. От времени лишь пожелтеет.
Но есть его сильнее и прочней еще одно. Не свяжешь ты его веревкой, словно сноп. И прочность его выше, чем бетон или скала, которая смеется над волной. И даже памятник бумажный перед ним ничто. Он связан с памятью канатом толстым – нет крепче Слова на земле, что переходит к сыну от отца. Вот этот памятник прочнее всех! И спрятан он порою глубоко. Живет во гроте сердца далеко. Но если выпустят его из грота костяные стражи – из благородных уст взлетает высоко. И воспарит в устах народа, и слава не померкнет тех героев. И будут жить они в легендах до того, пока живет последний сын народа.
Так Аникет в сердцах людских оставил след глубокий, дошла легенда сквозь века, хоть письменность адыгов затерялась.
Вот потому и нет сильнее слова ничего, и памятник воздвигнут в устах потомков!
Теперь легенда эта ляжет ровно на белый чистый лист, как волны мятежного прибоя текут на берег жизни, чтобы вдохнуть тепло в зародыш, и чтобы новых героев рождал народ!
Итак, гласит легенда наша, что раб вдруг стал командующим флотилии морской. Но нет, не тропы власти, не жезл богатства сделали великим Аникета. Но путь, который он прошел во славу своего народа, чтоб дать свободу всем меотам и разорвать оковы Рима!
И помогал ему Всевышний.
На гребне его лодки развевался флаг с собачьей головой. И в тихой заводи святой у ног надменных гор он собирал пиратов и брал на абордаж своих врагов.
И ножницы судьбы берет изменник Седозех, колхидский царь коварный, и отрезает сильный его дух.
Всего не высказать в легенде, но дух пиратский не утопить нам в море жизни! И якорь сказания народного бросаем мы сейчас в морские волны.
Зарево огненное восхода, как кровь на небе, пеною алой море Черное покрывает. Крылья чаек режут воздух стрелой, что быстрее смерти.
Радость есть и разлуке, и в зависти чаше горькой, когда дума пирата навстречу добыче мчится. Вот плывут по пути торговому два корабля заморских. В жизни ошибок хватит для петли и печали. И капитана отважного, Аникета свист раздается в прибрежных скалах. И спасенья не сыщешь в бегстве. И мускулы напряглись от страшных дум, и весла отяжелели, и стынет кровь в жилах. Пиратов же близость наживы лишь вдохновляет, и весла стали намного легче.
И расстояние меж ними мало, словно крылья чайки. И стрелы молниями летят. И к богам отправляются многие жизни. Со всех сторон – из-под ущелья, из-под скалы – наперерез кораблям пираты в лодках мчатся. На мостике стоит отважный Аникет и длинной палкой пиратский курс направляет. И брита его голова, и глаз кровавый, и острый зуб, как меч меотский, на солнце блестит.
Растерялся заморский капитан, туманится его взор. Ход медленнее стал, ведь все гребцы смотрели на тех, кто смерть им несет. «Назад гребите, полный ход!» – командует он, но поздно. Уж рядом черные лодки и флаг собачий, несущий смерть.
И возглас страшный Аникета раздается: «Вперед, морские волки, на абордаж! Хватайте все у проклятого Рима, что попадется. Народ меотов богаче будет, потом восстанет против тирана!»
И крюк летит, как дротик, на веревке. И скобы острые вонзились в корабли. И лестница веревочная от лодки к кораблям натянута струной. Пираты, как к себе домой, с короткими мечами рвутся в бой. Но не сдаются пришлые с заморских кораблей, и крови много льется, и усталость клонит в мертвый сон.
Но все же трон победы в руках пиратов! И вскоре лодки чужеземцев тянут в грот надежды. Опутаны веревкой корабли, и смех пиратов эхом страшным отдается! И гордый Аникет идет домой, и крылья чаек над волной ему подебно машут.
И в песнях быть ему героем!
