Черкесы
Борьба Черкесии против русской угрозы
Поход Петра I в Персию в 1722 г. не коснулся непосредственно Черкесии. Но он показал, что необъятные вожделения и виды России на Ближний Восток, на Центральную Азию, на Дарданеллы и на Персидский залив не могут найти даже начала осуществления, пока Россия не завладеет Кавказским барьером. Дагестанский эксперимент обнаружил, что завладение Кавказом невозможно обходным движением с каспийского и тем менее черноморского флангов, пока Северный Кавказ не будет разрезан на две части в его центральном секторе. Как раз здесь в преддверьи Дарьяльского ущелья, кратчайшего пути сообщения с южным Кавказом, находилась Кабарда. Нужно было, стало быть, завладеть этой страной. В эту сторону шли уже усилия Ивана Грозного и его преемников. Москва видела традиционно в Кабарде покровительствуемую страну. Оставалось политически и дипломатически закрепить положение России, думали в Петербурге. Но совсем иначе смотрела на дело Кабарда. Кабардинцы никогда себя не считали подданными России. И весь XVIII в. и первую половину XIX в. Кабарда упорно боролась против русских притязаний на ее территорию.
Внутреннее положение в стране давало все козыри в руки русских: в 1728 г. возникли распри среди князей - Кайтукиным, с одной стороны, Атажукиным и Мышо-стовым, с другой. Сторонники первого составили Кашкатовскую (по имени горы Кашка-Тау близ реки Черек) партию, враждебную России, сторонники двух других образовали Баксанскую (по имени реки Баксан) партию, стоящую за дружбу с Россией. Первая партия искала опоры в Крыму и Турции и в 1731-1732 гг. даже приводила крымцев в Кабарду для совместной борьбы против баксанцев.
Однако в 1736 г. во время войны между Турцией и Россией, кабардинцы стали на сторону последней вследствие обещания признать независимость Кабарды. И действительно, по Белградскому трактату 18 сентября 1739 г. (пункт 6) Кабарда была признана Россией и Турцией независимым государством. Это событие лишний раз доказывает абсурдность утверждения большевиков, что 400 лет тому назад Кабарда добровольно присоединилась к России. Россия не долго уважала это условие мира. Она старалась вмешиваться во внутренние дела, что впрочем не приводило ни к каким результатам. Тогда она прибегает к методам прямого принуждения.
Вот, что пишет по этому поводу русский историк Н. Грабовский:
«Россия, задавшись один раз целью прочно утвердить свое господство на Кавказе, не могла действовать иначе: все стремления русской политики на Кавказе по отношению к Кабарде, как сильнейшей и богатейшей тогда народности на Кавказе, должны были сосредоточиться на уничтожении Белградского трактата»
При таком намерении гор. Моздок, построенный кабардинцами в 1759 г., приобретал большое значение. Он становился под прямую угрозу, и действительно, через четыре года русские превращают его в крепость и соединяют его военной линией с Кизляром в 1763 г. Этот год можно рассматривать как начало столетней русско-черкесской войны, кончившейся весной 1864 г.
Кабардинцы ясно понимали смысл мероприятий со стороны Севера и в следующем же году отправили миссию в Петербург в составе Кайтуко Кайсакова и Кудеметова с целью срыть укрепление Моздока. Требование было, конечно, отклонено. Чтобы смягчить впечатление, делегатам была выдана значительная сумма денег для раздачи кабардинцам. Петербургский двор был ошеломлен, однако, узнав, что кабардинцы отказались принять деньги, решили прервать сношения с Россией.
По просьбе черкесских представителей Турция вмешалась в дело, и работы по укреплению Моздока были прерваны. Кабардинцы, недовольствуясь этим, объединились с западными черкесами и стали систематически производить нападения на русские линии. Кизляр был несколько раз осажден ими. После ряда таких стычек кабардинцы, желая быть подальше от Моздока, покинули в 1767 г. свои места и переселились в верховья Кумы по близости с закубанскими черкесами, с которыми вступили в союз. Но как раз в этом 1767 г. возникла война между Турцией и Россией. Кабардинцы заняли выжидательную позицию. Они питали надежду, что их независимость будет подтверждена новым мирным трактатом и вопрос о пограничных спорах будет разрешен димломатическим путем. Но Петербург думал иначе. В инструкции генералу де Медему, командующему русскими войсками со стороны Кубани, было указано: «какой бы то ни был будущий мир с Портой, Кабарда должна быть присоединена к России».
В 1769 же году де Медем с войсками вступает в Кабарду. Россия направила свои войска и против кубанских черкесов.
Кабардинцы решили тогда отправить делегацию в составе Джанхота Сидако и Кургоко Татархана (первый от Баксанской и второй от Кашкатовской партий) в Петербург. Делегация обратилась к Российскому правительству с просьбой снести крепости Моздока и свои отношения к Кабарде строить на основе Белградского трактата. В ответ была вручена известная высочайшая грамота на имя кабардинского народа. В ней говорилось, что императрица не соглашается на уничтожение моздокских укреплений и что она рассматривает Кабарду, как часть Империи.
В этом же году де Медем получил приказ: «нужно необходимо, дабы в Кабарде всегда две равносильные партии находились».
После опубликования грамоты в 1771 г. Кабарда решила стать на сторону Порты, веря в ее успех в войне против России. Она заключила в 1774 г. союз и с крымским ханом и с западными черкесами для совместных действий против России. Крымский хан с войсками из западных черкесов, некрасовцев, турок и крымцев приблизился к Моздоку на подмогу кабардинцам. Все эти операции, однако, не дали решающего результата: мир был вскоре заключен и Кабарда вместе с Западной Черкесией снова оказалась лицом к лицу с северным врагом.
Кучук-Кайнарджинским трактатом 10 июня 1774 г. было определено, что присоединение Кабарды к России должно последовать по соглашению с Крымским ханом. Так как будто бы уже в 1772 г. хан согласился на такое присоединение, то считалось, что в пополнение означенной статьи договора не было надобности. Таким образом, благодаря дипломатическому экивоку, Россия присваивала себе право иметь свободные руки в отношении Кабарды. Генералу де Медему был послан текст трактата. Он должен был прочитать его на собрании кабардинских князей. Но многие из них отказались явиться для выслушивания смертного приговора над их страной. Впрочем и с точки зрения международного права договор не имел силы, так как крымский хан не признавал права России на Кабарду и в этом духе Девлет Гирей уведомлял де Медема в сентябре 1776 года.
Черкесия ответила на притязания России открытой войной. Тогда русские приступают к проведению и укреплению линии между Моздоком и Азовом на протяжении 500 верст (в части Кубанской под надзором Суворова), воздвигаются крепости в 1777 г. на Малке, на Куме и на Подкумке. Для занятия этих крепостей были переселены сюда остатки волжских казаков. Осенью 1777 г. кабардинцы и закубанские черкесы силой противятся возведению этих крепостей. Кабардинцы вошли в тайные соглашения с другими северокавказскими народами и заключили тесный военный союз. Совместные действия начались весной 1779 г.: закубанские черкесы осаждают Ставрополь, кабардинцы подступают к Алексеевскому редуту и к Павловской крепости на Куме, а чеченцы действуют в Калиновской и других станицах, в то время как кабардо-черкесские соединенные силы угрожают ряду крепостей по всей линии. Почти весь Северный Кавказ за исключением Дагестана был вовлечен в борьбу. Особенно кровопролитно было сражение в конце сентября 1779 г., где кабардинцы потеряли весь цвет своей аристократии: более 300 молодых князей и дворян пало в этом бою и черкесы до сих пор оплакивают этот «кабардинский кошмар».
Неравная, тяжелая борьба, а также присоединение Крыма к России вызвали у населения Черкесии стремление к переселению в Грузию, которое вскоре начало осуществляться. Началось это с ведома грузинского царя Ираклия. Последний выслал даже для принятия черкесских эмигрантов в Дарьял команду. Однако переселение было приостановлено русскими, заградившими путь в Грузию.
После этих событий в Кабарде спокойствие почти не нарушается (1784-1785 гг.). Все заботы народа были направлены только на внутренние вопросы: власть централизуется, так как поняты губительные последствия борьбы двух партий, вождем страны избирается Бамат Мишост, одабриваются различные законы, касающиеся управления, землепользования, налогов и т. п., положение крестьян улучшается.
Это затишье используется русскими для устройства новых крепостей, в особенности в верховьях Кубани, с целью отрезать Кабарду от Западной Черкесии. В 1786 г. вводится Кавказское наместничество, уничтожаются ногайцы кубанских степей Суворовым, Кавказская линия усиливается и назначается командующим ею генерал Текелли (1787 г.). Закончив эти мероприятия, русские начинают требовать прекращения торговых сношений с Западной Черкесией под предлогом, что Кабарда - часть России, а Закубанье по Константинопольскому договору 1783 г. якобы принадлежит Турции. Это вызвало недовольство среди черкесов. И когда снова в 1787 г. возникла война между Турцией и Россией, кабардинцы выразили готовность выступить против России. В июне 1790 г. турецкий сераскир Батал-паша, начальник Анапы и Сунджука (Цемеза или Новороссийска), перешел Кубань, но 28 сентября того же года он был разбит русскими и попал в плен, не успев соединиться с кабардинцами.
В это период (1785-1791 гг.) крупную роль сыграл чеченец шейх Мансур: распространение Ислама в Чечне, Ингушетии, Кабарде и Черкесии, идея единения народов Северного Кавказа и «Газавата» (Священной войны), которая проводилась впоследствии и в Дагестане, исходила впервые от него.
Помимо своих военных действий в Чечне против русских Мансур действовал в 1788 г. в Малой Кабарде и нанес большое поражение русским войскам.
При возникновении войны Мансур предложил туркам через Анапского пашу действовать совместно против русских. Вскоре Мансур прибыл в Анапу в сопровождении вооруженных сил из числа черкесов, чеченцев и дагестанцев. Граф же Гудович, заместивший к тому времени генерала Текелли, решил во что бы то ни стало занять Анапу, сделавшуюся политическим центром борьбы северокавказцев против России. Анапа готова была сдаться русским по решению турецкого паши, на что не соглашался Мансур, решивший продолжать борьбу. Но крепость была все же взята приступом 22 мая 1791 г. и Мансур был пленен.
После этой неудачной для Турции войны, закончившейся миром 29 декабря 1791 г., положение Кабарды, Западной Черкесии и вообще всего Северного Кавказа значительно ухудшилось. Русские продолжали устраивать на Линии дополнительные крепости. Постройки Песчанобродской на Куме и Воровсколесской на Кубани еще больше изолируют кабардинцев от западных сородичей. Гудович проектирует еще гуще заселить линию казаками. В первую очередь намечались для 12 станиц донские казаки, действовавшие на Кавказе в количестве 6 полков, но казаки эти отказались, бежали на Дон и произвели там бунт. Правое же крыло Кавказской линии обеспечивалось черноморскими казаками, которые высадились на Таманском полуострове в 1792 году. Наряду с этим русское правительство старалось сеять рознь между кабардинцами и другими северокавказскими народами, в особенности среди осетин и чечено-ингушей. Все расчеты Кабарды на Турцию не давали других плодов кроме обещаний и подстрекательства со стороны Оттоманского правительства. Так, в 1793 г. в Кабарду было доставлено через Сухуми и горы письмо султана Селима, обращенное ко всем народам Северного Кавказа, где говорилось, что он отправил в Петербург посла с требованием отказаться от владычества над Кабардой и Крымом и что в противном случае он объявит России войну в 1794 г.
Подобные акты приводили к возбуждению умов у населения и к учащению вооруженных столкновений между северокавказцами и русскими. С 1794 по 1803 г. происходят почти беспрерывные бои. Постройкой в 1803 г. укреплений Минеральных Вод (Кисловодск) связь с Закубаньем окончательно прервана, а присоединение Грузии к России и создание князем Цициановым Военно-грузинской дороги в 1804 году завершает изоляцию Кабарды.
льный удар на непокорную страну. Главнокомандующий Кавказской армией кн. Цицианов обращается ко всем северокавказцам со сторогой прокламацией. Но они еще больше «остервенились» и поднялись массой. Этот 1804 год был самым тяжелым для России в ее борьбе с Кавказом: она не располагала достаточными войсками, так как война с Персией и постоянные волнения в Грузии отвлекали их. И результатом ошибочного расчета русских, бросивших вызов Кабарде, было восстание всех находившихся и не находившихся под русской властью племен. Одновременно действовали чеченцы, осетины, закубанские черкесы, не говоря уже о кабардинцах. Маркс по этому поводу с восторгом писал:
«Народы Европы, учитесь борьбе за свободу и независимость на героических примерах горцев Кавказа» К тому же чума, перебросившаяся на Север с Закавказья, поражала и русских. Отдельные экспедиции русских в Кабарду в 1804, в 1805 гг. давали им лишь возможность сжигать селения. Так, генерал Глазенап сжег в 1805 году 80 кабардинских селений, что еще больше ожесточало население и вызывало возмущение соседей и в результате этого в 1806 г. в Осетии имело место восстание. Кабарда же воевала с оружием в руках, как никогда.
Так продолжалось до 1810 г., когда кабардинцы и чеченцы производили страшные опустошения на Линии. С этого года в Кабарде борьба за независимость, хотя и продолжается вплоть до 1846 г., но идет на убыль и наступает относительное спокойствие, сопровождаемое частичной эмиграцией в Закубанье. В 1811 г. едет в Петербург кабардинская депутация с изъявлением покорности и с просьбой о подтверждении прав и привилегий, дарованных кабардинскому народу Екатериной II грамотой 1771 г. Ответная грамота была вручена депутации 20 января 1812 г. В ней подтверждались указанные привилегии и в знак «особого расположения» правительства кабардинцам было даровано право, как и всем другим кавказцам, создать особую гвардию из их аристократии на тех же началах, что и лейб гвардейские русские полки.
Это было одним из способов завоевания Кавказа, так называемый «просветительский метод».
«Специальные агенты то уговорами, то угрозой заставляли кавказцев отправлять своих детей в военные школы... Дети влиятельных кавказцев, обучавшиеся в русских военных школах, фактически являлись заложниками в руках русского правительства и потому в истории эпохи им присвоено название «аманатов».
Для аманатов был создан особый режим, ничем не отличный от режима для военнопленных, отдававший несчастных детей в руки грубых и невежественных фельдфебелей, которые калечили своих «учеников» и делали из них большею частью ненавистников России»