ВОЛЬНЫЕ КАБАРДИНЦЫ

Первые письменные сведения о предках Беровых в фондах архива прослеживаются под родовым именем Ибрагимов (Чижоков) с 20–х годов XIX века. Начальник Кабардинского округа генерал-майор Орбелиани Вахтанг Вахтангович 9 ноября 1857 года предписал воинскому начальнику крепости Нальчик майору Занаревскому: “Пристав Тохтамышевских аулов полковник Алкин при отношении от 16-го сентября сего года за №609, препроводил ко мне добровольно вышедшего из гор от непокорных горцев крестьянина кабардинского узденя Магомета Хатакулова – Ханоха Ибрагимова /он же Чижоков/. Из отобранного от него в Управлении моем показания видно, что [он] имеет в Вольном ауле при р. Нальчике родных братьев Закира и Сеита Чижоковых, у которых и жить желает, а потому препровождая при сем Ханоха Чижокова к Вашему Высокоблагородию для водворения на жительство в Вольном ауле, прошу Вас записать его в общий список вольных кабардинцев”.

Вскоре пристав Тохтамышевских аулов полковник Алкин получил уведомление из Управления Кабардинского округа от генерал-майора Орбелиани: “Препровожденный при отзыве Вашем ко мне от 16 сентября с.г. (1857 – с.6) за № 609 добровольно вышедший из гор от непокорных горцев крестьянин кабардинского узденя Магомета Хатакумова - Закирей Ибрагимов (он же Чижоков) с принадлежащими ему двумя лошадьми и оружием ко мне доставлен и водворен на жительство у братьев его Закира и Сеита Чижоковых в Вольном ауле, поселенном при р. Нальчике”.

Время поселения Сеита Чижокова (Ибрагимова) выясняется из рапорта командующего Зеленчукской линией подполковника Гоца I начальнику Центра Кавказской линии генерал-майору Грамотину Алексею Петровичу, написанного 20 апреля 1856 года. В нем сказано, что крестьянин Сеит Ибрагимов от непокорных горцев выбежал в укрепление Надежинское и объявил ему, подполковнику Гоцу I, что “он имеет желание быть покорным и проживать в Вольном ауле при своих родственниках”. Подполковник Гоц I, препроводив Ибрагимова в укрепление Нальчик, просил генерал-майора Грамотина снабдить его “предписанием”.

Управление Кабардинского округа 7 мая 1856 года предписал военному в Нальчике начальнику майору Занаревскому: “По поручению Его Превосходительства (Грамотина - С.Б.) и согласно желания его Ибрагимова, покорнейше прошу Ваше Высокоблагородие водворить на жительство в Вольном ауле кабардинца этого, приведя его к присяге на верность Русскому правительству и присяжный лист представить к генерал-майору Грамотину”.

В архивном фонде Центрального Государственного архива КБР отложилось указанное выше в предписании генерал-майора Орбелиани показание Ханоха Ибрагимова (Чижокова) от 9 ноября 1857 года. В нем отмечено: “1857 года ноября 3 дня, доставленный при отношении Тахтамышевского пристава полковника Алкина от 16 сентября сего года за №609, добровольно явившийся от непокорных Ханох Ибрагимов /он же Чижоков/ спрошен и показал: звать меня Ханох, по прозванию Ибрагимов, 30 лет, Магометанского закона, холост. Как мне известно, что отец мой Ибрагим Чижоков, мать Гушепеж, братья: Закир, Саит и Даут в бытность здесь начальником подполковника Булгакова, жили за Кубанью и оттуда взяты в плен российскими войсками и поселены в Вольном ауле при р. Нальчик; здешнее начальство, соблаговоля к ним, пустило многих пленных безсостоятельных на заработки в аулы, расположенные на реке Малке, куда отправились родные мои: отец Ибрагим, мать Гушепеж и братья Саит и Даут, а Закир остался при доме в Вольном ауле для присмотра за домашностью. Когда же была разорена станица Солдатская и разбиты аулы по Малке, тогда родные мои взяты в числе многих русских и мусульман Закубанцами вторично в плен. Потом я рожден там, за Кубанью, отец и мать умерли, оставя меня в малолетстве, брат Даут в совершенных летах живший у него, узнал, что братья его есть и в Большой Кабарде и живут там спокойно под покровительством русского правительства, почему в сентябре месяце тайным образом от брата Даута, живущего ныне за Кубанью на р.Ходзе у непокорных, бежал, явился к командующему Зеленчукскою линиею подполковнику Гоцу, а он представил меня к Тахтамышевскому приставу подполковнику Алкину, сей же последний препроводил в Управление г. Нальчика бывшего Центра Кавказской линии, а ныне нахожусь у брата своего вольного кабардинца Закира Чижокова, живущего на р. Нальчик, у которого я навсегда жить желаю; у непокорных закубанцев беглых русских и пленных я нигде не видал, равномерно и сам воровства и злодеяния нигде не делал, что показал по сущей справедливости, в том по безграмотству прилагаю перстом своим чернильный знак: кабардинец Ханох Чижоков. Показание отбирал адъютант есаул Вертенников. За переводчика был родной брат Ханоха Чижокова вольный кабардинец Закир Чижоков”.

Документ исключительно ценен для понимания истоков и сословного положения рода Беровых, предки которых, как видно, в прошлом назывались то Чижоковыми, то Ибрагимовыми. Из него следует, что носители фамилии перед своим переселением в Кабарду, проживали за Кубанью в долине р. Ходзь. Само переселение относится, как указывал Чижоков, к бытности в Кабарде начальником полковника Булгакова. Последний правил здешним краем не позднее 1824 года. В чине подполковника Булгаков командовал кабардинским пехотным полком или был начальником войск в Кабарде находящихся. При нем в 1824 году беглые кабардинцы, обосновавшиеся за Кубанью и нашедшие убежище у родственных им адыгских племен с 1807 года (по Бларамбергу), во главе Джамбота Кучукова, сына последнего валия Кабарды Кучука Джанхотова, напали на станицу Солдатскую, о которой говорил Чижоков и разорили ее.

Отсюда следует, что родственники Чижокова вторично попали в плен именно в 1824 году, а если ему в 1857 году исполнялось тридцать лет, что, по-видимому, соответствует действительности, он родился в 1826 или 1827 году “там, за Кубанью”.

Из других сведений Ханоха Чижокова примечательно, что его родители и старшие братья в период возникновения Вольного аула проживали в нем. Однако после того, как они были увезены за Кубань непокорными кабардинцами, его родители - отец Ибрагим и мать Гошепеж (Гуащэпэж) – умерли в Закубанье, вероятно, в поселении на реке Ходзе, а сам остался круглым сиротой в детском возрасте и жил вместе со старшим братом Даутом. Местом жительства братьев, по-видимому остался аул, располагавшийся на реке Ходзе, скорее всего в его верховьях (ныне республика Адыгея»).

В показаниях Ханоха Чижокова существенно и указание на то, что Закир Чижоков был оставлен в Вольном ауле, когда его родители и братья Саит и Даут отправились на заработки по аулам, расположенным по правому берегу реки Малки. Это означает, что один из Беровых проживал в Кабарде, в Вольном ауле без своих родственников. Указанное обстоятельство явилось побудительным мотивом к обратному переселению братьев Саита и Ханоха в Вольный аул. А реализация этой цели была возможна только в случае побега от непокорных, а для Ханоха – от своего же непокорного брата Даута. Для этого, надо думать, они и обратились к русским властям и дали им присягу на верное подданство.

Что касается Даута Чижокова, он в последствии, по-видимому, после окончания Кавказской войны, эмигрировал в Турецкую империю. Свидетельством тому служит родословное дерево, составленное гражданином Турции Беровым Хикметом. Родоначальником этой ветви фамилии назван Бер Даут! Итак, Беровы, проживающие на Ближнем Востоке, и Беровы, преселившиеся в Кабарду, имеют одного пращура – Ибрагима.

Относительно локализации рода во второй половине 20-х – первой половине 50-х годов ХIХ века, предание гласит, что Беровы в одно время проживали у Хаджиретов – “ди Бер лъэпкъыр зыхэс Хьэжрэтым” (информатор Беров Сафарби Хазраилович). С этим можно согласиться, несмотря на   прорусскую ориентацию Беровых, поскольку они, вместе со многими кабардинцами, оказались за Кубанью во время нападения непокорных кабардинцев (хаджиретов) на станицу Солдатскую в 1825 году. Однако местность их нахождения, указываемая в предании, нуждается в уточнении. Зная по сведениям Ханоха, что он с братом Даутом проживал на реке Ходзе, и, принимая во внимание, что по преданию Беровы жили в долине реки Лабы, можно приблизительно установить местность их проживания – это было междуречье Малой Лабы и Ходза, впадающей в нее с левой стороны. Сопоставление документального материала и родового предания в данном случае показывает, что существенного расхождения между ними нет.

Рассмотренный выше документ – показания Ханоха Чижокова - важен и содержащимся в нем указанием на сословное положение Беровых. При даче показаний Ханохом Чижоковым присутствовал в качестве переводчика “вольный кабардинец Закир Чижоков” – родной брат допрошенного. Отсюда можно сказать, что все семейство Чижоковых относится к разряду вольных кабардинцев. Трудно также сомневаться и в том, что отдельные положения данного Ханохом властям показания продиктованы писарю вольным кабардинцем Чижоковым.

Другой немаловажный момент: Закир Чижоков, вероятно, вследствие постоянного общения с русскоязычным населением, проживавшим в крепости Нальчик, выучился русской разговорной речи. А знание русского языка было редкостным явлением для коренных жителей нашего края и считалось прерогативой выходцев из знати.

Сословное положение Беровых указано и в более ранних архивных материалах. В Российском Государственном военно-историческом архиве хранится документ – «Аукционный лист 1842 года июня 25 дня…». Он составлен «в присутствии председателя Кабардинского временного суда подполковника князя Айдемирова, исправляющего должность Нальчикского коменданта подпоручика Дяткова и исправляющего должность секретаря Кабардинского временного суда (Ногмова – С.Б.), проданного из имения оставшегося после бежавшего за Кубань кабардинского узденя Ашабова коз с означением ниже, кому и за какую цену». В перечне участников аукционного торга указан «вольный кабардинец Закирей Ибрагимов». Он купил козу за 50 копеек (цена колебалась от сорока копеек до одного рубля). Из Вольного аула названы: вольный кабардинец Лакунов, Вольного аула кабардинец Унахош Беканов, Вольного аула кабардинец Киш Шогенов, вольный кабардинец Муса Магометов. Среди покупателей отмечен и писарь Кабардинского временного суда Филипп Данейкин (ЦГА КБР, ф.Р.-1209, оп. 13 дополнительная, д.31). Как видно, Беровы и в этом документе отмечены как вольные кабардинцы.

Сословное положение вольноаульцев (происхождение) которое, надо заметить, не было и не могло быть однозначным, нами затронуто в работе, изданной еще в 1993 году. На основе анализа имеющегося материала, нами был сделан вывод: “Говоря о социальном положении вольноаульцев, нужно отметить, что здесь мы сталкиваемся (на непродолжительное время) с особой категорией людей, законодательно изъятых из сословного строя Кабарды (вспомним, что аул “выходил из общего управления Кабарды”), пользовавшейся большими правами, например, в вопросах бракосочетания, чем свободные крестьяне, но не достигавшие до уровня узденей. Этот особый слой кабардинцев, судя по данным документам, можно было бы назвать вольноаульскими узденями (брамтэ уэркъ)”. Одним из первых вольноаульских узденей (брамтэ уэркъ) был и упомянутый выше Закир Чижоков (Ибрагимов, а позднее Беров).

О сословной принадлежности фамилий вообще, и, в частности, Чижоковых (Беровых), можно   судить и по другим показателям. В связи с этим Х.М.Думанов пишет: “До отмены крепостного права конь у кабардинцев выращивался князьями и узденями и считался принадлежностью только господствующего класса, а крестьяне не имели права разводить лошадей”.

Этот вывод имеет прямое отношение и к рассматриваемой фамилии. А один из ее представителей, Зекерья (Закирей) Ибрагимов (он же Чижоков) “с принадлежащими ему двумя лошадьми и оружием” переселен в Вольный аул. Эти сведения принадлежат приставу Тахтамышевских аулов, которые он сообщал в Управление начальника Центра Кавказской линии 16 сентября 1857 года, т.е. за десять лет до отмены крепостного права. Упоминаемая в ряде архивных материалов сословная принадлежность того или иного рода (фамилии), часто не соответствует действительности и требует скрупулезного анализа: они могут быть сильно преувеличенными или заниженными.