Военная тактика черкесов и захват крепостей
В случае опасности нападения представители восьми черкесских племен собирались как можно быстрее, чтобы обсудить положение и принять решение. Если нависшая угроза была велика, они отправляли имущество, детей и скот подальше от границ, и только годные к военной службе оставались на опасных территориях. Они выставляли пеших и конных дозорных, разбирали свои дома, мосты и дороги, блокировали проходы и тропы столбами, стволами деревьев и другими заграждениями, обращались к соседним городам за помощью и в полной готовности ждали врага.
Самые жестокие атаки шли с кубанской линии, и каждая группа выделяла десять человек, чтобы обеспечить постоянный дозор вдоль кубанской границы. Когда враг приближался, эти часовые предупреждали жителей громкими криками и делали несколько выстрелов в качестве сигнала к атаке. Русским редко удавалось обмануть часовых и застать население врасплох. Если такое случалось, то только в результате тайного сговора со шпионами и беглыми.
Черкесы, которые привыкли к постоянным войнам, спали чутко, как зайцы. Едва в поселении раздавался крик часового, как все население было готово сражаться. Не будет преувеличением сказать, что ни один обученный солдат в казарме не сможет так быстро привести себя в готовность, как это делали жители черкесских пограничных деревень. В таких случаях пехота и кавалерия устремлялись в направлении, где вероятнее всего мог появиться враг. Они всегда были готовы вести борьбу не на жизнь, а на смерть, защищая свою родину и сыновей, не считаясь при этом с силой и численностью неприятеля.
Оборона фактически начиналась, как только собиралась группа часовых и отдельных бойцов-защитников. Борьба шла за каждое дерево, ров, стену. Во время битвы раздавались страшные крики часовых, которые предупреждали бойцов, подбадривали их или приказывали им собраться в определенном месте. Часовые также обычно направляли их в определенном направлении или по определенным дорогам, чтобы обеспечить максимальное преимущество. Многие русские солдаты, которые провели часть своей жизни на Кавказе и сражались против черкесов, говорили, что этот громкий крик, который эхом разносился по долинам, горам и лесам, действовал на них сильнее, чем разрывы снарядов и свист пуль, так как наполнял их сердца ужасом, и иногда, услышав его, они бежали прочь.
Пока мужчины сражались, женщины собирали вещи и грузили их на лошадей и повозки. Тем временем мальчики гнали скот в долины и леса. Они справлялись с этими делами так искусно, что через несколько минут аулы пустели. На улицах никого не было, и можно было увидеть лишь старика, поджигающего свой дом и прислушивающегося к крикам часовых. Если он чувствовал, что враг приближается, он поджигал амбары и стога сена и скрывался в ближайшем лесу, предварительно убедившись, что огонь уничтожит все и врагу ничего не достанется.
Если врагу удавалось совершить внезапное нападение и жители не могли скрыться, деревня превращалась в поле битвы; мужчины, женщины и дети с громкими криками выбегали из своих домов и пытались помешать русским войти в их жилища. Они упорно сопротивлялись, не помышляя сдаваться. Сама эта мысль была чужда черкесам.
Борьба продолжалась внутри домов. Черкесы сражались до последней капли крови, защищая свои семьи и дома, стараясь убить как можно больше русских. Последние стреляли в мужчин, женщин и детей, не делая никаких различий. Русские пытались поджигать дома, выламывали двери и окна. И все же им не удавалось занять дом прежде, чем он превращался в груду руин, над которой поднимались пламя и дым. Ни один черкес и не думал спастись, сдавшись врагу, а русские не щадили ни детей, ни стариков. Битва заканчивалась полным истреблением и смертью.
Когда враг атаковал большим числом, воины территорий, которым угрожало нападение, посылали в соседние районы гонцов с просьбой о помощи и выбирали по одному предводителю /тхамата/ от каждых десяти поселений. Они составляли военный совет этой территории. Если другие районы принимали участие в борьбе, для каждой сотни поселений выбирался главнокомандующий. Он назначал себе двух помощников: один отвечал за конницу, а другой — за пеших воинов. Командующий издавал приказы, которые считал нужными, а воины верно исполняли их. Если кто-нибудь отказывался подчиняться или допускал промедление в исполнении своего долга, его наказывали тем, что навсегда лишали оружия.
Как только гонцы с просьбой о помощи достигали соседних территорий, вожди племен собирались, чтобы решить, посылать помощь или нет. Если они решали помочь своим братьям в опасности, то обращались к каждой деревне с просьбой представить от десяти до пятидесяти воинов. Зажиточные черкесы должны были помочь бедным в покупке необходимого оружия и продовольствия. Каждый боец должен был иметь двадцатидневный запас боеприпасов и продовольствия.
Когда воины были готовы, вожди племен и кланов устраивали общий сход, на котором вместе с судьями и «имамами» сидели в центре круга, образованного воинами. В первых рядах круга стояла пехота, а кавалерия располагалась сзади. Из вождей выбирался главнокомандующий. Обычно он обладал необходимыми для руководителя качествами, такими, как чувство собственного достоинства, смелость, сметливость, осторожность. Он не должен был быть старым, но должен был обладать большим военным опытом, и у народа не должно было быть сомнений в его правдивости, честности и абсолютной беспристрастности. На таком сборе говорили все вожди, и никто их не перебивал. После этого решали, что следовало делать в нападении и обороне. Затем они пересчитывали свои войска и распределяли их согласно задачам, поставленным перед каждой боевой единицей.
Решения вождей, принятые на военном совете, громким голосом объявлялись собравшейся толпе одним из вождей, который стоял в седле на лошади во весь рост в центре круга воинов. Толпа либо отвергала их, либо одобряла; в последнем случае кто-нибудь выходил из толпы и объяснял, в чем недостатки того или иного решения или в чем его неприемлемость. Решение либо откладывали на время, либо заменяли другим, более подходящим. Польский офицер Лапинский, который часто принимал участие в сражениях кавказцев против русских, сравнивал эти сборы с военными советами, которые проводились польскими правителями и окружными губернаторами.
Наступательные операции черкесов были двух видов. Первый имел своей целью затруднить продвижение сил противника и заставить его отступить или изменить объект наступления посредством нападения на тыл и фланги, выведения из строя коммуникаций и путей к отступлению и других средств истощения его сил. Бойцы были свободны в выборе средств для нанесения врагу потерь: нападая маленькими группами, они вынуждали неприятеля либо продвигаться вперед, либо мешали продвижению в зависимости от обстановки.
Вторым видом была атака, в которой черкесы сталкивались со своим врагом открыто, как бы силен и вооружен он ни был, независимо от того, где происходит бой — в крепости или на открытом поле. К этому виду нападения прибегали только в чрезвычайных обстоятельствах из-за их рискованности и тяжелых потерь, связанных с ними. Прежде чем решиться на такой бой, они тщательно взвешивали выгоды и потери, а также возможности осуществления этого плана.
Военный совет не полагался только на мужество бойцов и их добрую волю, а предлагал им принести святую клятву. Традиционный обряд был следующий: один из вождей или служителей веры верхом на лошади в середине толпы читал заклинание, прося бога благословить их и помочь победить врага. Он кончал словом «аминь», которое торжественно повторялось всеми присутствующими. После этого по два вождя от каждого народа выстраивались в шеренгу и предлагали присутствующим дать торжественную военную клятву. Каждый воин клялся именем бога и своей честью и пожимал руку всех вождей в знак истинного намерения и решимости бесстрашно сражаться не на жизнь, а на смерть.
Нет необходимости повторять, что такие решения принимались только в исключительных и чрезвычайных обстоятельствах. После того, как военный совет принимал решение, главнокомандующий, которого выбрал совет и народ, приступал к исполнению своих обязанностей и назначал столько помощников, сколько считал нужным.
Приготовления к нападению на крепость велись ночью. Пехоту подразделяли на отдельные отряды, во главе каждого из которых был свой командир, кавалеристов сопровождали мальчики, которые присматривали за их лошадьми. Иногда мальчики принимали участие в бою, так они привыкали к войне еще в детстве и юношестве и уже в раннем возрасте были готовыми солдатами.
Одной из важных задач солдат-всадников было патрулирование. Они окружали пеших солдат на марше, сопровождали и в битвах, прикрывали тыл. Они также прикрывали их во время отступления и выносили с поля боя убитых и раненых. На равнинах жертвы увозили на повозках и телегах.
Войско начинало поход в полночь, в авангарде шел небольшой отряд пехоты, который обычно состоял из людей, знакомых с дорогами и территорией, которую они должны были пройти. Небольшие отряды дозорных обеспечивали сообщение между авангардом и основной массой пеших солдат, в то время как другие патрули прикрывали фланги. Удивительно, что такое большое войско, состоявшее иногда из тысяч бойцов, двигалось так быстро и проворно в темноте, не создавая никакого шума. В этом им помогали легкая кожаная обувь, темная одежда, ловкость в движениях и то, что их оружие было в кожаных чехлах.
Когда войско приближалось к противнику, части авангарда отделялись от нее, и некоторые из них осторожно ползли к крепости, которую они собирались атаковать. Они изучали ее окрестности и наблюдали за движениями часовых, чтобы определить, не происходят ли во вражеском стане необычные действия. Между этими разведчиками и командирами были тайные средства сообщения, например, подражание звукам совы, утки и волка. Если русские чувствовали, что подошел враг, они давали сигнал тревоги, выходили на оборону крепости, начинали стрелять из бесчисленных ружей во всех направлениях. Иногда они сражались с воображаемым врагом всю ночь.
В 1842 году черкесы под руководством братьев Али и Мухаммеда Зази атаковали Шапсугскую крепость, расположенную на Черном море. В нападении принимали участие не менее десяти тысяч бойцов, большей частью шапсуги. С помощью ловкой военной хитрости они сумели захватить крепость и полностью разрушить ее. Юсиф Тузук из Недже Психуа, очевидец, принимавший участие в этом нападении, так описывал его:
«Войска вышли в поход с военной базы в Кубате недалеко от Шапсугской крепости после захода солнца во главе с двумя братьями, которых военный совет выбрал командирами. В авангарде были самые храбрые во главе с Зако из семьи Шапта. Нас разделили на восемь отрядов, в каждом отряде был свой командир. Мы подошли к крепости, когда все дали священную клятву, в которой клялись умереть или вернуться победителями, мы подготовились к нападению. В последний момент мы услышали выстрел сзади и догадались, что это был условный сигнал между шпионами и гарнизоном крепости.
Едва раздался выстрел, как начали стрелять все пушки крепости, и на нас стал сыпаться град пуль, так что двадцать семь человек были сразу убиты. Стрельба продолжалась до утра, и мы вынуждены были с позором отступить в Кубат.
На следующий день мы решили любыми средствами взять крепость штурмом. Первыми добровольцами были те, кто потерял братьев и родственников в первой попытке и был полон решимости отомстить за них любой ценой. На этот раз мы приняли все меры предосторожности: окружили свой лагерь часовыми, которым было строго приказано убивать всех подозрительных. Это лишило шпионов и предателей возможности вступить в контакт с русскими и сообщить им о нашем приближении.
На рассвете мы снова подошли к крепости. В нашем войске было восемь тысяч человек. Когда мы приближались к крепости, наш командир прокричал шакалом, чтобы удостовериться, что все в порядке. Мы ответили тем же способом, сообщая ему, что все нормально. Затем мы начали общую атаку и, перебравшись через ров, под градом пуль и осколков, достигли стены. Здесь началась резня, в которой русские погибли от наших шашек и кинжалов. Еще более страшная борьба завязалась на стенах, после чего некоторые наши отряды проникли в крепость. Борьба шла на галереях и в комнатах, после того как двери были вырублены топорами. Русские упорно защищали свою крепость, но сопротивление было бесполезным, так как наши бойцы, особенно те, кто потерял братьев, родственников и друзей, сражались бесстрашно, чтобы отомстить за них. В ход пошли кинжалы, топоры, дубинки, палки и всякое оружие, которое попадало нам в руки. Битва продолжалась до тех пор, пока мы не взяли крепость. Из гарнизона крепости, который состоял из двух батальонов, в живых осталось только сорок человек. Мы потеряли не меньше тысячи пятисот человек, и лошади, которых мы оставили в Кубате, не могли собрать всех наших мертвых и раненых».
Иногда жители территории, на которой русские намеревались построить крепость, сдавались врагу, но это было всего лишь притворство, целью которого было обмануть русских, с тем чтобы черкесы могли остаться на своих землях. Взамен покорности и обещанию не совершать агрессивных актов, черкесы требовали, чтобы русские войска не занимали их территории и не мешали им заниматься повседневными делами.
Такое перемирие было искусственным, ибо каждая из сторон ждала удобного случая, чтобы нарушить его. В таких случаях черкесы говорили русским: «Мы мирные, но наши ружья — нет».
Народные сходы были очень редки, и когда они проводились, черкесы обсуждали очень важные дела, касавшиеся войны или всего народа. На одном из таких сходов натухайцы заявили, что так как они жили у русских границ, им приходилось выносить все ужасы войны и репрессии русских без помощи соседних народов, которые жили в недоступных горах. Они добавили, что устали от борьбы и рано или поздно заключат мир с русскими.
Один из горских вождей ответил, что натухайцы должны были защищать родные края; они могли сделать вид, что заключили мир с русскими, но если бы они на самом деле сделали это и присоединились бы к русской армии, горцы напали бы и на русских и на натухайцев, чтобы уничтожить их. Если последним надоело воевать, они могут переселиться в горы, где будут в безопасности. Он добавил, что до тех пор, пока живы горцы, тем, кто станет предателями и рабами царя, путь в горы будет закрыт.
Если какой-либо из трех черкесских народов нуждался в помощи, его военный совет посылал делегацию к тхамате /вожди, предводители/ соседних народов. Как только прибывала такая делегация, народ, к которому обращались за помощью, устраивал сход, чтобы решить, посылать помощь или нет, и определить, сколько людей послать. Если решали оказать помощь, они собирали войско и отправляли его на помощь во главе с командующим.
Войско продвигалось вперед, пока не достигало определенного места, где собирались все отряды. Затем командующие трех войск и другие предводители собирали военный совет, чтобы решить, что делать дальше. Публичные сходы всего черкесского народа проводились только в чрезвычайных обстоятельствах. На них рассматривались вопросы, касающиеся всего народа и его жизненных интересов, а также выяснялись недоразумения или разногласия между двумя народами, особенно те, которые могли привести к гражданской войне.
В неотложных случаях проводили встречу между представителями северных народов, а именно шапсугов, абадзехов и осетин. Такие встречи были редки; каждое решение, принятое на них, считалось законом, которому должен был следовать и подчиняться каждый черкес, независимо от того, был ли он из северных народов, которые воевали с русскими, или из южных народов, которые заключили с ними мирный договор.
