Нартский эпос
Письмо 29.
Происхождение названия Кавказ. — Протяженность территории, принадлежащей независимым племенам Черкесии. — Кавказская раса. — Черкесы. — Их предположительное происхождение. — Названия племен, входящих в конфедерацию. — Количество их военной силы. — Форма правления.
Заканчивая теперь мои заметки об обычаях и манерах черкесов, я добавлю несколько разнообразных наблюдений, некоторым из которых я обязан работам, опубликованным под влиянием русского правительства за несколько лет до этого. Кавказские равнины были с незапамятных времен оплотом смелого народа, отстаивающего свою независимость с самыми могущественными народами; и т. к. эта страна образует непроницаемый барьер между Европой и Азией, ее судьба и каждое обстоятельство, которое влияет на эту судьбу, должно быть очень интересно не только для жителей Востока, но и для европейцев.
Названия, даваемые кавказским горам, являются столь же разнообразными, как и племена, населяющие их. Чалдинцы называют их Таураны (горная страна). Согласно их мнению, все кавказские провинции управлялись Ардсаспом, могущественным князем, который титуловал себя королем тауранов; что, однако, не связано ни с традициями народа, ни даже с утверждениями многих античных писателей. Среди других Арриан (41) и Страбон говорят, что население Кавказа никогда не было полностью подчинено одному вождю, составляя в каждом столетии грабительские орды, которые под командованием их уважаемых вождей привыкли грабить население примыкающих стран.
Персы описывали Кавказ под названием Седди Искендер, барьер Александра, который, как они говорят, здесь встретил свое первое препятствие в попытках подчинить мир. Грузины называют его КохКаф; турки — КаффДах! и большинство черкесских племен — Аоуз; и высочайший пик Альп все еще сохраняет среди них свое настоящее название, Эльбероус и АзоуаТхах (гора снега). Огромная гряда постепенно поднимается от Кубани, но более обрывисто от Черного моря к стране осетинов, образуя цепь изумительных горных вершин, завершаемых Эльберосом и Мкинвари: первый, говорят, виден на расстоянии трех сотен верст: отсюда они спускаются к нижним странам, ограничивающим Каспийское море как природное укрепление для защиты населения. Главным образом на этой стороне русские расширили свою империю на Кавказе: здесь они провели их главную военную дорогу к Грузии и другим районам, которые прежде принадлежали Турции и Персии; однако только с помощью продолжительной цепи крепостей и путем платы дани вождям они обеспечивают владение с определенной степенью стеною безопасности, будучи даже теперь подверженными смертельной враждебности народа при малейшем поводе. Эта часть Западного Кавказа все еще независима, известна под названием земли Аттехей, лежит между 43°28? и 45°25? северной широты и 37° 10? и 43°30? восточной долготы; она ограничена на западе Черным морем с протяженностью берега от Кубани к Мингрелии на почти двести английских миль; к северу и северо-востоку она отделяется от территории черноморских казаков Кубанью; и к югу и юго-западу от Мингрелии высочайшей грядой Кавказа спускается к маленькой реке Саламах, или Бурзуклу, которая впадает в Черное море недалеко от Искурии. В настоящее время невозможно правильно описать пространство Черкесии вследствие постоянных вторжений России и из-за того факта, что различные племена — тоучтщенцы, кисти (41 а) «, ингоусси, осетины, гоудамакары и часть лезгин, охватывают население больше 200 тысяч — были более или менее подчинены.
Вся страна, населенная племенами Аттехей, за исключением нижних земель на Кубани, разбита на самые красивые равнины и везде пересечена плодородными реками; но вследствие близости гор к морю, они являются, большей частью, неважными, за исключением Кубани. Лаба, Убин, * или Абун, Девент, или Афибс и одна или две другие являются лишь мелкими потоками во время летних месяцев. И Терек, и Кубань, две главные реки на Кавказе, берут свое начало у подножия Эльбруса; первая впадает в Каспийское море, а последняя, после пересечения земли Аттехей в 2х различных руслах, объединяет свои воды, образует прекрасную реку и отделяет кавказские районы от стены, называемой Кубанской Татарией.
Попытаться определить с какой-либо степенью достоверности происхождение коренных жителей Кавказа невозможно, их происхождение озадачило и древних, и современных писателей-географов. Они, однако, имели честь дать свое название (кавказская раса), за исключением финов и лапландцев, всему населению Европы — народа самого цивилизованного и могущественного, которого когда-либо видел мир; и, действительно, рассматривая жителей Кавказа, мы должны признать превосходство их внешнего облика над огромной массой европейцев, мы вынуждены прийти к убеждению, что мы их потомки, происшедшие от одного рода; существует подобный контур черт лица, та же самая характерная физиогномика, фигура, формы и т. д. В то время как независимые вожди Кавказа в их отношениях со своими сородичами вряд ли отличались хоть в чем-то от грубого горца Шотландии, они похожи в своей любви к независимости, отмеченной подобной непобедимой храбростью.
Русские, татары и турки называют черкесов — Черкес — что буквально означает «отрезающий путь»; очевидно, это происходило от того, что они никогда не позволяли проходить иностранному солдату через их территории. Мингрелы и грузины отличали их от других племен Кавказа именем Казахиа; так что совсем не невероятно, что героические отряды странствующих средневековых казаков — ужас, подобный Турции и Персии, имели свое происхождение от этого народа.
Черкесы не называют себя никаким другим именем, как Аттехей, которое означает народ, населяющий горную страну недалеко от морского побережья; «Аттех» означает долину, и «Хей» — море, Страбон и другие античные авторы не упоминали о каком-либо таком народе, когда описывали различные независимые племена, которые населяли Черкесское побережье Черного моря в свое время, называя их Ахей, Зихи, Колхи, Гелоны, Колики, Коракситы, Керкетты, Абазины и *т. д., если мы не допускаем — Ахей — искажение от Аттехей. Тем не менее, подобная красота форм и фигуры отличает черкесов, абазинов, мингрел и грузин до настоящего времени от любых других племен, которые населяют Кавказ, и я думаю, нельзя сомневаться, что у них общее происхождение.
Некоторые авторы старались доказать, основываясь на туманных преданиях абазинов и черкесов, что Западный Кавказ был населен амазонками (42) в прежнее время, прославленными своей красотой и смелостью, и что нынешние люди являются их потомками. Самое определенное, что амазонки этих районов были некогда очень могущественными. Перед принятием христианства мы находим их подчиняющими грабительские орды на берегах Танаиса (Дон) вместе с амазонками Крыма; и в более позднее время знаменитая амазонка Нина Имеретинская вместе с ее героическими девушками принесла огонь и меч в сердце Кавказа, чьих жителей она заставила отказаться от язычества.
Черкесы и абазины в своих преданиях говорят, что страна, перед тем, как их раса заняла ее, была населена народом столь маленького роста, что заяц служил им конем вместо лошади. Но откуда они сами действительно пришли — все это окутано глубочайшим мраком. С другой стороны, лезги, кисти и другие племена, населяющие Восточный Кавказ, прекрасная воинственная порода, мало уступающие во внешности соседям своим на Западе, утверждают, что они происходят от арабов. Будь как будет, невозможно сформулировать правильную идею происхождения этого народа, особенно когда мы вспомним, что их язык является столь отличным не только от окружающих народов, но от всякого другого известного сейчас.
Насколько я смог собрать по крупицам от конфедеративных князей, существует 12 или 13 племен, которые поклялись обеспечить свою независимость при любом риске против доминиона России и которые приняли своим национальным знаменем Санджак Шериф. Эти племена соответственно различаются под именами Хапсоухи, Абзехи, Ноттахайцы, Хатоухай, Демергхой, Киркиней, Бжедоухи, Херкпети, Лезги, Мицудзехи, Оссеты, Чипакоуай и т. д., кроме огромных орд татар, турков и калмыков. Среди них, они говорят, двести тысяч человек всегда готовых выйти на поле брани, полностью экипированных для битвы. Эта сила, конечно, кажется несоразмерно огромной, когда сравнивается с количеством населения которое, как русские подсчитали, самое большое, достигает пятисот тысяч семей. Но поэтому мы должны помнить, что каждый черкесский мужчина приучается к оружию с младенчества; и даже женщины часто сражаются в их рядах. Мы должны также иметь в виду, что семьи на Кавказе всегда состоят из старейшины, его детей, внуков и даже правнуков, так что десять человек — не чрезмерное вычисление для одной семьи; действительно, я обычно находил семейство численностью более, чем пятнадцать человек.
В добавление к аборигенам Черкесии, тысячи человек из соседних районов, Грузии, Мингрелии, Имеретии и с Каспийского моря в этом году собрались под знамя конфедеративных князей вместе с сотнями поляков: последние стали столь популярными вместе с их войсками, что многие их национальные песни были переведены на черкесский язык и сейчас исполняются с энтузиазмом.
Все эти племена находятся под властью князей и аристократов, которые признают подобную родословную, отличаемую название Аттехей: их владения были, некогда, кажется, очень значительными, включающими почти все Кавказские районы, Кубанскую Татарию и часть Крыма. Их форма правительства, в настоящее время, можно сказать вид аристократической республики, состоящей из трех классов — вождей, аристократов и членов клана. Среди них различие рангов узнается тогда, когда касается народных дел, самое настоящее равенство, характеризующее их манеру жизни и домашние обычаи.
Вожди, называемые хануко, уздени, ханы и пши, которые обычно осуществляют главную власть, считаются их уважаемыми соплеменниками скорее верховными судьями, чем мелкими монархами, чей деспотизм не знает никаких других ограничений, кроме их собственных капризов, т. к. если они действуют деспотично или нарушают древние законы и обычаи своих отцов, они смещаются с должности; что и случилось с двумя или тремя Хапсоухи (шапсугскими— Н. Н.) князьями за несколько лет до этого.
Второй класс включает аристократов, называемых Ворки, которые часто не только становятся могущественными от многочисленных союзников, с которыми они контактируют, но достигают звания вождя в случае неспособности или предательства князей; или при вымирании их рода.
Третьими являются освобожденные люди, принадлежащие князю и его аристократам. Единственная ценная привилегия, которой обладает вождь, заключается в том, что при разделении добычи, взятой у врага, он удостаивается чести сохранить половину для себя и своей семьи; он также имеет право облагать некоторым пустяковым налогом в форме таможенных пошлин или портовых сборов, если он владеет гаванью. К этому мы можем добавить, что среди некоторых из племен аристократы низшего ранга и простые соплеменники обязываются следовать за своим вождем в бою. Если аристократ, однако, откажется повиноваться вызову, чтобы защитить свою страну, или предоставить вождю долю требуемых солдат, эти действия считают равносильными восстанию против власти, и отношения тотчас же расторгаются.
Это происходит очень редко, т. к., согласно древним обычаям Некоторых племен Аттехей, вассал в этом случае обязывается восстановить все подарки, которые он или его предки получили от вождя и его предшественников с незапамятных времен; т. к. они составляют дорогую компенсацию, их возвращение, несомненно, разорит уклоняющегося.
Звание князя, или аристократа, наследственное; и, если мужская линия угасает на последнем, титул передается женщине. В этом случае старейшины выдают замуж княжну за одного из аристократов, достойного такой чести как имеющего много друзей и храброго; особенно последнее — первая из всех добродетелей, уважаемых черкесами. Без самой отличительной храбрости князь всецело теряет свое влияние: смелый мужчина, или вождь, аристократ, или член клана всегда высокоуважаем своими соотечественниками. Коротко говоря, когда любое племя выбирает вождя, чтобы повести их к бою, или старейшину, чтобы руководить судом, предпочтение не оказывается рангу; героическая смелость в одном и мудрость и моральная чистота в другом являются единственными необходимыми качествами.
Член клана, когда это касается личного имущества, независим ни от вождя, ни от аристократа: он владеет своими собственными землями, которые часто очень изобильно наполнены стадами мелкого и крупного рогатого скота. Если он в каком-либо отношении вызвал недовольство своим поведением со стороны вождя или аристократа, которые отмечены титулом Кунака, он волен поместить себя под покровительство другого. Однако, т. к. влияние вождя или аристократа увеличивается числом его сторонников, акты тирании почти неизвестны.
Если черкесский свободный муж, или аристократ уличается в преступлении, вождь племени имеет власть наказать преступника. Наказание, однако, оставляется на рассмотрение ассамблеи старшин, называемых Тфлокотлес, на которой он обычно председательствует. Действительно, в последние годы, среди некоторых племен, насколько я понял, власть старейшин в судейских случаях стала верховной по отношению к власти вождей, которые, несмотря на ‘их род, часто предстают перед судом.
В добавление к трем классам, которые я указал, мы можем присоединить четвертый — рабов, включая пленных, захваченных в бою, или тех иностранцев, которые пренебрегли, входя в страну, необходимостью разместить себя под защиту кунака. Последние, считаясь за чертой законов, могут быть схвачены либо вождем, либо аристократом и обращены в рабство или даже убиты как шпионы. Но, несмотря на то, что этот строгий ультиматум, насколько я смог изучить, всегда принимается, обеспечивает странника сдаваться по первому возгласу «Sabouresi ovoke!’ «Сдавайся, или я стреляю в тебя!»
Черкес мудро предпочитает более выгодную форму обращения в рабством рабы обычно работают в сельском хозяйстве или ухаживают за мелким и крупным рогатым скотом, в то время как честь ходить на войну сохраняется за свободными.
Когда число рабов или пленных превышает необходимое для дома, их продают туркам или персам; и, т. к. черкесы постоянно обращаются по-доброму, будучи заинтересованными, нельзя не радоваться этой корыстной гуманности, которая вынуждает их сохранять жизни тех пленных, которые могут попасть в их руки, вместо того, чтобы хладнокровно принести их в жертву, как это иногда делается даже цивилизованными народами.
Рабы становятся свободными или в случаях брака с черкесом, или путем усыновления. Церемония в последнем случае является необычной,— раб должен сосать грудь женщины в присутствии старейшин (43), после чего он получает все права коренных жителей; и последующую жизнь воспринимается своими приемными отцами с самым сердечным вниманием.
Черкесы до заключения союза с соседними племенами были приучены заключать дела между собой для обеспечения определенного равновесия сил, способного препятствовать возвышению какого-либо вождя, который может пытаться присвоить королевское превосходство над всеми. Торжественные заверения, даваемые их депутатами в этих случаях генеральной ассамблее вождей и старейшин, считались самыми священными, и любой вождь, или другой, который стал нарушителем народного мира, приговаривался к тяжелому штрафу в соответствие с тяжестью преступления или продавался как раб, считаясь человеком, нарушившим клятву и недостойным жить на своей родной земле.
Но с момента образования конфедерации Аттехей с другими кавказскими племенами и принятия Санджак Шериф в качестве национального знамени, произошло полное изменение в характере, и моральной энергии народа был дан могущественный импульс. Ни один князь, вождь или племя не могли перенести войну на территорию другого без согласия генеральной ассамблеи старейшин. Поэтому их извечная вражда, столь парализующая народную силу, полностью подавляется, их грабительские обычаи по отношению друг к другу сдерживались, и вся сила народа концентрировалась против общего врага — России: и Аттехей, Лезги, Турки, Туркмены, Калмыки или Татары, все племена сейчас идут в бой под общим знаменем, одушевленные одним и тем же воинственным кличем — Смерть или Независимость!
Существует одна своеобразная черта в характере черкесов — сильное отвращение к домам, построенным из камня, которые, как они считают, предназначались ни для какой другой цели, кроме как удержать их в подчинении. Они рассказывают легенду, что в старые времена смелый отряд воинов из далекой страны, облаченных в стальные доспехи, нашел убежище среди них, когда их преследовал враг, черкесы оказали им гостеприимство и предоставили равные права из-за великого искусства и храбрости тех в войне, сильнейшие вскоре возвысились до ранга вождей, построили укрепленные замки и навязали иго вассалитета в самой тиранической форме своим подчиненным, которые с течением времени, рассерженные и возмущенные, восстали против их власти, разрушили их замки и, или разрушили, или вынудили своих тиранов искать убежище в горах. Может быть, эти вожди были остатками крестоносцев?
Но вернемся к моему рассказу. Во многом жители Кавказа и их отношения со своими вождями похожи на горские кланы Шотландии прежних лет: тирания им неизвестна; и они живут от поколения к поколению под покровительством своих уважаемых вождей, чьи земли они возделывают в мирное время и защищают во время войны, перед нами необычная картина народа, называемого в Европе варварами, сохраняющего неизменными свою судьбу, обычаи и ритуалы с незапамятных времен; и, хотя разделенные на столько различных племен, некоторые живут в замкнутых долинах, другие — в горах, образуя отдельные республики. Ни один вождь никогда не смог объединить их всех под своей властью.
Насколько бы это обстоятельство ни вело к тому, чтобы сохранить для различных племен их специфические законы и обычаи, нельзя думать, что это увеличило их общую силу, но скорее, подобно несчастной Польше, которая состояла из подобных огнеопасных материалов, мы должны рассматривать это как животворящий источник, откуда берут начало ожесточенная враждебность и междоусобные волнения среди уважаемых вождей. Мы должны также поверить, что это не имело ни малейшего влияния на то, чтобы подвергнуть коварным действиям их московских соседей, и, следовательно, было главной причиной потери столь многих прекрасных районов Черкесии, которые теперь в их владении.
Это будет более очевидным, когда мы вспомним неукротимую смелость кавказских племен, великую силу страны, которую они населяют, их патриотизм и неприязнь к иностранному владычеству. Поэтому, если даже все когда-то были бы объединены в сильное государство одним правителем, обладающим хотя бы средними способностями, они были бы непобедимыми перед атаками России или, действительно, любого другого захватчика, сколь могущественным он бы ни был. Мы имеем доказательство этого в том, чего достиг широко известный Элиях Мансур (обычно называемый пророком Кавказа), который сделал эту консолидацию фундаментальным принципом своей политики. Доблесть и достижения этого великого лидера кавказского народа в борьбе против русских во второй половине восемнадцатого столетия являются достоянием истории.
Этот необыкновенный человек, когда вся энергия Екатерины II и ее фаворита Потемкина была направлена на то, чтобы изобретать способы подчинения Кавказа, когда гигантские ресурсы Российской империи были направлены для этой же цели, после сурового соперничества, которое длилось годами, совершенно преуспел в преследовании войск севера из всех областей страны, за исключением нескольких позиций, строго укрепленных во Владикавказе, на берегах Кубани и Каспийском море.
Это огромное предприятие, необходимо помнить, было совершено во время, когда оружие России с триумфом стало известно повсюду, когда несчастная страна, можно сказать, представляла один огромный погребальный костер. Те из вождей Кавказа, кто сопротивлялся развращающей силе русского золота, были либо истреблены, либо эмигрировали в Турцию или Персию, оставив свои земли на разорение постоянных набегов московских генералов — Круднера, Медема, Германа и других. Генерал Медем из-за своих жестокостей наводил такой ужас на кавказцев, что его имя используется ими как проклятие до сих пор.
Элиях Мансур с энергией почти сверхчеловеческой смог объединить все племена этой обетованной земли общей целью и поднял их дух, и сформировал их в силу, которая оказалась в конце концов слишком могущественной для захватчиков. Своей смелостью и красноречием он вдохнул в них обновленную энергию и неприязнь к русскому владычеству, которая и существует во всей их враждебности до настоящего времени. Поэтому Элиях Мансур, которого турецкие и русские историки обычно называют Шейхом или Беем, с уверенностью, можно считать, возродил кавказские расы, над которыми он продолжал осуществлять власть, уступающую лишь власти монарха, и наносить поражения, русским почти в каждом мероприятии, тем не менее, он, к несчастью, попал в их руки под Анапой в 1790 году, и с этого времени о нем никогда не слышали! Этот необычайный человек задумал огромное предприятие объединения всех татарских рас и основания новой Татарской империи; он также намеревался дать, подобно Магомету, новую религию своим последователям, которого он тоже напоминал тем, что воплощал своей личностью тройственный характер жреца, воина и пророка. Однако вероучение пророка Кавказа, говорят, базировалось более на христианских, чем мусульманских доктринах и лишено было, в значительной части, нелепых суеверий, внедренных последними; в то время как терпимость, с которой он рассматривал все системы веры, имела эффект консолидации, подобно иудаизму, христианству и мусульманству и способствовала в немалой степени увеличению числа его сторонников. Его враждебность по отношению к русским никогда не спала, т. к. ему пришлось основать борьбу против них то во главе ногайцев и карататаров на берегах Кубани и Азовского моря, то в Крыму и снова в Турции и на Кавказе. На Кавказе, месте, которое он, по-видимому, избрал своим домом, его считали благословенным Иманом (Имамом — Н. Н.), пророком Господа Бога, также неуязвимым и невидимым, и даже в настоящее время ожидают его пришествия.
Русские генералы в своих докладах, касающихся Элиях Мансура, обычно называют его «лжепророком, Бей-Мансуром» и из-за того обстоятельства, что он говорил на нескольких европейских языках и его близкого знакомства с искусствами и манерой военных действий, практикуемых в Европе, они считали его коренным жителем нашего полушария. С другой стороны, турецкие историки, особенно Халим Паша, великий визирь Султана Абдул-Хамеда, его современник, уверенно утверждает, что он был потомком великого Султана Челал-Эддина, татарского князя, который правил Грузией, частью Персии и всей Западной Татарией, до завоеваний монголо-татарского завоевателя Чингиз-Хана.
Пусть будет как будет, он был во всех отношениях личностью необыкновенной, величайшим врагом, которого Россия когда-либо имела в этих странах и благодаря чьим усилиям ее нападки на независимость Турции, Персии и Кавказа были на время приостановлены. Странствующие барды этих стран все еще поют в честь его героических поступков и добродетелей; и таков был страх, который он внушил казакам Дона и Черного моря, что его имя используется до сегодняшнего дня как угроза детям, им говорят — Бей Мансур идет!