Как Малечипх и Пануко плясали удж

ЧЕРКЕСЫ (САМОНАЗВАНИЕ АДЫГИ) – ДРЕВНЕЙШИЕ ЖИТЕЛИ СЕВЕРО-ЗАПАДНОГО КАВКАЗА

ИХ ИСТОРИЯ, ПО МНЕНИЮ МНОГИХ РОССИЙСКИХ И ИНОСТРАННЫХ ИССЛЕДОВАТЕЛЕЙ, КОРНЯМИ УХОДИТ ДАЛЕКО ВГЛУБЬ ВЕКОВ, В ЭПОХУ КАМНЯ.

// реклама

Как Малечипх и Пануко плясали удж

 

Склоны гор зазеленели.
Закружились в удже нарты.
Жирный бык зарезан тут же.
К белому концу свирели
Ашамез прильнул устами.
Малечипх идет по кругу.
Жаль, не видно Унаджоко!
Взявши меч, надев кольчугу,
Он отправился далеко.

Нарт Пануко в круг вступает:
"Ну-ка, кто со мной сравнится?"
Он, бахвалясь, в круг вступает,—
Что ни слово—небылица!
Муж пустой, до женщин падкий,
Он чувяками топочет,
Молодецкою ухваткой
Удивить красавиц хочет.
Малечипх окинув взглядом,
С ней пошел Пануко в паре,
Он заводит речь несмело,
Под руку пройдя полкруга:
"Ой, голубка с белой шейкой,
Ты кому подругой станешь?
Ты с проворной чайкой схожа!
В чьем дому хозяйкой станешь?
Чем тебе я не по нраву?
Жениха найдешь ли лучше?"
Солнцу и весне, во славу
Закружились пары в удже.

А невеста Унаджоко
Сердится: везде докука!
И, взглянув на нарта сбоку,
Говорит она Пануко:
"Ой ты, удалец Пануко,
Матушки своей отрада,
Вылитый отец, Пануко!
Мужа мне искать не надо:
У меня на колыбели
Сделали давно зарубку.
Нарт Пануко, ты другую
Выбирай себе голубку!
Я давно уже сжимала
Рукоять ременной плети.
Для таких, как ты немало
Есть невест на белом свете!"

Он обиду подавляет,
Добавляет он с мольбою:
"Эй, красавица, подумай!
Род мой славится меж нартов.
От души прошу, — подумай!
Лучше не спеши с отказом!"

Не любя путей окольных
И мужей самодовольных,
Дочь Малеч не пожелала
Говорить обиняками:

"Не к лицу тебе кольчуга,—
Ты не видел поля брани,
А к лицу тебе — дерюга!
Твой бешмет — из грубой ткани.
Ты болтливее старухи,
И, клянусь Уашхо-каном,
Мне не нужен толстобрюхий
Трус в бешмете домотканном!"

Словно раненный стрелою,
Метко пущенной из лука,
Разразился речью злою
Незадачливый Пануко:
"Проклят будь твой взор змеиный!
Ты — сварливая ворона!
Ты — орех зеленый, терпкий!
Ты нас всех пронзить готова
Шилом из куриной кости!
Злости у тебя избыток,
Словно желчи у индюшки!
Молча когти выпускаешь
И царапаешь украдкой:
У тебя повадка кошки!
Не считай себя богиней!
Ты подстать игле, застрявшей
У гусыни в узком горле!
И мечтать ты недостойна
Обо мне — о муже славном!
Нарт из нартов, я не хуже
Унаджоко молодого!
До меня ему далеко!"

Тут, не мешкая нимало,
Будто щелкая орешки,
Дочь Малеч без счета стала
Сыпать колкие насмешки:
"Если ты лишен отваги,
Не пеняй на незадачу!
Нарт Пануко, ты в овраге
Потерять способен клячу.
В альчики играть начнешь ты,—
Мальчикам ты проиграешь!
Ночь глухая — лик твой хмурый!
Борода с козлиной схожа,
И грубей ослиной шкуры
Кожа у тебя, Пануко!
Мало проку в старой тыкве,
Что зовешь ты головою;
Волосы твои сравню я
С прошлогоднею травою;
Станом ты хребет ослиный
Превзошел по безобразью;
Ряд зубов, торчащих криво,
Был бы доброй коновязью!
Ой, никак тебя, Пануко,
За порог не выгнать палкой!
Жалкий домосед, ленивец,
Мука для тебя — походы!
С видом хмурым и суровым,
Насмех удалым джигитам,
Ты сидишь в седле ольховом,
Даже не обшитом кожей.
Смотрят женщины, судача,
Потешаясь над разиней,
Как, нахлестывая клячу,
По равнине ты плетешься
Или движешься спесиво
На ногах кривых и тощих,
Схожих с нищенской клюкою.
Если пастбищем проедешь —
Рады пастухи потехе!
От собак едва спасаешь
Ты одежду и доспехи.
Ты—не нарт и не мужчина!
Все смеются над тобою!"

Замолчал, притих Пануко,
Этот муж, из худших худший,
Вроде кошки вороватой,
Виновато огляделся,
Миг — и нет его на удже!

Дочь Малеч кружится в удже
Солнцу и весне во славу.
Женихи кружатся тут же,
Но никто ей не по нраву.
Всех невеста молодая
Отвергает горделиво,
Удалого Унаджоко
Поджидая терпеливо.

Добавить комментарий

Комментарии


Защитный код
Обновить

 
Rambler's Top100
  Интернет магазин BERSHOP Мобильный Планетарий