Дж. Белл про адыгов

...Один из слуг (иноземец), захваченный в плен на одном из многих кораблей, которые попали в руки черкесов. Он входит свободно, наравне с другими в мое помещение, дверь которого держат открытой в течение всего дня для того, чтобы дать доступ свету, и также свободно вступает в разговор; он очень хвалит черкесов и, в особенности, эту семью и говорит, что он был бы совершенно счастлив, если бы у него только были деньги, чтобы приобрести жену... Собаки на черкесских усадьбах, по-видимому, совершенно однородной породы с английскими в гористых местностях, и в одинаковой степени негостеприимны, но их хозяева неповинны в подобной угрюмости и неприветливости; так, например, крестьянин одной из этих усадеб, когда я попросил указать мне дорогу, прошел со мною большую часть моего пути... Сын моего хозяина — прекрасный, тихий мальчик двенадцати лет. Этот молодой дворянин и я стали большими друзьями, но все же мне не удалось убедить его сесть на диван рядом со мной, даже когда мы были с ним наедине,— настолько привито здесь уважение к старшим и чужестранцам. Никаких титулов здесь не употребляют при разговоре: даже подчиненные обращаются к своим вождям, называя их по имени... Но при этом никогда не нарушается закон совершенного уважения к старшим по возрасту или по рангу. Неизменно, когда старейшина или даже владелец небольшой собственности входит в комнату, каждый делает движения, чтобы встать. Если входит пожилой человек, они поднимаются и остаются стоять до тех пор, пока тот не сядет. Я хочу рассказать об одном очень характерном инциденте, который произошел за обедом: мне поднесли кубок вина и, когда я отклонил этот кубок, его передали старику-рабу... стоявшему там, и двое из сидевших за столом протянули ему в то же время часть той пищи, которую они ели; после этого ему подали второй кубок вина... Младший сын нашего хозяина обслуживает в доме для гостей всех, кто занят едой — как вождей, так и подчиненных. Раб, как мне говорили, не может быть продан без его собственного согласия. Если господии плохо с ним обращается, раб может оставить его и выбрать себе другого. Рабы здесь считают удачей для себя быть проданными туркам, в особенности из Константинополя, на который, разумеется, здесь смотрят, как на великий город. Этим объясняется такое сильное стремление, наблюдаемое в особенности среди женщин, быть отправленными в Константинополь, чтобы испытать там свою счастливую судьбу. Ахамиш Хаджи Али, утонченной внешности старик, только что прибыл, чтобы выразить мне свое уважение. Слуги, как обычно, подбежали к нему, чтобы освободить его от оружия. Когда он вошел, я встал, и мы пожали друг другу руки; и затем знаком я пригласил его сесть на диван, напротив очага, и показал ему пример, садясь первым. Судя по отсутствию серебряной расшивки на его верхней одежде, я подумал, что он, быть может, не принадлежит к дворянскому роду, и что это и послужило причиной его колебания и нерасположения принять мое приглашение сесть; с другой стороны, я объяснил это обычаем, который предоставляет мне право, как иностранцу, сесть первому. Как бы то ни было, но я в данном случае нарушил правила приличия, или поведения, хотя я и являюсь более важным посторонним человеком, чем старик, все же этого недостаточно было с моей стороны, чтобы указать ему место, приглашая его сесть, и самому сесть первому, но я обязан был стоять, пока он займет это место—дань уважения, которую оказывают здесь всем старым людям, каково бы ни было их общественное положение... По всей Черкесии, как мы говорили, имеются братства и обширные союзы, или объединения таких небольших братств. Главная особенность этих братств заключается в том, что входящие в братство обязываются взаимно защищать друг друга и участвовать в выплате штрафа, налагаемого на тех, кто совершит убийство или другое преступление, но так поступают только в том случае, если преступление совершается в первый раз или'два раза; если же проступок снова повторяется, то все общество берет на себя обязанность наказать виновного, а иногда предает его смерти. Братство обязано также помогать каждому из своих участников, если он попадает в трудные материальные условия. Путешествуя, они входят в дом друг к другу так свободно, как будто бы они были действительно братьями. Участник братства не может жениться на дочери кого-либо из своих «братьев», сотоварищей по объединению, и братство особенно следит за тем, чтобы ни один брат не обесчестил себя женитьбой ниже своего положения — в какой бы то пи было стране, так как имеются братства людей знатных, или дворян разного ранга, свободных, но есть и братства, куда входят и рабы. Каждому братству присвоено особое имя или название. ...Прошлую ночь младший сын моего хозяина, десяти лет, провел в горах, где он стерег лошадей: это составляет как бы предмет воспитания, так как здесь, кажется, много слуг. Мальчик был уже па войне так же, как и его брат, четырнадцати лет... Оба сына находятся здесь со своими аталыками, и они, кажется, без всяких ограничений (как некоторые утверждали) пользуются правом входить в дом своего отца, но они никогда не садятся в его присутствии... ...Каждый человек (не исключая рабов) входит в то или иное братство, так как со дня своего рождения каждый принадлежит к тому братству, членом которого является его отец. Крепостные часто отпускаются на волю, и тогда они могут войти в братство, клятвой обещая выполнять его установления и платить свою часть штрафа. Каждое братство возглавляется своими старейшинами, и при этом избрания не происходит: посеребренная сединой борода в соединении с хорошей репутацией — вот единственные основания, чтобы пользоваться общим уважением, а также превосходством как на советах, так и повсюду. В других отношениях царит полное равенство между членами каждого братства, и как бы ни были эти братства многочисленными, члены их семейства не могут вступать между собою в брачные союзы,— такой брачный союз рассматривается как кровосмешение. ...Штрафы за преступления общественного характера пополняются членами братства стороны виновной (нанесшей оскорбление) и делятся между членами братства стороны обиженной... Как говорят, эти братства относятся к очень глубокой древности, и мне- кажется очень странным, что такие необыкновенные черты черкесского общественного строя не упоминались, насколько мне известно, ни одним автором, писавшим об этой стране. Братства, по существу, являются правлением Черкесии, и всякое улучшение, которое пожелали бы ввести в это правление, должно быть произведено на основе братств и привито к ним, так как братства глубоко вкоренились в привычки и психологию черкесов. ...Чужестранец, если он приобретает себе кунака среди обитателей страны, может не только по праву требовать от него защиты и гостеприимства (так же ненарушимого среди черкесов, как и среди арабов), но все братство его кунака отвечает также за его безопасность и благополучие, притом все члены этого братства считают себя обязанными воздавать возмездие за каждое оскорбление или вред, причиненные ему. Если он заслужит особое уважение семьи, ему предоставляют право захватить губами сосок груди' матери, и с той поры он уже рассматривается как один из ее сыновей... Кроме наших слуг — грузина, грека, турка и двух черкесов, нанятых нами за определенную плату, и многих случайных прислуживающих нам людей, в усадьбе нашего хозяина имеются трое, услуги которых в настоящее время, кажется, посвящаются исключительно тем, кто находится в доме для приема гостей. Ни в одной стране мне не приходилось сидеть служителей-мужчин более безукоризненных с точки зрения всех главных требований, предъявляемых к ним, честности, чистоты, порядка, почтительности и внимания... Аталык не только кормит, одевает и воспитывает доверенного ему мальчика бесплатно, но предоставляет ему коня и оружие, словом, аталык, по-видимому, во всех отношениях заменяет ему отца, пользуясь большим уважением, чем родной отец. Аталык, ожидая получить вознаграждение, после того как воспитание юноши закончится, полагается на подвиги и военную добычу своего приемного сына, а также на благодарность как со стороны самого воспитанника, так и его семьи. Воспитание под руководством аталыка продолжается шесть-восемь лет. Многое зависит от умения отца выбрать аталыка для своего сына. Я не слышал о каких-либо злоупотреблениях или дурных поступках аталыка... ...Очень маленького размера мишень (во время соревнований в стрельбе из лука.— X. К.) слегка выдавалась на верхушке высокой мачты, составленной из нескольких связанных между собой кольев; два всадника, один впереди другого, находясь на небольшом расстоянии от мачты, пускали своих коней во весь опор, и во время приближения к цели тот, кто был вторым, или преследователем, натягивая свой лук, наклонялся в левую сторону лошади (мачта находилась справа от него) и, изогнувшись, обратив лицо назад и смотря вверх из-под своей приподнятой левой руки, взвивал свою стрелу вверх по направлению к цели... Уже четыре дня, как начался рамазан, одно из установлений которого мы решили соблюдать вместе с черкесами, а именно — есть ночью, не желая, с одной стороны, нарушить их порядка, с другой — оскорбить их религиозные чувства. Мы были бы тяжелым бременем для каждой семьи, куда бы ни отправились, если бы несчастным женщинам пришлось приготовлять еду для нас днем, а для своих соотечественников — ночыо... Сейчас это не представляет для пас большого неудобства ввиду того, что дни этого месяца самые короткие. Как только солнце зайдет, приносят полдюжины столиков для утоления первого острого чувства голода. Вторая трапеза подается в девять часов, а третья — в три часа ночи... «Тлеуш» — вот слово, обозначающее «братство», «община», слово это обозначает также «семья», или происхождение, род, потомство. Согласно традициям, члены каждого «тлеуш» происходят от одного и того же рода или предка, и, таким образом, эти братства можно рассматривать как родовые общины, или кланы с той особенностью, что подобно семенам, или зернам, все члены считаются равными. Не только своего рода двоюродным братьям и сестрам — членам одной и той же общины,— запрещается заключать брачные союзы между собой, но и рабы и рабыни могут вступать в брак между собою только в том случае, если они принадлежат к различным братствам, и там, где, как это часто бывает, несколько братств входят в один общий союз, этот закон имеет силу по отношению всех братств в целом. Все же кто, таким образом, связан воедино, могут посещать друг друга на правах братьев, что мне кажется, только осложняет дело, если только «братья» не приучат себя относиться к женщинам своего братства как к своим истинным сестрам... ...Мой хозяин ранен, и его поместье беспрестанно наводняется многочисленными толпами его друзей, прибывающими, чтобы выразить ему свое почтение в кунацкой, где он, как это бывает всегда в таких случаях, положен в полном наряде для их приема. От 15 до 20 человек проводят обыкновенно с ним ночь, большая часть которой проходит в пении, танцах и других развлечениях и, как они говорят, все это для того, чтобы развлечь его. Находящиеся в доме и такое же количество людей вне дома, пели попеременно, а иногда отвечая один другим. Вблизи дивана лежал лемех, и в него ударялось от времени до времени молотом с такой силой, что о сне и думать не приходилось. О количестве гостей можно иметь представление, если принять во внимание, что за шесть дней было убито и съедено 5 буйволов, коза и ягненок... ...Когда мой хозяин (речь идет о жителе другого селения, куда автор переехал.—X. К.) узнал, что я желал бы здесь пробыть некоторое время, он не только высказал свое пожелание, чтобы я остался здесь на цел^ые годы, но тотчас же перевел меня на житье из кунацкой в красивый маленький домик недалеко от своего, находящегося посредине аула, стараясь изо всех сил быть внимательным ко мне... Несмотря на то, что жизнь черкесов проходит большей частью вне их дома, я наблюдаю ее достаточно, чтобы иметь о ней ясное представление. Вокруг меня хижины четырех семей (две из них принадлежат вдовам); все они родственники между собой и, кажется, живут в полной гармонии. В середине нашего луга находится длинный высокий дом, который служит кухней (где по большей части готовится пища для кунацкой), а во время дождей или жары для сортировки продуктов, получаемых из садов, лежащих вокруг нас. ...У нас здесь были устроены большие поминки в память брата одного из владельцев этого аула. Три дня и три ночи наш аул был переполнен женщинами, пришедшими помогать в приготовлениях: пекли хлеб, варили шуат, а многие принесли еще в день трапезы продукты: хлеб, пасту, мед, шуат, баранину и т. д. В назначенный день собралось народу гораздо больше сотни, потому что я насчитал 40 только женщин и девушек, которые шли в процессии по соседнему полю (в то время как другие оставались в ауле), чтобы вместе с мужчинами (которых было гораздо больше) присутствовать на могиле умершего при совершении молитв муллой. Причем, согласно обычаю этой части страны, должны были принести на его могилу его обнаженную шашку и разрядить его ружье и в то же время обвести его лошадь три раза вокруг могилы, а затехМ обрезать у ней ухо в память покойного хозяина. Но так как его брат выдавал себя за мусульманина, то после некоторого спора эти ритуалы были оставлены. Праздник по обычаю праздновался под открытым небом, несмотря на то, что погода была очень холодная. В поле, о котором я говорил:, в самом возвышенном углу, стояли женщины, впереди пожилые, здесь же были собраны съестные продукты: целые горы хлеба и 6 или 8 больших котлов, полных мяса. Мужчины же стояли па некотором расстоянии ниже. Для этого поминовения было убито 13 овец и одна корова, причем мясо, как и все другие припасы, должны были быть разделены так, чтобы их могли на месте поесть, а беднейшие еще унести их с собой домой. Я не присутствовал на празднике, но я мог видеть все, что происходит, из моей хижины, куда мне прислали великолепный кусок баранины, печенье и кружку меда... Тотчас же после окончания еды собрание разошлось домой, потому что многие приехали издалека. На этот раз я мог наблюдать все гораздо лучше и любовался той грацией, с которой прощались женщины; сначала они обнимали друг друга правыми руками, а затем пожимали друг другу правую руку... ...Лука (проводник и переводчик автора) возбудил мое любопытство по поводу возвращения пхура (воспитанника.— X. /

...Один из слуг (иноземец), захваченный в плен на одном из многих кораблей, которые попали в руки черкесов. Он входит свободно, наравне с другими в мое помещение, дверь которого держат открытой в течение всего дня для того, чтобы дать доступ свету, и также свободно вступает в разговор; он очень хвалит черкесов и, в особенности, эту семью и говорит, что он был бы совершенно счастлив, если бы у него только были деньги, чтобы приобрести жену... Собаки на черкесских усадьбах, по-видимому, совершенно однородной породы с английскими в гористых местностях, и в одинаковой степени негостеприимны, но их хозяева неповинны в подобной угрюмости и неприветливости; так, например, крестьянин одной из этих усадеб, когда я попросил указать мне дорогу, прошел со мною большую часть моего пути... Сын моего хозяина — прекрасный, тихий мальчик двенадцати лет. Этот молодой дворянин и я стали большими друзьями, но все же мне не удалось убедить его сесть на диван рядом со мной, даже когда мы были с ним наедине,— настолько привито здесь уважение к старшим и чужестранцам. Никаких титулов здесь не употребляют при разговоре: даже подчиненные обращаются к своим вождям, называя их по имени... Но при этом никогда не нарушается закон совершенного уважения к старшим по возрасту или по рангу. Неизменно, когда старейшина или даже владелец небольшой собственности входит в комнату, каждый делает движения, чтобы встать. Если входит пожилой человек, они поднимаются и остаются стоять до тех пор, пока тот не сядет. Я хочу рассказать об одном очень характерном инциденте, который произошел за обедом: мне поднесли кубок вина и, когда я отклонил этот кубок, его передали старику-рабу... стоявшему там, и двое из сидевших за столом протянули ему в то же время часть той пищи, которую они ели; после этого ему подали второй кубок вина... Младший сын нашего хозяина обслуживает в доме для гостей всех, кто занят едой — как вождей, так и подчиненных. Раб, как мне говорили, не может быть продан без его собственного согласия. Если господии плохо с ним обращается, раб может оставить его и выбрать себе другого. Рабы здесь считают удачей для себя быть проданными туркам, в особенности из Константинополя, на который, разумеется, здесь смотрят, как на великий город. Этим объясняется такое сильное стремление, наблюдаемое в особенности среди женщин, быть отправленными в Константинополь, чтобы испытать там свою счастливую судьбу. Ахамиш Хаджи Али, утонченной внешности старик, только что прибыл, чтобы выразить мне свое уважение. Слуги, как обычно, подбежали к нему, чтобы освободить его от оружия. Когда он вошел, я встал, и мы пожали друг другу руки; и затем знаком я пригласил его сесть на диван, напротив очага, и показал ему пример, садясь первым. Судя по отсутствию серебряной расшивки на его верхней одежде, я подумал, что он, быть может, не принадлежит к дворянскому роду, и что это и послужило причиной его колебания и нерасположения принять мое приглашение сесть; с другой стороны, я объяснил это обычаем, который предоставляет мне право, как иностранцу, сесть первому. Как бы то ни было, но я в данном случае нарушил правила приличия, или поведения, хотя я и являюсь более важным посторонним человеком, чем старик, все же этого недостаточно было с моей стороны, чтобы указать ему место, приглашая его сесть, и самому сесть первому, но я обязан был стоять, пока он займет это место—дань уважения, которую оказывают здесь всем старым людям, каково бы ни было их общественное положение... По всей Черкесии, как мы говорили, имеются братства и обширные союзы, или объединения таких небольших братств. Главная особенность этих братств заключается в том, что входящие в братство обязываются взаимно защищать друг друга и участвовать в выплате штрафа, налагаемого на тех, кто совершит убийство или другое преступление, но так поступают только в том случае, если преступление совершается в первый раз или'два раза; если же проступок снова повторяется, то все общество берет на себя обязанность наказать виновного, а иногда предает его смерти. Братство обязано также помогать каждому из своих участников, если он попадает в трудные материальные условия. Путешествуя, они входят в дом друг к другу так свободно, как будто бы они были действительно братьями. Участник братства не может жениться на дочери кого-либо из своих «братьев», сотоварищей по объединению, и братство особенно следит за тем, чтобы ни один брат не обесчестил себя женитьбой ниже своего положения — в какой бы то пи было стране, так как имеются братства людей знатных, или дворян разного ранга, свободных, но есть и братства, куда входят и рабы. Каждому братству присвоено особое имя или название. ...Прошлую ночь младший сын моего хозяина, десяти лет, провел в горах, где он стерег лошадей: это составляет как бы предмет воспитания, так как здесь, кажется, много слуг. Мальчик был уже па войне так же, как и его брат, четырнадцати лет... Оба сына находятся здесь со своими аталыками, и они, кажется, без всяких ограничений (как некоторые утверждали) пользуются правом входить в дом своего отца, но они никогда не садятся в его присутствии... ...Каждый человек (не исключая рабов) входит в то или иное братство, так как со дня своего рождения каждый принадлежит к тому братству, членом которого является его отец. Крепостные часто отпускаются на волю, и тогда они могут войти в братство, клятвой обещая выполнять его установления и платить свою часть штрафа. Каждое братство возглавляется своими старейшинами, и при этом избрания не происходит: посеребренная сединой борода в соединении с хорошей репутацией — вот единственные основания, чтобы пользоваться общим уважением, а также превосходством как на советах, так и повсюду. В других отношениях царит полное равенство между членами каждого братства, и как бы ни были эти братства многочисленными, члены их семейства не могут вступать между собою в брачные союзы,— такой брачный союз рассматривается как кровосмешение. ...Штрафы за преступления общественного характера пополняются членами братства стороны виновной (нанесшей оскорбление) и делятся между членами братства стороны обиженной... Как говорят, эти братства относятся к очень глубокой древности, и мне- кажется очень странным, что такие необыкновенные черты черкесского общественного строя не упоминались, насколько мне известно, ни одним автором, писавшим об этой стране. Братства, по существу, являются правлением Черкесии, и всякое улучшение, которое пожелали бы ввести в это правление, должно быть произведено на основе братств и привито к ним, так как братства глубоко вкоренились в привычки и психологию черкесов. ...Чужестранец, если он приобретает себе кунака среди обитателей страны, может не только по праву требовать от него защиты и гостеприимства (так же ненарушимого среди черкесов, как и среди арабов), но все братство его кунака отвечает также за его безопасность и благополучие, притом все члены этого братства считают себя обязанными воздавать возмездие за каждое оскорбление или вред, причиненные ему. Если он заслужит особое уважение семьи, ему предоставляют право захватить губами сосок груди' матери, и с той поры он уже рассматривается как один из ее сыновей... Кроме наших слуг — грузина, грека, турка и двух черкесов, нанятых нами за определенную плату, и многих случайных прислуживающих нам людей, в усадьбе нашего хозяина имеются трое, услуги которых в настоящее время, кажется, посвящаются исключительно тем, кто находится в доме для приема гостей. Ни в одной стране мне не приходилось сидеть служителей-мужчин более безукоризненных с точки зрения всех главных требований, предъявляемых к ним, честности, чистоты, порядка, почтительности и внимания... Аталык не только кормит, одевает и воспитывает доверенного ему мальчика бесплатно, но предоставляет ему коня и оружие, словом, аталык, по-видимому, во всех отношениях заменяет ему отца, пользуясь большим уважением, чем родной отец. Аталык, ожидая получить вознаграждение, после того как воспитание юноши закончится, полагается на подвиги и военную добычу своего приемного сына, а также на благодарность как со стороны самого воспитанника, так и его семьи. Воспитание под руководством аталыка продолжается шесть-восемь лет. Многое зависит от умения отца выбрать аталыка для своего сына. Я не слышал о каких-либо злоупотреблениях или дурных поступках аталыка... ...Очень маленького размера мишень (во время соревнований в стрельбе из лука.— X. К.) слегка выдавалась на верхушке высокой мачты, составленной из нескольких связанных между собой кольев; два всадника, один впереди другого, находясь на небольшом расстоянии от мачты, пускали своих коней во весь опор, и во время приближения к цели тот, кто был вторым, или преследователем, натягивая свой лук, наклонялся в левую сторону лошади (мачта находилась справа от него) и, изогнувшись, обратив лицо назад и смотря вверх из-под своей приподнятой левой руки, взвивал свою стрелу вверх по направлению к цели... Уже четыре дня, как начался рамазан, одно из установлений которого мы решили соблюдать вместе с черкесами, а именно — есть ночью, не желая, с одной стороны, нарушить их порядка, с другой — оскорбить их религиозные чувства. Мы были бы тяжелым бременем для каждой семьи, куда бы ни отправились, если бы несчастным женщинам пришлось приготовлять еду для нас днем, а для своих соотечественников — ночыо... Сейчас это не представляет для пас большого неудобства ввиду того, что дни этого месяца самые короткие. Как только солнце зайдет, приносят полдюжины столиков для утоления первого острого чувства голода. Вторая трапеза подается в девять часов, а третья — в три часа ночи... «Тлеуш» — вот слово, обозначающее «братство», «община», слово это обозначает также «семья», или происхождение, род, потомство. Согласно традициям, члены каждого «тлеуш» происходят от одного и того же рода или предка, и, таким образом, эти братства можно рассматривать как родовые общины, или кланы с той особенностью, что подобно семенам, или зернам, все члены считаются равными. Не только своего рода двоюродным братьям и сестрам — членам одной и той же общины,— запрещается заключать брачные союзы между собой, но и рабы и рабыни могут вступать в брак между собою только в том случае, если они принадлежат к различным братствам, и там, где, как это часто бывает, несколько братств входят в один общий союз, этот закон имеет силу по отношению всех братств в целом. Все же кто, таким образом, связан воедино, могут посещать друг друга на правах братьев, что мне кажется, только осложняет дело, если только «братья» не приучат себя относиться к женщинам своего братства как к своим истинным сестрам... ...Мой хозяин ранен, и его поместье беспрестанно наводняется многочисленными толпами его друзей, прибывающими, чтобы выразить ему свое почтение в кунацкой, где он, как это бывает всегда в таких случаях, положен в полном наряде для их приема. От 15 до 20 человек проводят обыкновенно с ним ночь, большая часть которой проходит в пении, танцах и других развлечениях и, как они говорят, все это для того, чтобы развлечь его. Находящиеся в доме и такое же количество людей вне дома, пели попеременно, а иногда отвечая один другим. Вблизи дивана лежал лемех, и в него ударялось от времени до времени молотом с такой силой, что о сне и думать не приходилось. О количестве гостей можно иметь представление, если принять во внимание, что за шесть дней было убито и съедено 5 буйволов, коза и ягненок... ...Когда мой хозяин (речь идет о жителе другого селения, куда автор переехал.—X. К.) узнал, что я желал бы здесь пробыть некоторое время, он не только высказал свое пожелание, чтобы я остался здесь на цел^ые годы, но тотчас же перевел меня на житье из кунацкой в красивый маленький домик недалеко от своего, находящегося посредине аула, стараясь изо всех сил быть внимательным ко мне... Несмотря на то, что жизнь черкесов проходит большей частью вне их дома, я наблюдаю ее достаточно, чтобы иметь о ней ясное представление. Вокруг меня хижины четырех семей (две из них принадлежат вдовам); все они родственники между собой и, кажется, живут в полной гармонии. В середине нашего луга находится длинный высокий дом, который служит кухней (где по большей части готовится пища для кунацкой), а во время дождей или жары для сортировки продуктов, получаемых из садов, лежащих вокруг нас. ...У нас здесь были устроены большие поминки в память брата одного из владельцев этого аула. Три дня и три ночи наш аул был переполнен женщинами, пришедшими помогать в приготовлениях: пекли хлеб, варили шуат, а многие принесли еще в день трапезы продукты: хлеб, пасту, мед, шуат, баранину и т. д. В назначенный день собралось народу гораздо больше сотни, потому что я насчитал 40 только женщин и девушек, которые шли в процессии по соседнему полю (в то время как другие оставались в ауле), чтобы вместе с мужчинами (которых было гораздо больше) присутствовать на могиле умершего при совершении молитв муллой. Причем, согласно обычаю этой части страны, должны были принести на его могилу его обнаженную шашку и разрядить его ружье и в то же время обвести его лошадь три раза вокруг могилы, а затехМ обрезать у ней ухо в память покойного хозяина. Но так как его брат выдавал себя за мусульманина, то после некоторого спора эти ритуалы были оставлены. Праздник по обычаю праздновался под открытым небом, несмотря на то, что погода была очень холодная. В поле, о котором я говорил:, в самом возвышенном углу, стояли женщины, впереди пожилые, здесь же были собраны съестные продукты: целые горы хлеба и 6 или 8 больших котлов, полных мяса. Мужчины же стояли па некотором расстоянии ниже. Для этого поминовения было убито 13 овец и одна корова, причем мясо, как и все другие припасы, должны были быть разделены так, чтобы их могли на месте поесть, а беднейшие еще унести их с собой домой. Я не присутствовал на празднике, но я мог видеть все, что происходит, из моей хижины, куда мне прислали великолепный кусок баранины, печенье и кружку меда... Тотчас же после окончания еды собрание разошлось домой, потому что многие приехали издалека. На этот раз я мог наблюдать все гораздо лучше и любовался той грацией, с которой прощались женщины; сначала они обнимали друг друга правыми руками, а затем пожимали друг другу правую руку... ...Лука (проводник и переводчик автора) возбудил мое любопытство по поводу возвращения пхура (воспитанника.— X. /