ЧЕРКЕСЫ (САМОНАЗВАНИЕ АДЫГИ) – ДРЕВНЕЙШИЕ ЖИТЕЛИ СЕВЕРО-ЗАПАДНОГО КАВКАЗА

 

Куйцук жил в бедности вместе с двумя старшими братьями-пастухами. Старший брат, прихватив с собой своего единственного козла, отправился искать счастья. По пути встретился ему иныж, пахавший на двух черных быках.

— Доброго урожая, иныж! — сказал пастух.

— Доброго здоровья, малыш! — ответил одногла зый великан.

— Не найдется ли работы? — спросил пастух.

— Работа найдется. Только уговор такой: будешь работать, пока кукушка кукует. Если все, что я велю, ис полнишь не сердясь,—дам тебе в уплату быка. Если рас сердишься,—вырежу три ремня из твоей спины и отпущу ни с чем. А если я рассержусь, — тоже дам тебе быка.

— Ладно, уговорились, — сказал пастух.

— Тогда берись за соху и паши, а я отведу козла. До вечера будешь пахать, а вечером ступай за моими черными быками, — они дорогу знают, — сказал иныж и пошел с козлом домой.

Старший брат Куйцука пахал весь день. Вечером он впряг быков в арбу и, напевая, поехал ко двору иныжа. Он отворил двери дома как раз в то время, когда иныж снимал с очага дымящийся котел. Там лежал сваренный козел пастуха.

— Найди скамью не деревянную, не каменную, не глиняную и садись за стол,— молвил иныж. Покуда пастух разыскивал скамью не деревянную, не каменную и не глиняную, иныж съел его козла.

— Какой вкусный козел! Надо было тебе таких по больше пригнать, чтобы каждый день в обед съедать по одному, — сказал иныж.

— Ты сожрал моего козла! — воскликнул рассер женный пастух.

— Не стыдно ли тебе сердиться из-за такого пу стяка, — спокойно сказал иныж.

— Съел моего козла, да еще меня попрекает! — закричал пастух.

— Мы ведь уговорились, что ты не будешь сер диться! — сказал иныж и, вырезав из спины пастуха три ремня, отпустил его.

Когда старший брат Куйцука, согнувшись, шел домой, поглядела в его сторону жена среднего брата и сказала мужу:

— Вон старший идет, заработанное добро насилу тащит, а ты дома сидишь!

Тогда и средний брат, взяв с собой единственного своего козла, отправился в путь. Он также нанялся к иныжу в батраки и, как старший брат, вернулся домой согнувшись, потому что злой и хитрый иныж вырезал у него из спины три ремня.

А жена Куйцука, покосившись в его сторону, сказала мужу:

— Вот средний брат идет, добро насилу тащит! А ты дома сидишь!

Тогда, взяв с собой единственного своего козла, вышел из дома Куйцук. Встретив иныжа, пахавшего на трех черных быках, он, по примеру старших братьев, нанялся к нему.

— Если проработаешь не сердясь до тех пор, поку да кукушка закукует, — получишь быка. Рассердишь ся—вырежу у тебя три ремня из спины. А если я рассер жусь, то и тогда получишь у меня быка, —сказал иныж.

Когда Куйцук выпряг быков из арбы и вошел в дом, иныж снимал с очага котел со сваренным козлом Куйцука.

— Возьми скамью не деревянную, не каменную, не глиняную и садись за стол,—сказал иныж, принявшись есть козлятину.

Куйцук не долго думая снял с головы шапку и уселся на нее. Пока иныж проглатывал кусок, Куйцук — три. Так съели они козла.

— Знатно пообедали! Надо было побольше при гнать таких козлов, чтобы каждый день съедать по од ному, — сказал иныж, утирая рот.

— Сколько было, столько и пригнал! — спокойно ответил Куйцук, а иныж промолчал.

На другой день надо было сеять.

— Как будете переезжать через реку, станьте на середине и не трогайтесь с места, — приказал иныж своим черным быкам.—Куйцук рассердится и придет ко мне браниться.

Взвалил он на арбу два полных мешка проса и послал Куйцука сеять. Когда переезжали через реку, быки дошли до середины и стали пить воду. Как ни подгонял их Куйцук, они не трогались с места.

— Глупый иныж перегрузил передок арбы и натер шею быкам, — сказал Куйцук. Он переложил мешки с просом назад и сам уселся на них. От этого ярмо так сдавило шею быкам, что они, едва не задохнувшись, поспешили тронуться в путь.

Куйцук посеял просо и к вечеру вернулся домой.

Черные быки рассказали иныжу, что сделал с ними Куйцук: в те времена люди и животные понимали друг друга.

На другой день иныж послал батрака в лес нарубить дров, а сам приказал быкам:

— Как будете подыматься с дровами в гору, станьте и не трогайтесь с места: Куйцук рассердится и прибежит ко мне браниться!

Куйцук нарубил дров и нагрузил арбу. Быки дошли до середины горы и — ни с места! Куйцук оставил их в покое и развалился на горном склоне, глядя в небо. В это время пролетал косяк журавлей. Куйцук закричал во все горло:

— Эй, журавли, журавли, там у нас на дворе стоит старая корова. Когда она отелится, когда теленок выра стет в быка, а из непосеянной конопли сплетут верев ку,—тогда мы пригоним быка и втащим арбу на гору!

Испугались черные быки: "Уж не хочет ли он, чтобы мы здесь издохли?"— и поскорее потянули арбу.

Когда Куйцук въехал во двор, быки рассказали иныжу, как было дело.

Новый батрак пришелся иныжу не ко двору. На следующий день он посадил свою одноглазую мать на дерево, чтоб она закуковала кукушкой: иныжу хотелось поскорее избавиться от своего работника.

Куйцук сшиб ее с дерева колом, и она упала замертво.

— Из-за тебя я осиротел! — закричал иныж, вы скочив из дому.

— Я подумал, что это кукушка закуковала раньше времени, и потому запустил в нее колом! Стоит ли сер диться из-за таких пустяков! — сказал Куйцук.

— Я не сержусь! — отвечал иныж.

Мать иныжа понесли на кладбище. Пришлось подтесать крышку гроба, а Куйцук нарочно не захватил из дому топора. Иныж послал за ним Куйцука, а тот посидел за оградой кладбища и вернулся, уверяя, будто жена иныжа отказалась дать топор.

— Топором бы ее по лбу! Прошибить бы ей баш ку! — сказал иныж. — Ступай возьми сам под лавкой!

Куйцук вошел в дом, достал из-под лавки топор, и, проломив голову жене иныжа, вернулся на кладбище.

Гроб заколотили, опустили в могилу и засыпали землей. Народ стал расходиться по домам.

— Эй, не расходитесь! — закричал Куйцук.

— Что еще случилось? — спросил встревоженный иныж.

— Ты сказал, — нужно проломить ей башку. Я так и поступил! — ответил Куйцук.

— Ты сделал меня несчастным, жену и мать во гнал в могилу! Ты — нечистая сила! — закричал иныж.

— Неужели ты сердишься из-за такой малости? — промолвил Куйцук.

— Нет, не сержусь, — сказал иныж и похоронил жену.

Черные быки иныжа вывалялись в грязи.

— Эй, Куйцук, ступай хорошенько вычисти бы ков! — приказал иныж своему батраку.

Куйцук, наточив нож, погнал быков к речке и прирезал, а мясо промыл водой и завернул в шкуры.

— Сходим — быков привезем! — обратился он к иныжу.

— А разве они не могут притти сами? — удивился иныж.

— Ты велел мне их вычистить. Вот я и вычистил снаружи и изнутри, —объяснил Куйцук и добавил: — Уж не сердишься ли ты?

— Нет, не сержусь,—сказал иныж и пошел при везти быков.

Вечером к нему приехал в гости другой иныж. Хозяин послал Куйцука в овчарню:

— Ступай прирежь барана, который закидывает голову.

Куйцук вошел в овчарню и крикнул:

— Эй, кто из вас закидывает голову?

Все бараны задрали головы. Каждому известно, что если в овчарню войдет человек и скажет слово, бараны поднимут головы.

Куйцук прирезал все стадо и одну тушу приволок домой.

— Теперь сходим за остальными, — обратился к иныжу Куйцук.

— Я же тебе велел прирезать только того барана, который закидывает голову, — сказал иныж.

— Это верно! Но когда я вошел в овчарню и крик нул: "Эй, кто из вас закидывает голову?" — все задрали головы. Вот и пришлось всех прирезать,— объяснил Куйцук.

— Ты лишил меня скота: быков прирезал, баранов прикоцчил! — закричал иныж.

— Из-за такой малости ты на меня сердишься? — спросил Куйцук.

— Нет, не сержусь! — ответил иныж:

Гостя накормили бараниной и проводили в дорогу. Уже стемнело. На дворе не было скота, а в доме, кроме иныжа и Куйцука, ни живой души не осталось. Иныж, сидя у очага, копался в золе и так чихнул, что Куйцука забросило на чердак. Куйцук стал барахтаться на чердаке.

— Эй, что ты там делаешь? — спросил иныж.

А Куйцук ему в ответ:

— Хочу расправиться с тобой по-свойски за то, что ты съел моего козла. Вот только закрою окна и двери, чтоб ты не убежал!

Иныж, слыша такие слова, бросился бежать.

Куйцук пустился вдогонку, крича:

— Держите его!

Откуда ни возьмись — лисица. Бросилась она иныжу наперерез и окликает его:

— Эй, глупый, остановись! Разве такой малыш тебя одолеет?

— Милая лисичка,—закричал Куйцук,—уговори его остановиться, тогда уж он живым не уйдет из моих рук!

Слыша такие слова, иныж пустился бежать еще быстрее и больше не вернулся в свой дом.

Так все добро иныжа досталось пастуху Куйцуку.

 

За рекой, у опушки леса поселились иныжи-разбойники. Вскоре пешеходные тропы вокруг разбойничьего жилья поросли бурьяном. Совершая набеги на селенье нартов, злобные иныжи уводили в рабство людей и угоняли скот.

Нарты знали, что иныжи хоть и не очень умны, зато так сильны, что ударом ладони сплющивают в лепешку всадника вместе с его конем.

Когда вовсе не стало житья от разбойников, конный отряд нартов вступил с ними в неравную борьбу. Но в скором времени конь предводителя прискакал обратно без своего седока. Его хозяин, чуть живой, ползком добрался до нартского селения. Одежда на нем повисла клочьями. Кроме него, не вернулся ни один всадник.

Снова нарты пошли на иныжей и снова были разбиты. Не более половины воинов возвратилось домой.

Оставшиеся в живых нарты собрали Хасу. Хромая и опираясь на палку, вышел на середину предводитель нартов, искалеченный иныжами.

— Вы сами видите, нарты, что я больше не в силах вести вас в бой, — тихо промолвил он.

Старые воины поникли головами. Что делать? Как одолеть иныжей-разбойников?

Словно онемели нарты, — никто не произнес ни слова.

Вдруг на середину Хасы вышел невзрачный пастух Куйцук. Одежда на нем была рваная, из дырявых чувяков торчало сено.

— Делать нечего! Придется, видно, мне самому взяться за иныжей. Не горюйте, нарты! — весело обра тился к воинам пастух. — Через месяц в наших местах ни одного разбойника не останется. Они от меня живо разбегутся!

— Поглядите на этого храбреца в грязных чувяках! Откуда он взялся? Эй ты, сумасброд, уходи прочь со своими глупыми шутками! — кричали со всех сто рон. Старые почтенные нарты рассердились: им было не до смеха!

Куйцук молча покинул Хасу и ушел домой.

— Матушка, завтра утром я отправлюсь в путь. Приготовь мне полный мешок муки и круг молодого сыра, — обратился он к своей матери.

К утру она приготовила муку и сыр.

— Будь здорова, матушка! Если жив останусь — увидимся! — сказал Куйцук и пустился в дорогу.

Долго ли, коротко ли он шел, — наконец приблизился к реке. Она была широка и глубока. Положив муку и сыр на прибрежный камень, Куйцук стал искать брод. В это время на другом берегу показался самый младший из иныжей-разбойников.

— Э-гей, иныж! — крикнул Куйцук.

— Чего тебе надо? — спросил разбойник.

— Перенеси меня на другой берег.

— Если ты окажешься сильнее меня — перенесу, а если я окажусь сильнее — ты перенесешь меня. Гляди, Куйцук!

С этими словами иныж взял прибрежный камень и ладонями растер его в порошок. Потом взял другой камень и, сдавив обеими руками, выжал из него воду.

Тогда Куйцук поднял над головой мешок и, развязав его, вытряхнул муку, которая облаком поднялась над головой. Потом взял сыр, выжал из него сыворотку и принялся есть, говоря иныжу:

— Можешь ли ты есть камень? Нет, не можешь! А я могу! Значит, я сильнее тебя! Поди сюда и перенеси меня через реку!

Иныж посадил Куйцука на плечи, думая: "Как дойду до середины реки—брошу его в воду. Пусть утонет!"

Но Куйцук догадался об этом и, достав из кармана шило, уколол иныжа в шею.

— Ой-ой-ой! Что ты делаешь? — завопил иныж от нестерпимой боли.

— То ли ли еще будет, если попытаешься сбросить меня в воду! — отвечал Куйцук. — От меня живым не уйдешь!

Иныж сильно испугался. Он быстро перешел реку и остановился на другом берегу. А Куйцук, не слезая, приказал:

— Неси меня к себе домой!

— Зачем я понесу тебя к себе домой?

— Неси и помалкивай!

— Смотри, нас семеро братьев! Худо тебе при дется!

— Я вас и семерых не боюсь! Неси живее! Чего стал? — прикрикнул Куйцук на иныжа и опять уколол его шилом.

Вопя и обливаясь слезами, притащил иныж непрошенного гостя к себе в дом.

В это время шестеро его братьев возвратились из набега. Они побывали в нартском селении и привезли огромные тюки награбленного добра. Тут иныжи-разбойники разглядели Куйцука, сидящего на плечах их меньшого брата.

— Что за чудо ты нам приволок? — удивленно спросили они.

— Сам не знаю! — ответил младший иныж. — Этот человечишко поймал меня и заставил принести в дом! Да еще грозится перебить нас всех!

— Если так, — тащи его в кунацкую! Как стем неет— мы его убьем!

"Жалеть их нельзя, — сидя в кунацкой, размышлял Куйцук, — сегодня разграбили одно селенье, завтра другое. Если их пощадить — от Страны Нартов камня на камне не останется!"

Вскоре хозяева зашли к Куйцуку и поздоровались с ним.

— Ну-ка зарежьте трех откормленных быков, — одного — сегодня к ужину, другого — завтра к завтраку, третьего — к обеду! — приказал Куйцук.

Иныжам не очень понравилось то, что Куйцук ими повелевает, но он грозно прикрикнул на них, и разбойники затряслись как в лихорадке. "Видно, он и вправду очень силен", — думали иныжи, почтительно стоя перед гостем и не осмеливаясь сесть без разрешения.

Иныжи зарезали трех жирных быков, зажарили их и под вечер принесли Куйцуку. Он съел сколько мог, а что осталось — украдкой бросил в яму, которую заранее выкопал.

Хозяева подивились, увидя пустой стол.

— Если он пробудет у нас три дня, — сказали иныжи, — мы лишимся всего скота.

Долго думали разбойники, как бы от него избавиться, и придумали. Как только Куйцук уснул, натаскали иныжи камней с реки и стали швырять их в дымоход, чтобы доверху завалить кунацкую и погубить непрошенного гостя.

От грохота Куйцук проснулся — и сразу смекнул, что случилось. Он взобрался на потолочную балку и просидел там всю ночь. Иныжи завалили комнату камнями и спокойно улеглись спать.

Наутро они не поверили своим глазам: Куйцук стоит, живехонек, у порога, с шилом в руке, и кричит:

— А ну-ка тащите лопаты, вилы, грабли! Всю ночь напролет шел каменный град и завалил кунацкую. Уж такая беспокойная выдалась ночь! Эй, выгребайте камни, да живее повораяивайтесь!..

Стали иныжи выгребать камни, а кто ворчал — тот получал шилом в бок. Так и не удалось иныжам отделаться от непрошенного гостя.

На следующую ночь, оставив меньшого брата дома, разбойники отправились вшестером грабить нартские селения.

Ночью проснулся Куйцук от конского топота. Видит, — трое иныжей скачут впереди похищенного табуна, а трое позади, на случай погони.

Младший иныж вышел навстречу и спрашивает:

— Издалека ли пригнали?

Куйцук приложил ухо к двери и слушает.

— Зачем гнать издалека? — хвастливо отвечают иныжи. — Разве нет за рекой нартского селения? Мы отбили табун у тех нартов, которые собираются на нас напасть!

У Куйцука сердце сжалось: разбойники снова побывали в его родном селении!

— Последнее у нарта-бедняка отнимают! Не вер нусь домой, пока не отомщу иныжам и не отдам вла дельцам награбленное добро! — сказал себе Куйцук.

На рассвете иныжи проснулись и зарезали жирного быка. Наварили они полный котел говядины и отнесли Куйцукуя столько еды, что стол едва не подломился от тяжести. Куйцук съел сколько мог, а остатки опять спрятал в яму.

— Ты, верно, соскучился взаперти, — сказали иныжи Куйцуку. — Не хочешь ли пойти с нами на луг прогуляться?

— Ладно! — согласился Куйцук. — Только пусть один из вас несет меня на плечах.

— Ты его принес, — ты и неси! — обратились раз бойники к младшему брату. Тот посадил Куйцука на плечи. Смотрят братья и думают с досадой: немало с ним хлопот.

Пришли они на луг, поросший зеленой травой. Уселись в кружок, а Куйцук сел посредине — иныжам сказки рассказывать.

Тут один иныж говорит:

— Давай, Куйцук, побежим вперегонки! Если ты меня обгонишь — делай со мной что захочешь, а если я тебя обгоню — будешь мою волю исполнять!

— Ладно,— ответил Куйцук,— только побегу не я, а мой младший братишка. Вон он, под курганом, в кустах сидит. Как дойдешь до него — он с тобой и побежит.

Поспешил иныж к кургану. Из кустов выскочил заяц и — бежать. Иныж пустился за ним, но не догнал. Разве может человек догнать зайца? Пристыженный, вернулся иныж к Куйцуку.

Посоветовались разбойники меж собой и предложили:

— Давай, Куйцук, бороться!

— Пустое занятие! — сказал Куйцук. — Но если вам охота, — вон там, в пещере, спит мой средний брат, разбудите его —он с вами померится силой!

Иныжи приблизились к пещере и стали кричать во все горло:

— Эй, брат Куйцука, выходи бороться!

Из пещеры вышел огромный косматый медведь, сгреб в охапку первого попавшегося иныжа и, переломив ему ногу, поволок в пещеру.

Разбойники прибежали к Куйцуку и взмолились:

— Клянемся исполнить все твои желания, только освободи нашего брата из лап твоего брата!

— А вы думаете, это легко? Брат — весь в меня: разъярившись, под ногами земли не чует! Хорошо, если через три дня утихомирится! Но так и быть, я помогу вам! Бегите вон туда в лес, мимо пещеры! Мой брат за вами погонится, а я тем временем вызволю вашего из пещеры, — пообещал Куйцук.

Иныжи так и сделали. Медведь и впрямь погнался за ними, а Куйцук поспешил к пещере. При виде его младший иныж так испугался, что, несмотря на сломанную ногу, пустился бежать и кое-как добрался до того места, где собрались братья. Медведю не удалось догнать иныжей. Он вернулся в пещеру и, не найдя своей добычи, заревел так, что дрожь прошла по лесу.

"Если его средний брат так силен, то каков он сам!" — подумали иныжи. Они стали еще больше бояться Куйцука и день и ночь думали только о том, как бы от него избавиться.

Однажды, перед рассветом, Куйцук снова услыхал конский топот. Приотворив дверь, увидал он, как иныжи возвращались из набега. У старшего за седлом была привязана женщина в изорванной одежде. Волосы ее развевались по ветру. Когда ее отвязали, она упала наземь и застонала.

— Издалека ли привезли? — спросил младший иныж.

— Зачем издалека возить! — отвечал старший. — Разве нет за рекой нартского селения? Эта женщина бу дет нашей рабыней. А станет плохо работать — прода дим в чужие края!

Закипела кровь в сердце Куйцука, точно перестоявшаяся брага.

"Во что бы то ни стало выживу вас отсюда, проклятые разбойники!" — подумал Куйцук, а за дверью иныжи продолжали разговор.

— Куйцук еще здесь? — спросили они у младшего брата.

— А разве он когда-нибудь уберется отсюда? — ответил тот. — Сожрал быка и спит как ни в чем не бывало!

— Плохо наше дело! — сказал старший брат. — Давайте попробуем лить кипяток в дымоход, — пускай сварится, проклятый!

На том и порешили.

Поутру снова закололи откормленного быка и сварили Куйцуку обед. Но гость приказал зарезать еще яловую корову и десять овец.

— Будем пировать до полуночи, — сказал Куйцук иныжам, — а там уж я решу, как поступить с вами и с вашим добром!

Стало смеркаться. Иныжи накрыли на стол и наставили видимо-невидимо еды. Куйцук притворился, будто ест, а сам в яму под стол бросает. Иныжи глядят и удивляются, — такой маленький, а сколько ест!

Иныжи постлали Куйцуку постель и уложили его спать, а сами развели огромный костер и стали кипятить воду в медных котлах.

Когда в дымоход вылили первый чан кипятку, Куйцук проснулся, забрался на чердак и, завернувшись в бурку, проспал всю ночь.

Наутро вышел Куйцук на порог и кричит:

— А ну-ка живее высушите кунацкую! Ночью шел проливной дождь, да такой горячий! Спать помешал и промочил меня до нитки. Эй, подайте мне сухую одежду да постелите шелковую постель, — я не выспался!

Делать нечего! Принесли иныжи сухую одежду, постлали Куйцуку шелковую постель и высушили кунацкую.

Долго думали иныжи, как поступить с Куйцуком, наконец решили:

— Сложим к его ногам все свое золото и серебро, пригоним весь скот! Пусть возьмет что душе угодно и убирается прочь!

Пригнали иныжи овец, коров, буйволов. Принесли кожаные мешки с золотом и серебром и сложили к ногам Куйцука.

Куйцук сказал разбойникам:

— Отнесите домой женщину, которую вы похитили из нартского селения! Угнанный скот пригоните его хо зяевам! Золото и серебро пусть один из вас взвалит себе на спину, я сяду на другого и отправимся в селение, чтобы вернуть владельцам награбленное добро.

Младший иныж недолго думая посадил на плечи Куйцука, а старший—пленницу. Двое разбойников взвалили на спину тюки золота и серебра, а трое погнали скот. Когда они перешли реку вброд и приблизились к селению нартов. Куйцук разрешил иныжам отдохнуть.

— Славно я погостил у вас! — сказал он разбой никам.— Теперь очередь за моим средним братом. Вы здесь немного посидите, я его сейчас приведу. Пусть он отправится вместе с вами и поживет у вас столько, сколько ему захочется!

Не успел Куйцук договорить, как иныжи побросали на землю тюки и пустились бежать без оглядки. Они покинули свой дом и больше никогда не появлялись в окрестностях нартского селения.

Наутро Куйцук собрал всех нартов и разделил между ними богатство, награбленное иныжами. Не обидел Куйцук ни вдов, ни сирот, ни одиноких стариков: кому дал коня, кому — корову, а кому —овец.

— Работайте и живите в довольстве! — сказал он.

С той поры люди в нартском селении зажили сво бодно и счастливо.