Эмиграция

Одобрение турками переселения черкесов на оттоман­ские территории было одним из наиболее важных факторов, способствовавших захвату Кавказа русскими. С черкесами случилось то же, что и с татарами, когда русские захватили их земли в Крьп^у. Вмешательство турок в дела черкесов привело к тому, что черкесы стали больше думать об эмиграции, чем защите своей родины. Этому способствовала пропаганда, которую вела Высокая Порта через своих агентов. Она не скупилась на соблазнительные обещания, чтобы воодушевить черкесов на эмиграцию. Это свидетельствует о том, что оттоманские государственные деятели того времени не могли полностью оценить своего положения по отношению к России. Они не предвидели последствий поощрения эмиграции черкесов, которые могли сослужить хорошую службу как есте­ственный барьер и удобный буфер между Турцией и Россией.

Нет нужды говорить, что никто не стал бы подстрекать к такой эмиграции, кроме совершенно невежественных, близоруких людей, если иметь в виду географическое и стратегическое значение Кавказа для Азии в целом, и Турции в частности. Невозможно было убедить в то время ответственных людей в Стамбуле, что они совершали серьезную ошибку. Они полагали, что если черкесы эмигрируют, их можно объединить с татарами, которые еще раньше эмигрировали из Крыма, и расселить по Дунаю в Болгарии и в других частях Балкан, создавая, таким образом, мощный оплот, отделяющий Стамбул от Европы, и в то же время мусульманское большинство в противовес балканским христианам. Своей опрометчивой политикой турки помогли России завоевать Кавказ с меньшими потерями, чем они ожидали, в то время как Турция ничего не добилась из-за своей ошибочной политики.

Нерасторопность и некомпетентность оттоманской адми­нистрации привела к тому, что полностью провалился план заселения Балкан эмигрантами. В выигрыше оказались только чиновники, которые занимались вопросами эмигра­ции и служили как Турции, так и России. Они нагрели себе руки за счет жителей, которые или эмигрировали, или продолжали бороться. Эти бесчестные люди принесли разорение и горе громадному большинству лвдей, которых подтолкнули к эмиграции. Многие из них умерли от голода, большинство стали жертвами эпидемий и умерли в ужа­сных условиях. Говорили, что некоторые черкесские руководители получили вознаграждение от русских за каждую эмигрировавшую семью. Они также получили посты и титулы за свое позорное гюведение. Когда несчастные эмигранты увидели, что их положение на Балканах становится невыносимым и что у них нет никакого выбора, они решили вернуться на родину. И действительно, многим удалось вернуться вопреки суровым условиям, выдвинутым Россией, которая потребо­вала, чтобы каждый кавказец, желавший дернуться, принял христианство.

Около шести тысяч семей эмигрировало из Большой и Малой Кабарды, точно так же, как татары ушли из Крыма. Им повезло не больше, чем их предшественникам. Что касается свободной Черкесии, то только несколько фанатичных семей покинули ее. Громадное большинство остались на своей земле, так как они были очевидцами бедствий, свалившихся на татар, которые покинули Крым, поверив обещаниям турок.

Чтобы оправдать свою колониальную агрессию, русские объявили, что черкесы не признавали законы, что они постоянно тревожили мирных русских подданных и устраи­вали набеги на их деревни и укрепленные позиции. В результате России пришлось прибегнуть к решительным мерам, чтобы положить конец непрерывным набегам и нападениям. Под этим предлогом в 1860 году Россия решила заставить черкесов переселиться из горных и прибрежных районов на территории, расположенные на левом берегу Кубани. Тогда Россия могла держать их под строгим контролем. Русские намеревались построить казачьи деревни и посты в горных районах у Кавказского хребта, чтобы обеспечить безопасность. Приступая к вы­полнению своей военной программы, Россия утверждала, что не намеревается уничтожать черкесов или сгонять их с родных земель, а хочет сохранить их будущее и образ жизни тем способом, который найдет подходящим. Россия также заявляла, что она зарезервировала и выделила у реки Кубань земли, достаточные для того, чтобы каждый человек получил больше тридцати акров самой плодо­родной земли.

Однако произошли непредвиденные события, которые решили судьбу черкесов совсем по-иному, чем предполага­ли русские. До начала Крымской войны мусульманские подданные России часто обращались за разрешением на паломничество или торговлю в Турцию или Мекку. Россия вынуждена была разрешать им выезжать,но число этих путешественников не превышало тридцати семей в год. В период Крымской войны, естественно, выезд за пределы России был запрещен, но после войны многие снова стали обращаться за разрешением выехать из России с вышеука­занными целями.

Из-за запрета на путешествия, введенного во время войны, число желающих выехать за рубеж достигло ста пятидесяти семей или тысячи пятисот человек. Россия счи­тала невозможным позволить такому большому числу лю­дей пересечь границы другой страны без предварительного соглашения. Таким образом, она отклонила их просьбу и ограничила число разрешений до восьмидесяти в год.

Это ограничение, однако, увеличило число желающих путешествовать. В это самое время распространился слух, что татары покинули свои земли в Крыму, и появились религиозные пропагандистские листовки, которые призы­вали   всех   истинных   мусульман   покинуть   их земли и эмигрировать в Турцию, где были все условия для хорошей жизни. Эти листовки утверждали, что все сделано для расселения эмигрантов и обеспечения их счастливой жизни. Кроме того, имамы уверяли черкесов, что Россия, запретив эмиграцию, намеревается держать их вдали от духовной столицы ислама и лишить их возможности совершать паломничество. Эти слухи и инсинуации возмутили людей до такой степени, что граф Евдокимов, губернатор Кубанской области, получал бесчисленное множество заявлений на разрешение выехать. В конце концов он был вынужден удовлетворить их, чтобы не вызвать всеобщего восстания мусульманских подданных России. Таким образом, он намного увеличил число разрешений, но группами, не превышающими десяти семей каждая.

Как только распространилась весть об отмене запрета на выезд, люди стали готовиться к эмиграции, не принимая во внимание распоряжения об ограничении числа эмигрантов. Они стали продавать свое имущество за бесценок, не заботясь о том, на что будут существовать. Люди большими толпами двинулись к берегам Черного моря не для того, чтобы отправиться на паломничество, а для того, чтобы эмигрировать в Турцию и стать подданными Оттоманской империи под покровительством повелителя всех мусульман.

Наверное, можно было помешать этому движению или остановить его. Если бы даже такая попытка была сделана и желающих переселиться отправили назад, было бы невозможно вернуть их к нормальной жизни, так как огромное большинство потеряло свое имущество и пребы­вало в плачевном состоянии. Многим пришлось бы стать разбойниками, чтобы зарабатывать на жизнь. По этой причине русская администрация считала желательным создать необходимые условия для эмиграции всех желаю­щих выехать. Оказавшись под властью турецкого султана и не получив никакой поддержки, многие эмигранты пожалели о своем решении. Предполагалось также, что магический эффект, который имел титул «хюнкар» /сул­тан/ среди мусульман России, скоро исчезнет. Таким образом, в 1858 и 1859 гг. более тридцати тысяч человек покинули районы Кубани и поселились в Оттоманской империи.

В 1860 году приостановилась эмиграция с Кубани в связи с тем, что люди узнали о несчастьях, свалившихся на ногайцев после того, как они покинули Крым и поселились в оттоманских районах.

В 1861 году русское правительство закончило сооружение казачьих постов и новых фортификаций в верховьях Кубани, Лабе и Ходзе в соответствии с военным планом русской армии.

Несмотря на упорное сопротивление русским объеди­ненных черкесских народов на последних стадиях войны, в 1862 году русские войска оккупировали земли, лежащие между Анапой и Адагумом. Таким образом, они предложи­ли абазам и черкесам, жившим на правом берегу реки Белая:

А) либо принять все русские требования целиком и переселиться на земли, выделенные для них;

Б) либо переселиться на оттоманские территории.

Кабардинцы, жившие за Лабой и насчитывавшие десять тысяч человек вместе с кемиргойцами и бесланеевцами приняли русские условия, поселились на землях, выде­ленных для них, и построили новые деревни. Впоследствии к ним присоединились переселенцы из прочих районов. Те, кто не захотел присоединиться к ним, мигрировали на юг: одни переселились к южным склонам Кавказа, другие присоединились к абадзехским племенам, однако недолго пользовались их гостеприимством и в том же году переселились в Оттоманскую империю.

В 1862 году сопротивление черкесов ослабло, так как многие абадзехи и шапсуги согласились переехать с гор на равнины и поселиться на землях, выделенных для них. Вполне вероятно, что другие тоже последовали бы их примеру, если бы они не были под влиянием приспешников некоторых иностранных государств, которые преследовали личные интересы и цели. Эти государства посылали воззвания и листовки, полные соблазнительных обещаний с тем, чтобы черкесы продолжали борьбу, какими бы ни оказались последствия. Они также обещали* подкрепление и военную помощь. Это воскресило надежды черкесов, и первого числа каждого месяца они ждали появления вооруженной армии и британского флота у своих берегов. Эта чрезвычайная доверчивость была одной из причин, по которой затянулась война, и которая мешала им принять окончательное решение.

В течение этого периода русские сумели распространить свое военное влияние на востоке до реки Пшиш и на западе до Ии. Это мешало абадзехам эффективно защищать свои земли, и они были вынуждены осенью того же года подчиниться русским военным властям. Многие шапсуги переселились к берегам Черного моря.

В 1862 году сорок искателей приключений из Европы прибыли в страну убыхов с несколькими пушками и заявили, что они являются представителями союзных стран и представляют авангард громадной армии, которая должна прибыть позже. Их прибытие ухудшило положение местного населения, так как они воскресили ложные надежды и продлили несчастья, от которых страдали кавказцы. Черкесы продолжали борьбу после того, как прибыли эти авантюристы со своими обещаниями помощи. Вместо того, чтобы смириться со своей судьбой и пересе­литься на земли и территории, выделенные для них на Кубани, и успеть подготовиться к зиме, они покинули свои дома и ушли в леса и горы. Там они были обречены на кочевую жизнь лицом к лицу с суровой природой, лишенные всего необходимого для жизни. Их положение ухудшилось еще больше после того, как среди беженцев распространилась оспа. Эта эпидемия унесла бесчисленное множество людей в прибрежных черноморских районах, в то время как засуха, поразившая урожай убыхов и джигетов в 1863 году, привела к голоду, который почти полностью истребил эти народы.

Когда наступающие русские армии достигли южных склонов Кавказа, большие массы переселенцев добрались до Черного моря. Из Анатолии были посланы суда с агентами и пропагандистами на борту, которым было поручено распространять листовки и слухи. Эти люди не скупились на обещания и всячески преувеличивали заботу и гостеприимство, проявленные турками по отношению к эмигрантам. Они также угрожали тем, кто покорился России и ослушался приказа повелителя всех право­верных, отлучением и суровым наказанием в этой жизни и в потустороннем мире.

Прежде чем русские достигли берегов, около шестидесяти тысяч уеловек успели эмигрировать. В 1864 году эмиграция приняла угрожающие размеры. Россия выделила в их распоряжение торговые суда и военные корабли. Она также оказала материальную помощь нуждающимся, издала распоряжения, направленные на обеспечение безопасности и дисциплины, и делала все возможное, чтобы помочь им добраться до оттоманских границ.

Согласно русской официальной статистике, число чер­кесских эмигрантов в первой половине 1864 года достигло тридцати восьми тысяч человек. Если мы прибавим эту цифру к числу эмигрантов в 1858, 1859, 1862 и 1863 гг., которых было около восьмидесяти тысяч, то увидим, что их всего четыреста шестьдесят тысяч человек. В последующие годы их число росло и достигло, в конце концов, полмиллиона. Около ста тысяч человек из жителей северо­западного района Кавказа остались, отказавшись эмигри­ровать. Они и сейчас живут в трех районах между реками Лаба и Кубань. Другие черкесские народы, такие, как кабардинцы, ингуши, забелдины и самугзсканцы, тоже остались в своих родных краях. Нет сомнений, что эта беспрецедентная в современной истории эмиграция приве­ла в упадок покинутые территории.