В 1857 году русские пересекли Кубань с армией в двенадцать тысяч человек, разбили лагерь у реки Шхагуаша, где заняли некоторые форты на Малой Кубани /Лаба/, которые были оставлены во время войны. Других военных операций русские в тот момент не проводили.

Однако положение наиба ухудшалось с каждым днем из-за пропаганды, которую турки вели против него, чтобы ослабить его влияние и отвратить от него народ. Эта кампания усилилась, когда Блистательная Порта снабдила его соперника Сефера-пашу подкреплением и пушками. Это помогло Сеферу-паше возвыситься в глазах абадзехов и создать себе репутацию великого человека, поддерживае­мого Портой, и лидера, на которого можно было положиться в минуту опасности.

Враги . Мухаммеда Амина, большей частью знать и князья, которых он когда-то изгнал из родных мест, воспользовались этим случаем, чтобы унизить его, и нача­ли распространять различные слухи о нем. В конце концов им удалось добиться этого, и люди стали критиковать наиба и обвинять в слабости. Положение Мухаммеда Амина стало еще более трудным, когда русские начали военные операции против абадзехов. В то же самое время в Стамбуле тоже предпринимались попытки убрать его. С другой стороны, Порта продолжала делать ему соблазни­тельные предложения и настаивала на его приезде в Стам­бул для определения размеров необходимой ему военной помощи. Вместе с тем она через своих агентов призывала черкесский народ бойкотировать Мухаммеда Амина и поддерживать Сефера-пашу. Не подозревая о заговоре турок и пообещав вернуться, как только получит обе­щанную помощь, наиб покинул страну абадзехов и поехал в Стамбул.

По прибытии в Стамбул он был арестован по требованию русского посольства и сослан в Дамаск. Однако султан отнесся к нему как к паше и назначил ему пять тысяч пиастров в месяц, но Мухаммед Амин отказался воспользоваться этим принудительным раем и бежал ноябрьской ночью. Верхом он проделал путь до Черного моря, где сел на корабль и благополучно добрался до абадзехских земель. Хотя он прибыл на Кавказ как беглец, без гроша в кармане, его встретили с восторгом. Люди выразили гнев и возмущение тем, как с ним обошлись.

К концу лета 1858 года внутреннее положение в Черке­сии ухудшилось, а съезд, который состоялся 5 июля 1858 года, не дал никаких практических результатов. Страна Натухайцев осталась отрезанной от других черкесских земель и окруженной крепостями Анапа, Суджак, Коркой, Хатокуой и Атакума, и была обречена, ибо изолированная, находилась под ударом сильного врага. Не было никакой возможности послать туда подкрепление, так как не было достаточных сил для того, чтобы освободить ее и удержать в своих руках. Есте­ственно, поэтому жители этого района вынуждены были умиротворять русских, как они делали это до Крымской войны. Тем более, что русские агенты и подставные лица не щадили сил, уговаривая население не вызывать гнев русских. Они разъясняли выгоды мира с русскими и опас­ности войны с ними.

Даже Сефер-паша, казалось, склонился к миру с русскими. Это стало очевидным, когда Бастоко, зять Сефера-паши, переселился со своей семьей, родственника­ми, последователями и друзьями на русскую сторону и обосновался в Суджаке.

Одной из причин, делавших отправку подкрепления в страну натухайцев невозможной, было то, что боль­шинство шапсугов были не готовы к войне и не желали вое­вать. До этого времени они жили в шестнадцати тысячах поселений в состоянии мира, так как не принимали участия ни в одной войне. Фактически, результаты русской кампа­нии были ничтожными до апреля 1858 года, земли, по­павшие под контроль русских, простирались не более чем на полчаса ходьбы от их границ, и за исключением Суджа-ка они не захватили ни одной территории на побережье Чер­ного моря. Эти незначительные успехи, однако, отнюдь не были показателем их достижений, поскольку в стране абадзехов они сожгли более тысячи поселений.

18 октября 1858 года шапсуги и натухайцы созвали съезд, который продолжался две недели. После долгих раздумий они решили продолжать борьбу с русски­ми, несмотря на тяжелые потери, которые понесли из-за нападения русских. Они также решили не вступать в переговоры с русскими и не сдаваться им, какими бы ни были последствия. Шапсуги обязались поставить натухайцам, в случае необходимости, десять . тысяч человек.

В конце 1858 года русская армия, состоявшая из двадцати пяти тысяч человек, разбила лагерь у Атакумы. Русские не только удерживали важные боевые позиции Хантокай, Суджак, Коркай и другие укрепленные местно­сти, но и имели армию, хорошо вооруженную всеми видами оружия и готовую к войне. 1 декабря русские начали массированную атаку вдоль абадзехского фронта и продви­нулись в глубь страны по рекам Шхагуаша и Лаба, они убили массу людей, а оставшихся в живых превратили в бездомных беглецов, предав огню сто аулов и пригра­ничных деревень после жестоких боев, которые длились четыре дня. 7 февраля 1859 года неприятельская армия вернулась на правый берег Кубани, чтобы провести там зиму, оставив значительные гарнизоны в крепости шхагуа­ша и других важных военных пунктах. Однако совершенно очевидно, что военные действия русских против абадзехов не имели большого значения со стратегической точки зрения, несмотря на причиненные разрушения и собст­венные потери, так как основной целью русских было ввести в заблуждение абадзехов и удерживать в своих руках их земли.

Главной целью русских было захватить страцу на­тухайцев, против которой они бросили огромные силы со своих баз в Атакуме и других близлежащих крепостей. Усилия, направленные на завершение военных приготовле­ний в Атакуме, показывали, что русские намерены были провести целый ряд важных операций и начать наступле­ние на земли натухайцев. В Атакуму было направлено значительное подкрепление и военное снаряжение. Кроме того, суровая зима этого года вполне подходила для осуществления военных планов.

13 декабря русские провели крупную операцию, за которой последовало стремительное наступление с целью захватить и блокировать дорогу, ведущую в Суджак; вторая группа войск продвинулась от реки Бекан к Мазге, крепости, которая была захвачена и разрушена черкесами; третья вышла с берегов Кубани и пересекла равнины Коркоя. Пока шли эти маневры, еще один корпус вышел из Суджака по направлению к дороге, ведущей к Атакуме, и через некоторое время соединился с первой группой войск; еще один корпус вышел из Суджака и Анапы по направлению к Мазге, и еще один из Коркоя, чтобы дойти до атакумского лагеря и примкнуть к частям, вышедшим с этой базы.

Из-за отсутствия естественных преград, особенно гор, защищать земли натухайцев было чрезвычайно трудно. Жители этой страны, лишенные поддержки извне, не устояли перед натиском хорошо вооруженного двадцати­тысячного войска, и русские легко захватили их. Захватчи­ки совершили страшные злодеяния: сожгли дома, хлеба и леса, угнали скот и безжалостно истребляли людей.

Отдаленность и сильные холода сделали невозможным отправку туда подкрепления. Шапсугские воины, так же, как и воины из Шипса и Абина, не могли помочь нату-хайскому народу, который был рассеян в пяти тысячах четырехстах поселениях, и он пал жертвой русской агрес­сии. Единственная помощь, которую получили воины — на­тухайцы, была помощь, оказанная черкесским вождем Ха­джи Яхьей-эфенди, прибывшим в крепость Мазга со свои­ми всадниками и пушками, доставленными польским офи­цером-добровольцем Теофилом Лапинским, которого турки называли Тевфик-бей. Этот офицер сражался против русских и помогал черкесам своими знаниями в военной тактике. Он принимал участие во многих битвах как руководитель регулярных войск, сформированных им самим.

Хаджи Яхья-эфенди своими небольшими силами смог провести успешное нападение на русских, он вынудил их отказаться от проведения наступления в направлении Коркоя, чтобы соединиться с войсками, находящимися на равнине. Он вынудил их уйти из Мазги и укрыться в крепостях Атакума и Суджак. В этих сражениях добровольно принимал участие Фарис-бей Курди, один из князей Курдистана, который вместе с упомянутым поль­ским офицером сражался против русской армии и помогал черкесам своим военным опытом и знаниями.

Самое ожесточенное сражение произошло на перекре­стке дорог в Суджак и Атакуму. Хаджи Яхья-эфенди своими силами и при помощи Лапинского и Курди атаковал отступающие русские войска и нанес им громадные потери. Ряды черкесских воинов редели. Многие из них проявили беспримерный героизм, бесстрашно атакуя вражеские линии и нанося им ощутимые потери. Не думая об отступлении и забывая об осторожности, они шли на смерть во имя своей родины. Многие из воинов потеряли отцов или братьев на полях сражений, и так как они поклялись отомстить за них, никакие опасности и трудно­сти не могли сломить их решимости. Конные казаки пытались опрокинуть атакующих черкесов, но каждый раз были вынуждены отступать и прятаться за длинными ше­ренгами пехотинцев. Долго продолжались эти ожесточен­ные бои, обе стороны понесли большие потери. Русские отступали, сражаясь, пока подошли к крепости, из которой дали залп из всех орудий по сражающимся, не разбирая, где свои, а где неприятель. Русские вошли в крепость, ос­тавив своим преследователям скот, снаряжение и другую добычу.

В это время Мухаммед Амин проводил свои дни в стране абадзехов в полном уединении, жалуясь на недальновидную политику Блистательной Порты, которая вела кавказцев к гибели. Он прекрасно понимал трудности создавшейся обстановки и пришел в отчаяние, когда увидел, что порядок среди абадзехов уступил место анархии и смятению. Бесконечные политические интриги привели к моральной и духовной деградации, люди теряли уверенность в себе. Многие абадзехи, особенно те, которые жили на равнине и не были защищены от нападений русских, склонялись к мысли о мире с врагами, и их князья и предводители отправились к русским для переговоров.

Мухаммед Амин долгое время не имел никаких известий об имаме Шамиле. Последние новости, которыми он располагал, говорили о том, что положение в Дагестане было таким же тяжелым, как и на земле абадзехов. Так как Турция продолжала плести интриги и заговоры, некий Даньял Султан-бей не жалел сил на то, чтобы вызвать в Дагестане беспорядки и волнения и строить козни против имама Шамиля. Точно так же многие татарские ханы готовили заговоры против него за деньги, предоставляемые им русскими. Дагестанцы, таким образом, потеряли веру в себя и в имама Шамиля, который вел их дорогой чести и славы во многих сражениях в течение долгих лет своего господства. Тот факт, что Россия вышла из Крымской войны без серьезных потерь, усугубляло положение и непосредственно способствовало тому, что кавказцы потеряли уверенность. Среди них царило смятение. В конце концов они пришли к убеждению, что победить Россию будет невозможно. Казалось, русские были непобедимыми, так как царь сумел противостоять многим великим державам и победил их. Это убеждение нашло широкое распространение среди восточных народов, которые были растеряны, в то время как западные круги придерживались противоположного утверждения и считали, что Россия получила большой удар в этой войне. Черкесы не разделяли убеждений западных союзников и ясно пред­ставляли создавшееся положение: они понимали, что приближался их конец и не обманывались надеждами и бесплодными фантазиями.

Имам Шамиль сообщил своему наибу Мухаммеду Амину, что после долгих раздумий он решил укрыться в стране абадзехов, так как его силы истощились. Он добавил, что не знает, как избежать плена русских, но наиб предостерег его от этого шага, предупредив его, что ислам только начал распространяться среди абадзехов и не успел пустить глубокие корни. Он также сказал, что беглый имам может найти надежное убежище у его сторонников, но большинство народа не желает его приезда.

Сначала Мухаммед Амин верил, что ислам быстро распространится среди черкесов и что за короткий промежуток времени религия окрепнет и завоюет уважение народа, как это было в Дагестане. Но вскоре он понял, что ошибался и обнаружил, что его злейшими врагами были те, кого он преследовал во имя мусульманской религии. Причиной их ненависти к нему было страстное стремление к распространению ислама.

21 ноября 1858 года Мухаммед Амин созвал еще одно собрание абадзехов. Несмотря на то, что стояла чудесная погода, на собрание пришла лишь половина предводителей страны и несколько убыхских представителей. Собрание закончилось без принятия каких-либо решений. Един­ственным результатом его была договоренность о проведе­нии съезда всех черкесских народов на реке Атакуме 26 апреля.

Съезд состоялся в назначенное время и в назначенном месте,   на   нем   присутствовало   много представителей черкесской знати, а также председатели судов в Шепше, Псибепсе, Анчире и Пахате с четырнадцатью тысячами воинов. После напряженной дискуссии участники съезда пришли к выводу, что невозможно напасть на укрепленные русские крепости или вести стремительное наступление на соседние форты из-за недостатка оружия. Съезд продол­жался до 10 мая. На нем было решено оставить страну натухайцев один на один со своими несчастьями, поскольку они не в состоянии защитить ее. Жители этой страны должны были, либо переселиться в страну шапсугов, либо сдаться и оставаться в родных краях, заключив мир с русскими. Однако съезд поставил перед ними условие, что те, кто решится остаться, должны сохранять свое оружие и не идти на службу к русским, как бы их ни принуждали к этому. В противном случае они подвергнутся мести черкесских народов.

Решения съезда были непоследовательны, и большин­ство его участников были настроены пессимистично. Абадзехи были твердо убеждены, что их равнинная страна скоро станет объектом нападения русских и что их судьба будет такой же, как и судьба соседей. Они ясно представ­ляли себе, как их страна навсегда попадет в железные тиски русских. Убыхские же представители, напротив, были настроены более оптимистично и верили, что русские не смогут добраться до крутых гор и глубоких ущелий по труднодоступным дорогам. Смелые шапсуги оставались твердыми и предпочитали умереть, чем заключить с рус­скими мир хотя бы на минуту. Шапсуги предложили желающим из племени натухайцев переселиться в их страну. Тех же, кто заключил мир с русскими и отдал им свое оружие, они объявили предателям и решили относиться к ним как к врагам и, когда представится случай, отомстить им, независимо от того, помогали ли они русским добровольно или нет.

Две тысячи натухайских поселений переселились в страну шапсугов, где их тепло встретили и помогли обустроиться. Те, которые остались в своей стране, вынуждены были заключить мир с русскими, которые соглашались на все условия и требования, лишь бы склонить их к соглашению. Однако шапсуги и другие черкесские народы не были введены в заблуждение мягкостью условий мира с Россией. Они держались в стороне и не предпринимали никаких шагов к заключе­нию мира или примирению.

В течение этого времени враг не нарушил статус кво на абадзехском фронте. Иногда происходили мелкие стычки, когда русские выходили из своих крепостей на берегах рек Лаба и Шхагуаша и нападали на соседние равнины. Абадзехи, в свою отчередь, предпринимали небольшие вылазки, так как их решимость поколебалась, а рвение убавилось в результате долгих жестоких войн. Они утратили силу духа и готовность пожертвовать собой в бою, которые поддерживали их раньше. Их дух был настолько подавлен, что большинство'не имело никакого желания воевать и с нетерпением ждало примирения с русскими. Совсем по-иному обстояли дела у шапсугов, которые были полны суровой решимости сражаться.

Известия, полученные Мухаммедом Амином 8 июля, были печальными. Имам Шамиль выражал недовольство в письме положением дел в своей стране и писал, что в ней воцарилась анархия. Законы и административные структу­ры, которые он ввел, не действовали. Однако вопреки всему имам был полон решимости продолжать борьбу до конца. Надежды на окончательную победу угасли, но ничто не могло поколебать решимости Шамиля — ни усиление русской армии, ни усталость народа в результате длительной войны. Он был истинным мусульманином и честным человеком, который верил в свое предназначение и исполнял свой долг, который требовал сражаться до конца.

Эти плохие известия и страх перед последующими событиями привели Мухаммеда Амина в замешатель­ство и смятение. Но чувство долга не позволяло ему распространять эти неприятные новости. Напротив, он обязан был сделать все возможное, чтобы спасти оставшиеся силы и держать их в готовности к борьбе. Он хотел показать пример другим и сделать свою армию образцом для тех, кто потерял веру, в ком сомнение и пораженческие настроения взяли верх. Таким образом, он думал предупредить черкесские народы об опасности, нависшей над ними, и предложить им объединиться и выступить со всей военной мощью. Он обратился к народам северной и южной Черкесии до самых берегов реки Ингур, горы Эльбрус и Дарьяльского перевала с призывом к единению. Если даже большинство черкесов /полтора миллиона человек/ склонно заключить мир с русскими и вступить с ними в переговоры, лучше вести переговоры единым блоком, чем как отдельные народы и племена.

Таким образом, Мухаммед Амин решил созвать все черкесские народы на военный совет, который должен был состояться 20 августа 1859 года на берегах реки Лаба. Посоветовавшись с рядом предводителей, послал своего брата в южные районы, Хаджи Мустафу — в Осетию, а польского офицера Лапинского — к сванам-христианам, чтобы сообщить им о решении и призвать их к решитель­ным действиям. 24 июля 1859 года пятидесятитысячная армия русских начала наступление и перешла Кубань. Достигнув форта Шхагуаша, она расположилась там лагерем. Другой корпус такой же численностью продви­нулся к берегам Лабы, нацелившись на абадзехские равнины. Перед лицом такой опасности группировка абадзехов, которая выступала за мир с русскими, стала сильнее и влиятельнее. Она угрожала арестовать наиба и выдать его русским, если он не найдет выхода из создавшегося положения или не предпримет незамедли­тельных действий, чтобы предотвратить опасность. Враг, однако, расположился лагерем на берегах Лабы и Шхагуа-ши, не предпринимая каких-либо действий. Русские наблюдали за событиями, сохраняя угрожающую позицию и не предпринимая попыток вторгнуться в соседние районы. Операция показала сметливость русских и их знание черкесских обычаев и характера. Если бы русские начали наступление, это неизбежно привело б к ожесто­ченным боям, и каждый черкес черпал бы мужество в жажде отомстить за погибших родственников и за родину.

Жители гористых берегов Черного моря оставались твердыми, их воины были готовы сражаться и пожертво­вать всем ради родины. Они не собирались сдаваться и думали, что русские не могут проникнуть в их горный край и завоевать его из-за чрезвычайно трудных природ­ных условий. Они были удивлены слабостью абадзехов и отсутствием у них решимости защищать родину, которая подвергалась разрушительному нападению русских. Когда они добровольно подчинились царю, фанатики среди них приписывали слабость абадзехов измене прежней религии и принятию ислама, который они сами не приняли, несмотря на неустанные попытки наиба. Убыхи следовали их примеру, не подозревая, что придет время, когда им тоже придется заключить мир с русскими.

Казалось, недостаточно было тех потерь, которые черкесский народ понес от русской агрессии: на него обрушились новые беды. Громадными тучами налетела саранча и уничтожила посевы, бывали дни, когда саранча закрывала солнце. Затем началась эпидемия скота, в результате которой пало много лошадей и крупного рогатого скота. Среди мужчин распространилась болезнь и унесла многих из них.

10 ноября 1859 года на берегах реки Анчир состоялся съезд, на котором присутствовали предводители шапсугов, убыхов и тех абадзехов, которые отказались подчиниться России. Они проанализировали обстановку и пришли к выводу, что их положение пока не дает основание для отчаяния, так как они не понесли других потерь, кроме черкесской провинции натухайцев, которую так или иначе нельзя было отстоять. Отделена была также и территория с тысячей пятьюстами абадзехскими поселениями, которые оставались верными наибу. Но это нельзя было считать потерей, ибо ее отделение было временным, и в любое время можно было исправить положение дел.

К счастью, вся страна шапсугов оставалась свободной, почти целой, сильной и хорошо подготовленной. Враг сумел проникнуть на ее равнины только ценой огромных жертв и беспрерывных боев, продолжавшихся много лет. Остав­шиеся горные районы были труднодоступны. Таким образом, за три года с лишним враг построил пять крепостей и вынудил страну натухайцев заключить мирное соглашение, что вряд ли можно было считать большим достижением для России.

Вопреки всему переговоры с Россией велись, и русские агенты различными путями готовили лагерь на берегах Шхагуаши в сопровождении большой группы черкесских вождей. Их приняли с почетом и воинскими почестями. Позднее он отправился в Тифлис" вместе с 24 предводителя­ми, где заявил русскому генерал-губернатору о своей покорности. В этой миссии Мухаммеду Амину повезло больше, чем его бывшему повелителю имаму Шамилю, который вошел в русскую столицу во главе вооруженной процессии и был принят в Санкт-Петербурге как побежден­ный князь, который пришел предложить царю свое послу­шание.

В договоре, заключенном между абадзехами и нату-хайцами, с одной стороны, и Россией — с другой, черкесы оговорили, что русские не будут строить новых крепостей в их стране и не будут позволять своим войскам появляться группами или в одиночку за пределами из крепостей. Они также ставили условие, что черкесы не будут платить налоги и служить в русской армии. Русские приняли все эти условия и временно удовлетворились символическим подчинением абадзехов и натухайцев. Россия прежде всего хотела показать европейским стра­нам, что она фактически завершила захват Кавказа, в частности Черкесии. Русские также хотели повернуть свои армии, высвободившиеся после пленения Шамиля, против шапсугов, решивших сражаться до конца. Россия полагала, что, если будут покорены шапсуги, то легко будет завоевать остальные горные районы страны абадзехов.

В 1860 году русские начали одновременное наступление трех армий, в каждой из которых было по пятнадцать тысяч человек, и проникли на равнины шапсугов. Первая из этих армий продвинулась с базы в Атакуме к берегам Абина, вторая перешла Кубань в месте слияния с рекой Абел, а третья перешла Кубань выше реки Шипш. Русские соорудили много брустверов у Абана и Абела. В то время, как значительная часть армий была занята сооружением бастионов и оборонительных рубежей в захваченных районах, другая часть строила пути сообщения между оккупированными территориями и построенными ими укреплениями.

Как только война докатилась до страны шапсугов, она разожгла в них дух патриотизма, и они мужественно поднялись на защиту своей родины. Здесь стоит отметить, что храбрые жители Анчира были как всегда в авангарде атакующих войск и вели бой за боем.

Великий предводитель Алиби Хантоко действовал вместе с группой шапсугскйх воинов и таких наездников, как Хактос, Хаджи Брам, Ибрахим Натхо, Арсланби Хако, Шеретли и другие. Он препятствовал действиям русских и мешал им строить форты. Ему также удалось приостано­вить сообщение между тремя важными русскими крепостя­ми в течение 1860 года. Хаджи Исмаил паша также, не жалея сил, беспокоил противника, срывал его планы и призывал народ продолжать борьбу. Ему помогал Кара-Батыр, сын Сефера-паши, который хотел заменить отца после его смерти и служить своему народу. Так как он доставил немало беспокойства русским, старался не сталкиваться с ними открыто, чтобы не попасть к ним в плен. Он изнурял противника своими набегами, всячески препятствуя ему на пути продвижения и нанося тяжелые потери. Вместе с ним сражался также Ту-эфенди, один из шапсугских предводителей, пользовавшийся большим влиянием в черноморских районах и выделивший две тысячи воинов на помощь защитникам пограничных равнин. У него были свои личные причины для ненависти к русским. Однажды, возвращаясь из Стамбула, он был схвачен русскими на борту турецкого корабля и навсегда запомнил их жестокость. Ему пришлось уплатить большой выкуп, чтобы освободиться. Убыхские племена тоже принимали участие в шапсугской войне и время от времени присылали подкрепление.

К концу октября 1860 года русские оставили свои боевые позиции и ушли за Кубань, не завершив сооружение бастионов и не снабдив их снаряжением. Единственное, что они успели сделать, это реконструировали крепость, которую заняли в 1854 году на Абине. Чтобы сделать это, им пришлось продвинуться по близлежащим равнинам до реки Абин. Этот рейд привел к обострению борьбы, и народ выступил против них, не считаясь ни с жертвами, ни с потерями, защищая свою родину. По пути русские сожгли около трехсот поселений, и шапсуги потеряли весь урожай того года.

Зимой 1860—1861 гг. русские провели несколько операций со своих военных баз на Атакуме, Абине и Тогло по направлению к Шепсе, Шипсуру и Богондуру. Шапсуги отбросили их, им пришлось отступить с большими потерями. По мере своего продвижения русские столкну­лись с трудностями преодоления гористой местности, покрытой густыми лесами. Из-за отсутствия опыта ведения войны в таких условиях и недоступности территории русские войска продвигались беспорядочно, что сильно затрудняло военные действия, которые шли здесь не так успешно, как на равнине. Военные операции в прибрежных районах были более результативными, поскольку с моря их поддерживал русский флот из десяти кораблей, который перехватывал подкрепления, идущие от анатолийского побережья.

• В 1861 году две русские армии, каждая по двенадцать тысяч человек, вернули себе прежние позиции у Абела и Шепсы. Третья армия числом тридцать тысяч человек разбила лагерь между Атакумой и Абином. Она стала вести военные действия на двух различных фронтах и в конечном итоге направилась в Геленджик на Черном море. Часть этой армии двинулась к Добе, а другая направилась к Адерби через густые леса, держа курс на

Геленджик, к которому она в конце концов вышла с большими потерями. Поэтому на обратном пути она отказалась от этого маршрута и вернулась в лагерь через Суджак и страну натухайцев. Во время обороны Адерби Хаджи Исмаил-паша отличился активными действиями, ко­торые имели большой успех. Русские пытались обеспечить себе коммуникации между тремя лагерями в стране щапсугов летом 1861 года, но им не удалось это сделать из-за мужественного сопротивления шапсугов. Здесь стоит отметить, что в последние два года абадзехи и натухайцы не принимали участия в непрекращающихся боях. Му­жественные шапсуги одни несли все тяготы и потери в этой войне.

Осенью 1861 года в стране абадзехов произошли определенные изменения. Мухаммед Амин отправился на паломничество в Мекку и после возвращения не возобно­вил контактов с русскими и держался в стороне от них. Затем один за другим произошли мелкие стычки, которые должны были привести в будущем к серьезным столкнове­ниям. Зимой того же года вновь разразилась война и охватила все черкесские районы, кроме страны на­тухайцев, которая была уже оккупирована русскими.

Черкесы не получили никакой помощи с Запада. В 1864 году, когда черкесы, лишенные всякой помощи, остались с опасностями войны один на один, их охватило полное отчаяние. Они вынуждены были выбирать одно из двух:

1.Либо эмигрировать и оставить земли, на которых они жили тысячи лет и ради которых они пожертвовали всем.

2.Либо продолжать борьбу без всякой поддержки до конца, какими бы ни были последствия.

Черкесы, уверенные, что капитуляция означала бы вечное рабство и что лучше умереть, чем жить в неволе, выбрали второй вариант. Руководил ими в то время Казанико Исмаил-бей, который сформировал националь­ное правительство и начал собирать войска и размещать их вокруг Туапсе, где к нему присоединились польские и французские офицеры и некоторые наемные турецкие солдаты. Казанико Исмаил-бей предпринял наступление на русские войска с тем, чтобы отвлечь их внимание от истинной его цели — войти в районы, оккупированные русскими, и набрать там людей в свою армию. Положение оставалось неизменным до 1863 года и несмотря на все усилия и отчаянные попытки черкесов, их судьба была предопределена, и в 1864 году случилось то, что все предвидели.

В тот злосчастный год русские начали массированное наступление огромными силами, чтобы добиться оконча­тельной победы. Они одновременно продвигались в различ­ных направлениях и вели свои операции с побережья Черного моря в глубь страны на восток и с Кубанской линии — на запад и на юг. Остатки черкесских войск встретили их на всех направлениях, но последняя битва произошла в районе Черного моря у Майкопа, в Ходзской долине около города Акчип. Этот горный район был последним оплотом, где собрались женщины и дети, чтобы спастись от русского наступления. Женщины бросили свои украшения в реку, взяли в руки оружие и присоединились к мужчинам, чтобы принять участие в смертельной схватке за свою честь и родину.

Стороны сошлись в страшной битве, которая стала беспрецедентной в истории бойней. Что касается черкесов, то они вышли на бой не с целью победить, а чтобы умереть с честью и рассчитаться с жизнью, в которой не осталось места надеждам. Это было безжалостное массовое убийство мужчин и женщин, кровь лилась рекой, говорили даже, что «тела мертвых плавали в крови». Тем не менее; русские не удовлетворились этим и сделали оставшихся в живых детей мишенью для своих снарядов.

Случилось то, что должно было случиться, но мы не можем не отметить, что черкесы не сумели оценить положение должным образом. Они не принимали своего врага всерьез и игнорировали его громадную мощь и обширные земли, которые были источником превосходя­щей военной силы русских. Кроме того, они преувеличива­ли значение своих первоначальных побед и временных успехов. Они были ослеплены и не видели истинного положения вещей, которое нельзя было изменить, какими бы значительными ни казались их временные победы.

Реальная действительность состояла в том, что Россия была сильной державой с громадными территориями и неисчерпаемыми ресурсами. Они не видели и того, что Россия могла обеспечить огромное число войск и военного снаряжения в любое время и в любом месте, поэтому численность русских войск постоянно увеличивалась, в то время как силы черкесов убывали, и их нечем было компенсировать.

Одной из причин, приведших черкесов к таким катастро­фическим ошибкам, было то, что эти войны продолжались на протяжении жизни нескольких поколений без ощутимо­го перевеса для какой-либо из сторон. Они привыкли находиться в состоянии войны и привыкли к ее суровым условиям. Когда эта привычка укоренилась, они перестали замечать ее беды и жертвы. Частые стычки и набеги на русские поселения стали частью жизни черкесов. Со временем война стала основным занятием молодежи, а искатели славы находили наслаждение в боевых действиях, которые они считали своего рода приключением и забавой. Для бездельников, которые не хотели занимать­ся созидательным трудом, набеги были источником существования и средством легкой добычи. Даже сам имам Шамиль, у которого было духовное образование, и который был хорошо знаком с исламской наукой и юриспруденцией, не представлял истинной мощи России, обширности ее земель и неисчерпаемости ее богатств. Когда его, как узника, везли с Кавказа в Москву, он не мог скрыть своего удивления, увидев большое число городов и множество людей на своем столь долгом пути. Он спрашивал охрану, действительно ли все эти земли и города принадлежали царю.

Если мы хотим отдать справедливость как русским, так и кавказцам, оставаясь беспристрастными, то мы должны сказать, что многие из жестокостей, совершенных во время Кавказской войны, в результате которых были уничтожены города, деревни и большое количество людей, не могут быть приписаны русскому правительству. Эти зверства не совершались по приказу правительства, главнокомандую­щего или по какому-нибудь заранее разработанному плану. Некоторые действия совершались без ведома русского правительства и были на совести отдельных личностей, которых можно охарактеризовать как безответ­ственных и бессовестных людей. Только они повинны в жестокостях и зверствах, которые унесли жизни многих невинных людей, включая женщин и детей. Именно эти люди, занимавшие высокие посты, несут ответственность перед историей за свои позорные дела, которые они охотно совершали, чтобы отомстить противнику или удовлетво­рить личные желания.

В этой связи следует вспомнить о генерале Зассе, который приказал выкопать из земли тело своего погибшего врага и изуродовать его только по той причине, что этот герой /Беслануко Аслан/ не раз побеждал его на поле боя. Или зверства, совершенные в деревне Бабугов против группы абазов в 1858 году. Они, согласно своим обычаям, приняли гостей, прибывших из-за Кубани, которые были объявлены русскими вне закона. В результа­те, этих абазов должны были отправить в ссылку в Сибирь. Когда они не подчинились приказу русского офицера, которому было поручено немедленно исполнить приговор, он приказал взводу, который был под его командованием, расстрелять их всех: мужчин, женщин и детей. Полковник Догмицев совершил не менее ужасное преступление против эмигрантов, которые были на пути в Керчь, чтобы переселиться с Кавказа. Они получили официальное разрешение от правительственных учреждений на выезд, но названный майор остановил их и без всяких оснований запретил им выезжать. Группа переселенцев не обратила внимания на его частные приказы, и тогда он приказал своим солдатам стрелять в них. Один из офицеров не подчинился его приказу и пытался спасти девушку, которая защищалась, стоя на груде трупов, но девушка вытащила пистолет и застрелила благородного офицера. Так закончилась эта трагедия.