Нартский эпос
ЛЕГЕНДА О РЕКЕ ТЕРЕК
Машина медленно движется
По мосту. Я очень часто
Волею судьбы тут проезжаю.
И каждый раз себе вопрос
Я задаю: как получилось,
Что нет легенды
Про буйный Терек?
В Осетии своя легенда:
Что девушка бросила фату,
И появилась речка – у каждого
Народа свое преданье.
Дедов в селениях обошел,
Но все как будто сговорились:
Плечу к небу поднимали
И говорили, что у адыгов
Нет легенды про буйный Терек.
Но к радости великой,
Оказалось, что есть легенда!
Меня дед Тембот, который
Живет на берегу один
В чуть покосившейся хибарке
В низовьях реки Терек,
К себе на рыбалку пригласил.
Сидим мы у костра,
Уху в котле чугунном варим.
«Ты знаешь, – начал разговор
Тембот, – что в жизни
Всего важней вода,
Что мы зависим от нее:
Растения, звери, человек;
И миллиард живых существ
Рождает нам река – Всевышнего творенье!»
Я с ним охотно согласился,
А старый дед все продолжал:
«Из-под скалы бьет родничок,
И жизненная тропа
Куда нас приведет?
Короткая иль длинная дорога? –
Знает лишь Всевышний.
И тайны мели покрыты мраком.
И мутный ток жизненной реки
Тому виной.
Вот розы куст, – Тембот пальцем указал,
Безмолвным взором, –
На нем бутонов восемь-десять
Чудесной красоты. И розы
Куст нас манит красотой,
Про шип колючий
Забываем мы порой.
Так и тропа нашей жизни:
Хотим идти по гладкому пути,
Но чаще попадается крутой!
Идешь ты по дороге жизни,
И мир у тебя в душе,
Но так бывает, что
Тропа приводит и к войне.
Дорога путника – Коран,
Где тысяча путей,
И, отмывая ноги
От дорожной пыли,
Каждый читает свой намаз
И выбирает путь – путь,
Который дал ему Аллах.
У каждого своя тропа
И свой намаз,
А крут иль длинен,
Опасен иль приятен путь –
Зависит от сердца чистого
И чистых помыслов
И веры во Всевышнего творца.
Одним судьба подарит
Жизнь, как розу. Другим –
Колючку от этой розы!
Ведь роза – капля живой
Природы. Игле колючей
Не придаем значения,
Но ведь без грусти
Не познаешь сладость,
И не бывает розы без колючки;
Роза ароматом сладким
С сердца грусть снимает,
Иглы колючей мы не замечаем.
Пока до крови не уколет палец.
Монтажная коробка для розеток electro-master.com.ua.И колючки на розовом кусте
Не мешают радоваться взгляду.
Смотри, мой друг, – сказал Тембот, –
Какие разные они: одна совсем
Расцвела живыми красками,
И солнца луч, природы кисть
Радуги цвета приворожил
В одном цветке. И сочными
Лепестками и красотой бутона
Он покоряет взгляд прохожих.
Вторая роза на кусте уже завяла,
И лепестки ее опали. –
Тембот заметил метко: – Она
Напоминает старость без волос.
Смотри, а вот еще –
Про третью розу
Ничего мы не сказали.
Она ведь только расцветает,
Воздух, дождь
Щедро одарили бутон;
И аромат ее еще не испытали
Жадные глаза садовника,
И красоты своей,
Счастья не познали,
А красота и жадность – две подруги.
А вот четвертая –
Слегка прогнулась,
И роза странная на ней:
Половинка ее уродлива –
Как будто старые морщины
И оспы сыпь на ней,
И словно два лица у ней;
Бедная, живет в тени своих
Подруг – тут света меньше,
И солнца луч не греет.
Такое впечатление:
Как ножом судьбы,
Разрезана на две части.
Вторая половинка этой розы –
О чудо! Двуличная особа:
Нет в мире краше,
И выделяется она ароматом,
Яркой краской и сочностью
Лепестков. Уродливость и красота –
Все отдано лишь только этой розе,
Где половинка – жизнь,
Другая – смерть.
Женская красота
Подобна этим розам:
Характер, красота –
У каждой своя судьба;
И опасайся двуличных женщин,
У которых ангельская красота
С душой чернее черного шайтана».
Тембот вздохнул, чуть наклонился,
Взяв головешку, положил в костер…
«Вот так, мой друг! Как видишь,
И ад и рай в одном цветке –
И бойся в жизни таких людей.
А вот, смотри, еще одна осталась,
Про эту розу поговорим особо:
В ней все: и аромат и красота,
Прямо на глазах вся расцвела –
Молодости и старости –
Златая середина. И обаянием
Своим она ласкает взгляд.
Рука невольно тянется
Погладить лепестки.
Все на одном кусте,
Над общим корнем,
И к небу тянутся, как сестры
На одной пеленке земли родной,
Под общим солнцем. И дышат
Воздухом одним – все едино,
Но какие разные они!
И воды Терека несут им жизнь,
И солнца луч
Дает свободу жизни».
Тембот вдруг замолчал
И, сделав вид суровый
О чем-то призадумался,
Но я, горя от нетерпения,
Спросил его: «Тембот, а где ж
Легенда про буйный Терек?»
Он хитро улыбнулся:
«Так я почти все рассказал».
Но видно было по глазам,
Что дед слегка лукавит.
«Ну хорошо, мой друг,
Легенда будет длинной,
Терпенья хватит
У тебя послушать?
Перебивать себя не дам,
Я стар, сиди и слушай».
Тембот продолжил дальше
Свой рассказ:
«– Так вот, я говорил,
Что без воды нет жизни;
Взгляни опять на розы куст,
Вот самая красивая из них, –
Показал своим корявым
Пальцем на розу. –
Такой же красотой
И обладала девушка Залина.
Давным-давно ведь это было –
Легенда из уст Тембота полилась,
Как Терек бурный из истока. –
Меж гранитных скал, высоко
В горах, где летает гарпия,
Птица хищная, жадными
Глазами она добычу ищет –
Там лежит ледник,
Снежной пылью дышит.
Словно Прометей,
Снежными цепями
Он к скале прикован.
Слезы ледника
Солнце растопило -
Льется горная река;
И свободы дух
Мчится вместе с ней,
Все круша в пути;
Камни размельчая,
Тащит на равнину;
С шумом, с гулом падает
Она с крутой горы.
Водопада брызги орошают почву
И зеленым мхом, словно бородой,
Покрывают глыбы!
Хвойные леса возле водопада
Прячут от врагов горные аулы.
Водопад шумит,
Рвется речка на простор.
На траве зеленой,
На берегу крутом
Отдыхает молодой джигит,
И кинжал на поясе
Серебром блестит.
На челе его грусти тень стоит.
Вот водой речной он слегка обмылся
И, бурку подстелив, он на коленях
К Всевышнему обратился:
«Прости меня, Всевышний,
За дерзкий мой поход,
Душа моя к любви стремится,
Залину, узденя дочь,
Украсть к себе в село решился!
Пришли знаменье мне в этот час,
Что нет греха в делах моих,
Что чист душой
В помыслах своих,
Что одобряешь ты мой выбор,
И кары меч нас не настигнет».
Небесный голос мягко произнес:
«Да, Тарч, ты чистоту души
Нам доказывал не раз –
В награду девушка Залина
С кувшином подойдет сейчас,
И это будет для вас знаменьем.
Пусть счастливо
В совместной жизни
Каждый проживет из вас.
И кары меч вас не настигнет
При честной жизни
И чистой мысли. Но если
Не выдержишь проверки час,
То с девушкой Залиной
Ты погибнешь.
За предательство любви
Ценой вам будет смерть.
Да будет так!» Небесный голос
Вдруг замолчал, исчез внезапно,
Как тень в кустах от дикой лани.
Стрелою счастья,
Надеждой радости
Пронзило сердце Тарча,
Всевышний дал согласие,
И храбрый воин
Залину ожидал у водопада.
И он заметил тотчас же Залину,
Что направлялась к водопаду,
Как кошка, мягко по траве ступая.
И тонок стан ее, и волосы косой,
Как волны сплетены;
Осанка гордая и шея белая,
Напоминает лебедя весной,
В плену любви.
Глаза – алмаза блеск,
В оправе правильной черты,
А губы – персик сочный,
Разрезанный на части,
С косточкой внутри.
Характер мягок,
Как первая снежинка,
Улыбка радости, очарованья,
Как первый снег пушистый,
Тает на устах. Скромна,
Как ангел красоты небесной,
И взгляд – как ангела стрела,
Пронзает сердце
Благоуханием весны.
На хрупком плечике – кувшин,
И пальчиками хрустальными
Его держит,
И к горной речке наклонилась,
Воды прозрачной набрать в кувшин
И взгляд случайно на тень в воде;
И, подняв глаза, Тарча, джигита,
Стоявшего на берегу, узнала.
И сердце Залины дрогнуло в груди.
«О, милый! Как долго
Я по тебе страдала.
О, Тха Всевышний,
Услышал мои молитвы».
С джигитом Тарчом
Из нижнего села
Они не раз о будущем
Своем мечтали вот тут,
У водопада. Он ждет ее,
И этой встрече очень рада!
И Тарч быстрее лани
Очутился на берегу,
Где стояла жизни его мечта:
Прекрасная Залина была одна.
«О, здравствуй, милый!
Как долго этой встречи я ждала,
Как медленно в разлуке,
Ядовитой змее подобно,
Ползет время в ожидании
Твоих прекрасных янтарных глаз
И сильных твоих рук;
Соскучилась я без ласки,
Без нежных твоих губ,
Ты для меня, как нарт из сказки».
И Тарч ответил ей:
«Ведь я страдаю тебя не меньше,
Пора, я думаю,
Нам жизни нить соединить.
Скажи, Залина,
Готова ты любви искру
В очаг огня, семьи объединить?
Отцу на руки надеть разлуки цепь
И броситься со мною в пучину бед,
И испытанием оплатить
С тобою наш обет,
И счастливо прожить
Остаток наших лет?
Судьба твоя дана Всевышним,
Нет жизни без тебя,
И сердце из груди
Готов я вырвать сию секунду.
И пусть ласкает смерть меня
Лобзанием сладким;
И мглою темной душу мне томит;
И злые духи наводят наваждение,
Рассудок здравый, умерщвляя;
И пусть кипит душа
В котле чугунном –
Не отрекусь от имени Залины.
Ты слаще моей жизни,
Душа теплится,
Как головешка без огня,
И без тебя нет сладости отныне.
Зачем мне воздух без тебя,
Любимая Залина?»
«Нет, Тарч, молчи,
Твои слова меня пугают,
Как яд мне отравляют душу,
И грусть, сонливая змея,
Охлаждает чувства.
Тебя любить я век готова,
И смерти зов в твоих устах
Меня страшит. Ведь жизни
Сладость не познали,
Ведь мы родились
Не только для печали –
Хочу с тобой я счастливо
Всю жизнь прожить.
Отец не хочет слышать
Имя Тарч и все твердит:
«Зачем нам нищий?
Он вызывает лишь презрение».
И очень часто повторяет:
«Богатство радует нам глаз,
и если против моей воли
Пойдешь за Тарча нищего,
Откроешь двери для позора,
То отрекусь я навсегда и прокляну
На все оставшиеся года!»
Услышь мою мольбу,
Творец великодушный:
Как поступить, не причинив
Мне зла отцу родному?
Он радости очаг, я не могу
Пойти по скользкому пути
И за тепло отца
Платить ему страданием.
Измену счастьем не окупишь,
И в сладости порыва
Счастлив ты не будешь».
«Ты знаешь, милая Залина,
Отец ведь твой и выбор
За тобой. Решай!
Мне больно видеть твое горе,
Но сердцу не прикажешь -
Так и знай. Послушай
Притчу про птицелова:
Он сеткой лебедя поймал,
Принес под мышкой на сеновал
И корм поставил рядом с ним.
Прошло три дня, он захворал,
Он зерна не клевал
И от тоски он умирал.
Но жадный птицелов
Не выпустил его на волю,
А с сетью пошел на то же место,
Где лебедя поймал.
Каково же было изумление:
Подруга лебедя сидела
На том же месте,
Где друга он ее украл,
И, обессилевши от голода,
С мольбой, похожей на людскую,
Смотрела на птицелова,
Всем видом говоря:
Жизнь без лебедя, без любви -
Для меня неволя.
И лучше лечь под нож,
Чем жить без друга!
И понял он: любовь сильнее,
Чем сети птицелова.
Ну что, Залина,
Время наше пропадает
В пасти у дракона. Пора!
Мой конь лихой грызет удила,
Готов он на хребте могучем
Нас унести с тобой.
Отец твой не простит,
Пошлет погоню за тобой:
Мне лучше в поле
В битве умереть –
Любви достоин тот,
Кто жизнь готов отдать,
Как в притче о птицелове».
«Отец! – воскликнула Залина –
Прости, что боль тебе я причинила,
Ведь бурь страдания затихнут,
И солнца луч растопит сердце;
Уйдет в забвение и боль,
Оставив счастье взамен страданиям.
И нить судьбы не растянуть:
Настанет время расставания,
Без Тарча мне не жить!
Не лучше ль мне погибнуть,
Чем с любимым
Жизнь прожить в разлуке?
Прощай аул, лесные рощи
И подруги. Прощайте птицы,
Которые меня будили по утрам,
И песен ваших трель
Вовек я не забуду», –
И у Залины слезы лились по щекам.
«Пойдем, Залина, уже темнеет,
Царство ночи вступает в силу,
Вытесняя солнечный свет».
Вот конь его гнедой,
Он паром дышит здесь в кустах,
И в жилах стынет кровь,
Ведь клич свободы его зовет,
Копытами об землю бьет.
Дыхание хозяина
Почувствовал конь
И рвет удила он,
Стремясь на волю,
Несется по полям и холмам,
Как будто чувствует он кожей,
Что сзади смерть идет в погоню.
Вперед, домой, к родному табуну,
Где ждет трава, зеленей
И сочней которой в мире нет!
По своду неба
Средь ярких звезд,
Мглу черную разрезая,
Крадется месяц, серп златой,
Влюбленных вдохновляя.
Залина руками крепко
Держит Тарча. Притихла,
Словно мышь в капкане страшном,
И мысли об отце покоя не дают -
Что не простит,
И нынче дочь его в опале;
И страх летит быстрее тени,
И слезы горькие в печали
Держат сердце – она
Виновница непримиримой мести!
И чувств не удержать в плену:
«Прости, отец, – стучатся мысли
В рассудок строгий, и, усмиренная,
Бежит по жилам кровь
И в клетку каждую заходит,
Спешит указ рассудка выполнять,-
Любовь свою не в силе
Я удержать в темнице!»
И совесть все не дремлет в ней:
«Прости, отец, я виновата,-
И вся она горела, как в пылу,
Напоминая зарево заката! -
Огонь стыда за пазухой не спрячешь,
Он изнутри тебя сжирает,
Дыхание мертвое все убивает
И грусть на душу нагнетает.
Приманкой губ прекрасных
Страсти цепи на сердце надевает.
Прости, любви приманка
Чувства к отцу притупляет».
И словно слышит отца ответ:
«Тебя я, дочь, отныне презираю,
А Тарч твой – сын земной ночи.
Я вам обоим отомщу!
На колеснице мести, на колесе
Войны. Стрелой презрения
Ваш щит любви пробью!
Кинжалом ненависти
Я тело Тарча в сито превращу!»
Тарч спешит, он знает:
Месть не за горами,
Отец Залины их не простит
И, видно, мчится им вдогонку.
Джигит уздечку крепко
В руках сжимает,
И мысли молнией сверкают,
И тайны сила гложет его душу:
Коснуться ее платья и в жарком,
Пламени любви сгореть дотла,
В пепел превратиться;
Лишь на секунду,
На один лишь миг
К ней прикоснуться,
Бутон любви сорвать
И нежностью Залины насладиться!
Уже рассвет, и медлить не годится.
«Вперед, мой конь, и дай
Возможность сердцу моему
Равнинной степью насладиться
И в дом родной
Мне возвратиться!»
И зарево кровавое,
Как пасть дракона,
Степь ярким светом осветило;
И мчится конь с ворами,
Которые любовь украли,
Лишив отца родного ласки.
Уздень Али не спал всю ночь,
Гулял на свадьбе друга;
Со свитой сабель в сто
Тропою тихой
Спешит в аул родной.
Но что случилось?
Возле дома –
Толпа взволнованная,
И страха печать
На лицах их стоит.
О Тха небесный, помоги,
Что случилось, подскажи:
Зачем с утра вы тут стоите?
Толпой тревожной возле
Родного очага? Пожар в ауле?»
Седобородый аксакал
Али узденю отвечал:
«Пожар? Ты прав, но не в ауле,
На сердце добром он твоем,
Враг Тарч, степей джигит,
Украл дочь твою Залину
По доброй ее воле!»
«О нет! – воскликнул
Он в сердцах. –
За что, Всевышний,
Ты меня обидел?
О, сын змеиной ночи Тарч!
Ты, словно тень моя,
Преследуешь меня.
А дочь? Как ты могла
Меня предать с врагом моим?»
Уздень Али в ужасном гневе,
Страшнее темной ночи.
Перед всеми он поклялся -
Отдав приказ живым
К нему доставить наглеца -
Что на могиле его,
Как на столе дубовом,
Он пир откроет.
И рог презрения,
Наполнив до краев,
Он выпьет до конца
За принесенное ему страдание;
И дочь свою накажет:
Отдаст, как кость собаке, –
Тому, кто первый в погоне
Тронет ее платье
И привезет в аул,
Чтоб привязать к столбу позора,
Чтоб выслушать его проклятье!
Да будет так! Вперед, джигиты!
Печать позора кровью смыть
И, наказав джигита летучим
Арканом смерти,
Стрелой презрения,
Дочь его вернуть.
Бесчестить род
Я не позволю никому –
И дочь родную накажу,
Заставлю я ее вкусить
Весь плод ее позора.
Вперед, джигит! Живыми
К хвосту коня их привяжите,
Ко мне в аул их притащите!» -
Отдав приказ, зашел в свой дом,
Народ медленно рассеялся
По домам, как дым костра.
И мчится смерть за беглецами
Сабель в сто,
И каждый хочет первый
Коснуться платья
Красавицы Залины
И возвратить ее Али.
Предчувствие заставило
Залину обернуться.
И вздрогнула она.
И взгляд ее не обманул.
«О, Тарч, джигиты
За нами мчатся!»
И дрожь в ее коленях появилась,
И руки крепче обняли
Своего джигита.
Услышав зов подруги,
Он оглянулся, понял,
Что на него идет охота.
И вспомнил случай, как волки
Неслись за жертвою своей.
Как мчался тур в траве высокой,
Испуганное, обласканное
Кротостью своей, забилось
Сердце. Тур в западне:
Гонимая злобою желудка,
Стая безжалостных волков
Преследует его;
И дрожь в ногах,
И страх в испуганных глазах,
Желанье умчаться от клыков.
И волчьи глаза налились кровью,
В предчувствии агонии жертвы
Блестит их взгляд.
И гибнет тур в одну секунду,
И шерсть летит,
И когти острые вонзились в тело!
И алой кровью покрыта зелень,
Блестит она на земле,
И смерти тень мелькает на траве!
И два контраста:
Цвет зеленый – жизни
И крови красный – смерти
Блестят на солнце.
Как подруги нежные природы,
Жизнь и смерть в ней переплетены.
И эхо гор скорбит о туре,
И вздох последний жертвы
Язык волка вместе с кровью
Слизывает жадностью своей!
Так человек, рассудок потеряв,
Кидается он на врага,
Шайтана черного чернее,
И злобы пена на устах –
Как волки, которые
Охотятся за дичью,
И сталь холодная
Умерщвляет душу.
Кричат джигиты ему
Вдогонку: «Остановись!»
Но Тарч горячит коня,
Он чувствует, что от погони
Не сможет оторваться!
Тогда к Залине обратился:
«Любимая, прости меня,
Что в западню, как дичь,
Завлек тебя. Я смерти не боюсь,
Умру я тут на поле битвы
В родном краю,
В степи привольной
Коня остановлю, а ты останься,
Чтоб жизнь твою спасти».
«Нет, милый, предать тебя
я не смогу. Ведь знала
с самого начала, на что иду.
Погибну с тобой вместе
За любовь свою!»
И наконечник смерти летит,
И конь его храпит,
Повержен вражеской стрелой,
И Тарч с Залиной
Падают на землю.
И кубарем летят.
До леса сто шагов осталось,
И Тарч вскочил на ноги
И подбежал к коню:
Храпит он, бедный,
Из глаз его слеза бежит,
И машет он хвостом и словно
Говорит: прощай
И время береги,
Враги твои – джигиты – спешат,
Расправу предвкушая,
Беги, мой друг, оставь меня,
Мне боли больше своим
Присутствием ты добавляешь!
И, дрогнув, конь его лихой
В последний раз вздохнул
И дух свой испустил!
И слезы жалости капали
На мертвое тело скакуна!
И Тарч, склонившись на колени,
Гладил рукой боевого друга
И зубы он стиснул,
И рушились они от гнева;
Не дрогнул мускул,
Но море слез кипит в душе.
Залина, бедная, –
При каждом вздохе груди
Поднимались, как волны
Водопада – плакала навзрыд,
Жалея павшего коня.
И в сердце грусть,
И слезы на глазах,
И вскрикнула Залина:
«Отец, не смыть тебе
греха водою родниковой,
за что караешь дочь?
Любовь границы не имеет,
Не нужно мне богатства!»
«Бежим, родная, – услышала
Она голос Тарча, – до леса
Добежать нам надо, укрыться
За кронами ветвистыми»,
Бегут, спотыкаясь,
Падая и вставая.
О нет, силы все иссякли,
И кони мчатся
С врагами сзади.
И Тарч воскликнул,
Выхватив кинжал:
«Нет, я не сдамся!»
И взгляд он к небу обратил:
«Всевышний Тха,
Ты обещал за чистоту души,
Что будет мне награда -
Так помоги!
Джигиты совсем рядом».
Небесный голос отвечает:
«Достойны вы оба сожаления,
Не бросили вы друг друга,
Спасая жизни,
Не осквернили вы любовь
И чистоту души вы сохранили,
Бегите, скройтесь в роще
За кронами ветвей,
Там трудно будет вас найти».
«О всемогущий Тха! –
Опять воскликнул Тарч, –
О! Если бы могли
Мы добежать до рощи,
Осмелился бы я тебя просить.
О Тха! Прошу тебя,
Найди спасенья путь,
Джигиты почти рядом,
Я вижу ярость в их глазах,
Кинжалы вынуты из ножен,
Блестят на солнце,
И взгляд их волчий
Жаждет алой крови.
Не побоюсь я умереть.
Залину в ауле ждет позор
И унижение, и это выше моих сил.
Так помоги, великий Тха, иначе
Бесславно мы вдвоем погибнем!»
И голос с неба опять ему ответил:
«Вы оба достойны жизни,
В награду вам и людям
За сохранение любви
И чистых помыслов
Дарю в подарок буйный Терек,
Он назван в честь тебя
За храбрость именем твоим!»
Сверкнула молния на небе,
И горы снежные
Всевышний растопив,
Ледник, прикованный
К скале, освободив,
Все воды с гор
Пустил на землю.
Бежит стремительно река
С названием гордым Терек:
На правом берегу
Остался Тарч с невестой,
На левом –
Джигиты грозного отца.
«Мы спасены!» –
Воскликнула Залина.
Обняв джигита, радовалась она. –
Благодарим тебя, великий Тха!»
И счастливо остаток жизни
Вместе прожили они.
Легенды строки бегут,
Как волны, по бумаге,
Бежит и гордая река.
У народа каждого
Свои легенды.
Цветет республика моя!
И, пеной волн покрываясь,
Несется горная река
Через Кавказ седой,
Орошая вокруг поля.
Казбек двуглавый,
Он в водах шумных
Привет Эльбрусу шлет –
Ведь горными хребтами
Они связались между собой.
Так и народы живут тут в дружбе:
Кабардино-Балкария,
Осетия и Чечня.
Им шумный Терек несет покой.
Кавказ весь связан хребтами дружбы,
Навеки околдован!
И Терек грозный бежит
По горным скалам и полям
Домой, в далекий Каспий,
К морским волнам!