Шихимгери Шамелович Беров
В партийную организацию колхоза имени Ворошилова селения Вольный аул 1 марта 1943 года поступило заявление от Берова Шихимгери Шамеловича (по сведениям родственников родился 26 августа 1916 года). В нем сказано: “25 октября 1942 года от бомбежки я ушел в лес, где закопал все мои документы и партийный билет от угроз немецко-фашистских войск, после чего я не мог найти место, где был закопан. Поэтому прошу разобрать мое дело и выдать партийный билет”. К своему заявлению Беров приложил объяснительную записку: “Я, Беров Шихимгери Шамелович, 1916 года рождения*, из семьи крестьян-середняков селения Вольный аул, работал секретарем сельсовета с 10/Х-1938 года по 25/Х-1942 года. Во время бомбежки немецкими войсками, я ушел в лес где [мною] был закопан мой партийный билет, после чего я не нашел место, где [он] был закопан. Во время оккупации я находился в селении, где был назначен писарем общим собранием, но на работу меня не допустили как советский работник и узнав, что я член ВКП(б). Ныне, с 10/I-1943 года меня назначили секретарем сельского совета с. Вольный аул”. Заявление Берова о его восстановлении в партию было рассмотрено партийной организацией 9 марта 1943 года. Повестка дня
сформулирована так: “О разборе аппеляции члена ВКП(б) Берова Шихимгери Шамеловича о восстановлении в партию и выдаче партбилета, как ненаходящему его”. Все выступавшие высказались в поддержку Берова. Алакаев Х.Ж.: “За время пребывания в партии т. Беров выполнял все поручения аккуратно и своевременно и по его работе отличник, и по району. Поэтому я рекомендую восстановить в партию и выдать партийный билет без объявления выговора”.
Обоснованием справедливости заявления Берова может служить и его выступление в поддержку другого человека, также подавшего аппеляцию. На партийном собрании он сказал: “Лакунов Маша находился в лесу со мной во время бомбежки немецко-фашистских оккупантов, когда он закопал партийный билет, поэтому считаю восстановить и выдать партийный билет без объявления выговора”. На том же собрании он выступил и в защиту Пшегусовой Хани Дзидзуевны, также подавшей аналогичное заявление.
Защищал Берова и коммунист Аталиков А.Х.. Он говорил: “Тов. Берова знаем как честного работника. Поэтому поддерживаю предложение тов. Алакаева о восстановлении в партию и выдаче партийного билета т. Берову Шихимгери Шамеловичу без объявления выговора”. Секретарь партийной организации Амшоков К.Г. выступил несколько критично, но тоже высказался за восстановление Берова в партию. Он заметил: “Причина утери партийного билета у т. Берова является не умышленной, но он как молодой и грамотный человек должен был запомнить место, где закопал билет. Поэтому рекомендую восстановить в партию и выдать партбилет с объявлением выговора без занесения в личное дело”.
Партийное собрание постановило: “Учитывая, что он (Беров – С.Б.) закопал билет от угрозы бомбежки немецко-фашистских войск. Поэтому общее партийное собрание решило восстановить тов. Берова Шихимгери Шамеловича в партию и выдать партбилет с объявлением выговора без занесения в личное дело и просить бюро райкома (Нальчикского – С.Б.) утвердить данное решение”.
Партийное собрание свое решение представило Нальчикскому РК ВКП(б) для утверждения, сопроводив его такой характеристикой, подписанной секретарем парторганизации Амшоковым: “Дана настоящая члену ВКП(б) т. Берову Шихимгери Шамеловичу в том, что он состоит в партии с 1941 года. За время пребывания в партии замечаний и взысканий не имел со стороны партийной организации. Все поручения выполняет честно, аккуратно и своевременно, партийные взносы платит аккуратно, дисциплину поддерживает активно, к своей работе относится честно и добросовестно, во время оккупации нигде не работал. В данное время работает секретарем сельского совета Вольного аула, где честно и добросовестно выполняет свою работу по-прежнему. При немцах был назначен секретарем, но не допущен на работу”.
Получив решение первичной партийной организации, райком ВКП(б) поручил инструктору райкома Вороковой Любовь Нургалиевне собрать дополнительную информацию. В ее докладной записке на имя секретаря Нальчикского РК ВКП(б) Хунова от 17 марта 1943 года, в частности, сказано: “ Беров Шихимгери Шамелович 25 октября ушел в лес от бомбежки и закопал свой партбилет совместно с другими документами. После этого, [он] искал несколько раз и не смог найти. Во время оккупации Беров находился дома. Беров на общем собрании был назначен писарем, где он находился несколько дней, т.е. работал, а потом узнали, что он член ВКП(б), а потом уволили”.
Вопреки справедливому решению первичной парторганизации, Ворокова заключила, что Берова следует исключить из рядов партии. Нальчикский РКВКП(б) 20 марта 1943 года рассмотрел решение первичной парторганизации колхоза имени Ворошилова о восстановлении Берова в партию, но вынесло постановление в соответствии с заключением Вороковой: «Решение первичной парторганизации колхоза имени Ворошилова о выдаче партбилета с объявлением выговора Берову отменить. Исключить Берова Ш.Ш. из рядов ВКП(б)…».
Некоторые другие подробности о Берове содержатся в тексте беседы, проведенной с ним 4 ноября 1943 года. В ней, между прочим, отмечено: “Не эвакуировался. Находясь на занятой территории немцами, прошел регистрацию в полиции, где задавали следующие вопросы: с какого года в партии? Ответ: с 1941 года... В полицию вызывался неоднократно и по вопросу работы и по вопросу уплаты налога. Работал на рубке леса. От дорожных работ уклонился. Заочно был избран секретарем сельуправы (со слов), но проработал всего три дня. Был старостой, освобожден, как советский работник и как коммунист. Платил налог немецким властям в размере 150 рублей. При распределении общественного имущества получил 3 барашка, которые возвратил колхозу. Как коммунист платил налог 4 курицы. Из родственников с немцами никто не уходил, а также и в банде нет никого. Партбилет в первый день бомбежки закопал в лесу и не находит (со слов)”1.
Вопрос о партийности Берова обсуждался и на заседании бюро Кабардино Балкарского областного комитета ВКП(б) от 15 ноября 1943 года. Бюро обкома партии утвердило решение Нальчикского РК ВКП(б).
Анализируя деятельность Берова в период немецкой оккупации Кабардино-Балкарии, можно сделать главный вывод: исключение его из партии было одним из массовых явлений и не должно считаться, даже по советским меркам, чем-то особо предосудительным – ведь он и после оккупации оставался секретарем исполкома местного органа советской власти.
Отвлекаясь от частностей, заметим, что Беров исключен из рядов ВКП (б) в виду того, что он не эвакуировался. В связи с этим основным пунктом обвинения нелишне представить себе общую картину по республике по состоянию на 1 августа 1942 года, т.е. до начала немецкой оккупации. В областной партийной организации на тот период насчитывался 6061 коммунист, в том числе – 4730 членов и 1331 кандидат в члены ВКП (б). На оккупированной территории без специальных заданий оставались 2462 человека, в том числе 1957 членов и 505 кандидатов. Из них умер или убит 101 человек: 87 коммунистов и 14 кандидатов в члены партии. После освобождения республики от фашистов проверке подлежал 2361 коммунист. Из них обсуждено 2306 членов и кандидатов в члены ВКП (б). Итог проверки: в партии оставлено 725 человек, и исключено 1581 член партии. Эти сведения первый секретарь Кабардинского обкома ВКП(б) Мазин сообщал 22 октября 1945 года Шкирятову, председателю Комитета партийного контроля при ЦК ВКП(б).
В другом источнике приводятся такие цифры. Из 3744 коммунистов, насчитывавшихся в областной парторганизации накануне оккупации, 2723 члена партии, или 72 процента из них остались на оккупированной территории. В тылу врага находились также 1400 учителей2.
Исключение Берова из партии бюро Нальчикского ГК ВКП(б) мотивировано тем, что он , якобы, не подвергался допросам со стороны полиции. Это обвинение опровергается приведенной выше беседой, где Берову было задано несколько ключевых вопросов, неосторожный ответ на которые мог закончиться для него расстрелом.
Надо иметь в виду и то обстоятельство, что Шихимгери Шамелович не внушал доверия немецким властям и ими был отстранен от должности писаря. Наравне с другими жителями Вольного аула он платил установленный налог, и как коммунист – еще 4 курицы. Ничем не подтверждено сведение народного комиссариата госбезопасности о том, что Беров оказывал материальную помощь бандитам, и поддерживал с ними связь, у него не было среди них близких родственников и причин для содействия, будучи секретарем сельского совета.
Не приняты властями во внимание и другие факты. Во-первых, Беров избран секретарем управы населением в его отсутствие, т.е. заочно, рассчитывая, вероятно, на его поддержку, во-вторых, он, желая сохранить партбилет, по примеру ряда коммунистов закопал его в лесу при свидетеле.
Об отношении Берова к Советской власти можно судить и по другому факту. Председатель сельского совета селения Вольный аул Х.Ж.Алакаев через газету “Социалистическая Кабардино-Балкария” 19 января 1943 года сообщал о сборе вольноаульцами средств на постройку танковой колонны “Колхозник орденоносной Кабардино-Балкарии”. В его заметке, в частности, отмечено: “Колхозник Х.Алакаев дал на строительство танковой колонны 1000 рублей Такую же сумму внес секретарь сельского Совета тов. Ш. Беров. По 850 рублей внесли т.т. М.Амшоков и И.Амшоков”3.
Все эти моменты, положительно характеризующие коммуниста Берова, вообще не рассматривались, иначе он мог бы отделаться выговором или строгим выговором с занесением в учетную карточку. Как тут не вспомнить негласно бытовавшие в обществе расшифровки аббревиатуры ВКП(б): Второе крепостное право (большевиков), или: Все кончится погромом (большим)4.
Следует отметить также, что уничтожение партийного билета в форме закопания в лесу не служило в ряде случаев основанием для исключения из партии. Формулировки одного и того же поступка часто существенно различались.
О последующей трудовой деятельности Берова свидетельствует трудовая книжка. 15 апреля 1944 года в ней сделана запись: «Трест «Нальчикстрой», зачислить бухгалтером в ОМТС (отдел материально-технического снабжения) и транспорта». Перед этим трудовой стаж Берова составлял шесть лет. Следовательно, он начал работать в 1938 году на должности секретаря сельского совета, как указано в изложенном выше его заявлении.
О деятельности Берова в Тресте «Нальчикстрой» отложились отрывочные сведения в архивном фонде. Исполком Нальчикского райисполкома на заседании от 2 января 1953 года рассмотрел вопрос об утверждении бригадиров контрольных обходов по переписи скота. В числе пяти утвержденных Беров Ш.Ш. – мастер доротдела. Эти бригадиры были призваны проверять правильность проведения переписи скота. В том же году Беров назначен бригадиром и по переписи виноградных насаждений. Его имя упоминается также в решении райисполкома по вопросу о выдаче премии работникам дорожного строительства за обеспечение плана дорожных работ в I квартале 1953 года Беров Ш. получил 150 рублей, а Беров Буляр -100 рублей5. Будучи мастером Нальчикского дорожного и транспортного хозяйства, Беров Ш.. поддерживал регулярную связь с периодической печатью. Обратимся к его публикациям. В 1954 году он писал в газету “Кабардинская правда”: “Зима — самый подходящий период для заготовки и вывозки дорожных строительных материалов. В это время наиболее свободны люди и транспорт. Но с подготовкой к ремонту дорог в Нальчикском районе не спешат. На разбитые участки еще не вывезено ни одного кубометра гравия, ибо заниматься этим некому — дорожных бригад в сельхозартелях нет. Дороги на территории колхозов имени Сталина и имени Андреева особенно нуждаются в ремонте. Но нынче, как и в прошлую зиму, правления этих колхозов уклоняются от важной работы — заготовки гравия.
Сельские Советы должны потребовать от правлений колхозов безотлагательного создания дорожных бригад, выделения им транспорта и выполнения ими задания по заготовке строительного материала”.
О ходе дорожного строительства Беров писал и в 1955 году: “Накануне зимнего сезона Нальчикский и Майский районные дорожные отделы заключили договор на социалистическое соревнование по лучшему и досрочному выполнению плана заготовки и вывозки на дороги гравия. Недавно подведены итоги соревнования. Победителем вышел Нальчикский дорожный отдел. Он выполнил задание по вывозке гравия на 128 процентов, в то время как майцы — на 37,7 процента.
Ныне Нальчикский район по вывозке гравия занимает первое место в республике”.
В 1955 году транспортная контора отделяется от Треста и Шихимгери Шамелович назначается бухгалтером этой конторы, а в декабре того же года переводится начальником снабжения. Новое назначение последовало в марте 1956 года. Тогда он занял должность старшего бухгалтера транспортной конторы. В 1960 году назначается бухгалтером расчетного отдела. С этой должности уходит по переводу в Строительно-монтажное управление Кабардино-Балкарского совхозстроя. Новая должность – нормировщик гаража в СМУ «Каббалксовхозстрой».
В 1965 году создается хозрасчетный участок строительных механизмов и автотранспорта. В новой организации Беров является нормировщиком. В 1968 году этот участок переименован в Управление механизации треста «Каббалккоммунстрой» и Шихимгери Шамелович переводится туда на ответственную должность страшего инженера по труду. Эта организация в 1970 году реорганизована в управление механизации и автотранспорта треста «Каббалкгражданстрой».
В трудовой книжке Берова сделана запись в соответствии с приказом от 26 августа 1976 года: «Уволен в связи с переходом на пенсию». Вместе с тем, есть документ, свидетельствующий о том, что он и после этого продолжал работать. Находясь на должности старшего инженера по труду и заработной плате указанной выше организации. Указом Президиума Верховного Совета КБАССР от 20 апреля 1977 года Шихимгери Шамелович награжден медалью “Ветеран труда”6.
Беров принимал участие и в общественно-политической жизни. Избирался секретарем участковой избирательной комиссии. Этот факт отмечен в выборной кампании 1950 года.
Один эпизод из жизни Берова заслуживает быть особо отмеченным. Известно, что в 1939 году Али Асхадович Шогенцуков получил квартиру в доме на улице имени Горького (ныне музей – квартира поэта). Перед этим несколько лет он со своей семьей проживал в Вольном ауле. Этот период жизни Шогенцукова совпал с тем временем, когда Шихимгери Шамелович был секретарем Вольноаульского сельского совета. Автору этих строк довелось слышать от старожилов вольноаульцев, что Беров хорошо знал Шогенцукова и что он мог бы рассказать о нем немало. Это обстоятельсвто побудило нас встретиться с ним дома. Несмотря на свое болезненное состояние Шихимгери Шамелович охотно делился воспоминаниями о Шогенцукове. Он, между прочим, рассказал о том, что по просьбе Али Асхадовича нередко оказывал его семье возможную материальную помощь, в том числе и топливом. Поведал Беров также о том, что он увлекался творчеством поэта.
Трудовая деятельность Берова складывалась поначалу удачно. Будучи совсем молодым, в возрасте 22-х лет, он занял ответственную должность секретаря Вольноаульского сельского совета, а в 1941 году вступил в партию. Перед ним открывалась перспектива успешного продвижения по службной лестнице. Однако немецко-фашистская оккупация, обстановка всеобщей подозрительности и клеветнические доносы прислужников властей не дали ему возможности раскрыть весь свой потенциал.
Вместе с тем следует сказать, что Беров, несмотря на все превратности судьбы, прожил жизнь достойную подражания и продолжения.
Анализируя жизненный путь Берова, можно сказать, что он сумел пройти его наиболее опасный участок, не роняя человеческого достоинства. Умер Шихимгери Шамелович в 1997 году – на 81 году жизни.
