Нартский эпос
Письмо 25.
Искусство черкесов как агрономов. — Их доброта и гостеприимство. — Плодородие почвы. — Прекрасные леса. — Общий обзор страны. — Примитивные манеры народа. — Их мельницы. — Амбары. — Скот. — Дичь. — Дикие животные.
Представления, сделанные русскими путешественниками, что «большинство жителей Кавказа не занимается никакой сельскохозяйственной работой, завися от грабежа для существования», являются преднамеренно ошибочными. Мы можем сообщить, как опровержение этому, что из какой бы страны вы не вошли в Черкесию, или из Турции, или даже из самой России, вы сразу приятно поражаетесь значительным улучшением в облике населения, сельского хозяйства и красотой их стад. Крошечные коттеджи сельских жителей, сколь бы незначительны они ни были, также чисты и аккуратны, и, будучи обычно расположены на берегах журчащего ручейка или «приклеенными» к подножию горы, защищенной прекраснейшей листвой, это способствует наделению пейзажа чертами великой сельской красоты; хотя романтический характер всякого окружающего меня объекта скрывает тысячи недостатков, которые бы в менее благоприятных условиях выдали бы себя.
С первого момента, как я вошел на равнины Кавказа, облик страны и населения превзошел мои самые жизнерадостные ожидания. Вместо того, чтобы найти необитаемую гору, населенную ордами дикарей, она оказалась, большей частью, непрерывным рядом плодородных равнин и возделываемых холмов: жители везде покоряли меня своим этикетом и ритуалами восточной вежливости; хотя, в то же время, их доброжелательность, откровенность манер, открытая сердечность и безграничное гостеприимство незаметно расположили меня к себе до тех пор, пока, наконец, я не стал столь же обеспокоен их будущим благополучием и конечной победой, словно я лично заинтересован в их судьбе: и бедный народ ничего не осознавал, когда обвинял меня в’шпионстве и писал, что я составлял заметки об их стране, каждая строка которых поддерживало их дело.
Хотя я не могу сослаться на маленькие коттеджи горцев как образцы красоты или вкуса, ни на их умение в сельком хозяйстве как достойное подражания или на их управление своими фермами, или на их дома как примеры домашней экономии,— все же было невозможно смотреть на очаровательный пейзаж вокруг меня без восхищения, особенно, когда мы вспомним необычное положение страны и то, что почти все мои поездки лежали через эту часть Кавказа, которая находилась вблизи от самой значительной линии русских действий. Едва ли можно было увидеть невозделанную площадку; огромные стада козлов, баранов, лошадей, быков, как в лоне мира, паслись под присмотром среди трав, которые нельзя превзойти в пышности. Даже, как бы ни очаровательно это было, во время моего второго визита в Черкесию я не видел всех её красот в расцвете, потому что был конец года, поля частично лишились своей красоты, деревья — плодов и листья — богатой зелени лета.
Действительно, эти провинции столь богато одарены природой, что жители имеют достаточно причин быть довольными. Климат благоприятный; почва, подобно мингрельской, богата и приспособлена к выращиванию всех видов злаков, особенно к возделыванию табака, хлопка, риса и даже индиго. Шафран такого же вида, как crocus ang, но превосходящий в силе, дико растет на равнинах; растения оранжерей Европы являются обычными полевыми цветами. Горы покрыты прекраснейшим дубом и такое ценное дерево, как valonia (33), находится повсюду. Кроме обычных деревьев леса, бука, ясеня, вяза, осины и т. д.,— все плодовые деревья, характерные для Европы, здесь — само совершенство; и я никогда не видел липу *, вишню и каштан, равные им по величине; платан и тис; последний растет огромного размера, и в зависимости от цвета и прожилок дерева может заменить красное дерево с успехом; и таковым является изобилие и огромные размеры самшита, что он мог снабжать всех резчиков по дереву в Европе в течение столетий. Среди самых красивых деревьев — outchelia, как его называют коренные жители, дерево, которому я не в состоянии найти европейского названия; дерево глубокого розового цвета, его структура, плотная, испещренная, будучи подверженной сильной полировке, может оказаться полезной для всякого вида декоративной мебели.
Вследствие множества растений каждого вида, которые стелятся от дерева к дереву, там образуя тень, там — запутанную стену, невозможно проникнуть сквозь эти девственные леса, если только не прорубить проход с помощью топорика; для этой цели каждый черкес носит его на поясе. Раскидистая листва ольхи и ивы, с малиной, ежевикой и другими цветущими кустами, как поросль, украшают берега рек: тогда как пестрые цветки граната и сотня других красивых плодовых деревьев придают листве леса множество оттенков.
На каждом шагу наше восхищение возбуждается, когда мы видим вьющиеся растения самого невероятного размера, окружающие высочайшие деревья, нагруженные виноградными гроздьями, широкие листья, столь плотно окутывающие деревья, что мы часто не в состоянии угадать их вид; эта пышная растительность не является ограниченной лесом, так как хлопок часто видится дикорастущим в прериях, и злаки всех видов, со льном и коноплей, в равнинах. Здесь, действительно, отец семейства будет награжден за свои труды, так как если щедрая природа предопределила, то каждая необходимость человека должна быть удовлетворена.
Удовольствия спортсмена бесконечны; так как, кроме всяких видов дичи, которая бродит через лес и равнину, реки изобилуют рыбой. Можем ли мы поэтому удивляться, что страна (независимо от ее преимущественного положения), столь красивая, разнообразная и плодородная, не только изобильная всем, необходимым для жизни, но и излишествами, вместе с прекрасными гнедыми лошадьми и хорошей якорной стоянкой, защищенной мысами об любого ветра, является пределом мечтаний России? Ничего не может быть удивительного в том, что население решительно защищает ее и свои свободы от всякого врага. Кроме того, климат очень благоприятен для здоровья, за исключением нескольких болотистых мест по берегам Кубани и по берегу моря. Они будут, без сомнения, осушены; и лихорадка, которую они порождают, полностью исчезнет, так как страна станет более густо населенной: и достаточно странно, что среди всех горных стран, которые я исследовал — а мало кто путешествовал дальше — эта является единственной, где я не видел ни одного жителя, страдающего от goitre (34), ни от обычного бедствия альпийских районов — уродливого идиотизма.
Горцы Кавказа являются, возможно, самым самобытным существующим народом, все еще сохраняющим многие обычаи, которые отличали старину. В строгом соответствии с приказом Моисея израильтянам мужчины никогда не забывают оставить немного зерна для того, чтобы дать пищу птицам. Это действо разворачивается на небольшой круглой лужайке, с подстриженной травой и хорошенько затвердевшей; на нее кладут только что сжатое зерно; полудюжину лошадей, или более, привязанных к столбу, заставляют делать круг на полном галопе и невероятно, как быстро они пробегают по куче зерна: сено же ни на что не годно, за исключением как фураж для скота.
Их мельницы для размалывания зерна, обычно называемые мельницы с конным приводом — являются также примитивными, они расположены под землей с колесом на вершине: человек, который приносит зерно для того, чтобы его размолоть, должен привести лошадь, чтобы она поворачивала колесо; и так как не существует денег в обращении, они платят владельцу за использование его мельницы пшеницей. Более светлые зерна, такие, как просо (любимая пища черкесов) обычно размалываются женщинами дома с помощью ручной мельницы.
Зернохранилище черкеса в районах, подверженных опустошениям войны, необычной формы и’ восхитительно приспособлено для страны, подобной этой, подверженной продолжительным разорениям врага, независимо от тех преимуществ, что оно хранит зерно в течение многих лет от сырости и вредителей. Для этой цели вырывается яма такого размера, какой необходим; отверстие, широкое лишь настолько, чтобы позволить человеку войти; после того, как огонь ее совсем высушит, на дно и по сторонам кладут сено, чтобы защитить зерно от сырости; верх покрывают досками, затем землей, на которой скоро вырастает трава; следовательно, невозможно для коголибо, кроме человека, который спрятал его, указать место, где лежит скрытое сокровище. Поэтому враг может находиться на земле, которая содержит изобилие, и, тем не менее, голодать.
Выращивание стад мелкого и крупного рогатого скота, особенно лошадей, является занятием, в котором эти люди крайне заинтересованы; ибо богатый черкес подобно старейшине, дорожит превосходством и числом своих стад, к которому мы можем добавить его жен и детей. Их быки замечательно прекрасны, такого же сероватокоричневого цвета и восточной породы, как те, которые мы видели в Венгрии; и их овцы (также восточные) в последние годы значительно были улучшены овцами их соседей, казаков. Множество быков барахтается в болотах и реках и множество козлов пасется в горах; последние с длиннейшей шерстью и прекраснейшим строением, которое я когда-либо видел.
Лошади, здесь называемые ими chii ** — особые любимцы каждого черкеса за силу конечностей, красоту формы и быстроту, их не могут превзойти лошади любой другой страны, ни даже широко известные арабской или английской породы; и я сомневаюсь, сможет ли какая-либо другая лошадь в силу длительной привычки и природы страны переносить подобное утомление и карабкаться с такой уверенностью на скалистые горы и спускаться на степные лощины. Ничего не может быть более простым, чем их метод объезжания лошадей: черкес сначала доставал лассо, что является само по себе искусством необычной опасности, так как покинутое стадо бродит полудико по лесам. Черкес затем начинает завязывать ее шею недоуздком, столь плотно, что почти кажется душит ее: в этом состоянии он тащил лошадь до тех пор, пока она не изнурится, или во всяком случае, до тех пор, пока не посчитает ее до конца покоренной; после объезжания верхом в течение некоторого времени лошадь становится уже через несколько дней столь послушной и привязанной к своему хозяину, как спаниэль.
Возможно, ни в одной стране в мире с лошадью не обращаются лучше, чем здесь; нет другого народа, который понимал бы лучше, как управлять ею. Великий секрет, кажется, в доброте; ее никогда не бьют; следовательно, ее дух остается несломленным и привязанность к своему хозяину неослабной. Плавание, вместе со всеми партизанскими мероприятиями, в которых ей приходилось участвовать, является их достижением; и с течением времени лошадь становится такой же хитрой и искусной в уклонении бегством, как человек. Я часто видел ее лежащей у ног своего хозяина, когда в засаде, в совершенном покое или при покорении, она без всякого сопротивления позволяет приспосабливать свою голову как опору для винтовки.
Одним словом, мне пришлось заполнить письмо, описывая различные черты, представленные этими интересными животными, и легкость, с которой они могут быть обучены всему, что пожелаешь. К тому же, черкесская лошадь обучается понимать каждое чувство, адресованное ей; и как бы далеко мы не продвинулись в различных искусствах и достижениях цивилизованной жизни, тем не менее, мы значительно уступаем этому народу не только в управлении лошадьми, но в человеческом обращении с ними, у черкесов наши конюхи могли бы брать уроки с большим успехом. Как мало, к тому же, мы знаем, до какой степени это благородное животное можно научить и улучшить! Нет никого менее порочного, никого, более чуткого к хорошему обращению и никого более постоянного в своих привязанностях. Те, которые воспитываются на фермах в молодости, являются столь же нежными, как друзья детства; и когда можно, они позволяют объезжать себя без необходимости прибегать к всякому насилию.
До войны с Россией черкесы привыкли обильно приправлять солью пищу для их крупного рогатого скота; но сейчас, вследствие строгой блокады, установленной на их берегах, им не дают возможность получить необходимые запасы этого самого ценного продукта, который они имели обыкновение получать от турков. Баранина и говядина превосходны; и мясо молодого ягненка, так же, как и в Крыму, прелестно. Каждая деревня изобилует собаками, похожими на наших пастушьих собак, к которым мы можем добавить борзых, преследование которыми — одно из популярных увеселений народа: к тому же, прекрасные большие зайцы определенно вызывают сильный соблазн, некоторые из них весят даже двадцать фунтов.
Крылатые создания водятся в изобилии, включая диких индюков, вальдшнепов, куропаток, перепелов и бекасов: последних я насчитал четыре различных вида; но, несмотря на близость Phase родины фазанов, странно сказать, но их я видел очень мало на Кавказе. Лебеди, дикие гуси и другие водяные птицы часто посещают в больших количествах реки и болота; следовательно, если тому, кто снабжен оружием и может держать винтовку, пришлось остаться без ужина, это — его собственная вина.
Боров и благородный олень здесь также в большом изобилии; последние часто воспитываются ручными, их можно увидеть прыгающими недалеко от всякой фермы в Черкесии. Среди диких животных шакал является самым многочисленным; он размером почти с английскую поратую гончую с прекрасным пушистым хвостом, достигающим земли; худые, остроголовые и чрезвычайно быстрые и юркие. Сурок, суслик и тушканчик здесь в изобилии, как и в Крыму. Существуют также различные виды кротов; так называемый slepez, впервые открытый в степях Крымской Татарии, также является аборигеном низин Кавказа; здесь они, однако, больше в размерах и более свирепые. Он во всех отношениях подобен обычному кроту, за исключением головы, плоской и широкой, как у выдры; вооруженный самыми громадными клыками, оказывается, что столь маленькое животное — опасный враг; и его отвага такова, что передвигаясь в большом количестве, они редко отклоняются от своего пути, кусают и разрезают все, что встречают на своем пути.
Волк, стервятник и орел, можно сказать, будут единственными врагами пастуха, с которыми он должен бороться; последний достигает страшных размеров.
Медведи немногочисленны; за исключением scolopendra morsitans (35); и различных видов тарантулы и скорпиона, в Черкесии существуют почти любые ядовитые рептилии. Действительно, существуют змеи таких же видов, как мы находили в степях Кубанской Татарии, которые здесь часто достигают огромной длины двадцать футов, но они редко встречаются, кроме как в горных пустынях и, по мнению черкесов, их укус нисколько не опасен.
* Ни в одной другой стране это дерево не используется столь рационально; его раскидистая листва украшает их деревушки; его ароматические цветы обеспечивают мёд для их пчёл, и отвар для них, когда нездоровится; его кора вплетается в сандалии, корзины, ковры, покрывающие их коттеджи: одним словом, оно служит тысяче целей.
** шы — адыг