Хасанби Жамалович Беров
Написать его биографию было бы делом его друзей, но замечательные людиисчезают у нас, не оставляя по себе следов. «Мы ленивы и нелюбопытны», - так отозвался Пушкин о Грибоедове. Эта мысль применима ко многим нашим современникам.
Один из них - Беров Хасанби Жамалович, родился в селении Вольный Аул 26 мая 1948 года. Успешно окончив среднюю школу в Вольном ауле, он в 1967 году продолжил свое образование на историческом отделении Кабардино-Балкарского Госуниверситета. В студенческие годы обнаружил превосходные знания и решением государственной экзаменационной комиссии от 27 июня 1972 года ему вручен редкий для того времени диплом с отличием.
Перспективный молодой выпускник высшего учебного заведения некоторое время преподает историю и обществоведение в старших классах СШ № 17, но вскоре, в сентябре 1974 года, переводится в Кабардино-Балкарский научно-исследовательский институт истории, филологии и экономики при Совете Министров КБАССР – ныне Кабардино-Балкарский институт гуманитарных исследований (КБИГИ).
В 1978-1982 годах Беров проходит целевую аспирантуру в институте истории СССР Академии наук СССР и в 1983 году опубликовал в столичном институтском сборнике «Проблемы общественно-политического развития и классовой борьбы в России ХVII – ХVIII в.в.» развернутую статью - «Побеги горских крестьян в русские поселения на Северном Кавказе в 50-60-е г.г. ХVIII в.». Эта первая крупная научная публикация Берова получила признание в среде специалистов, которые в ряде своих работ опирались на сведения и выводы Берова.
Касаясь положения кабардинских крестьян в ХVIII веке, Х.М.Думанов в книге «Социальная структура кабардинцев в нормах адата», изданной в Нальчике в 1990 году, ссылается на указанную выше статью Берова и заключает, что одной из форм обострившейся классовой борьбы являлось «бегство крепостных крестьян от своих владельцев в русские города и крепости» и что «бежавшие и принявшие христианство крестьяне не возвращались бывшим владельцам».
Здесь следует обратить внимание на один момент. Политика царизма относительно кабардинской знати объективно способствовала облегчению положения крестьян посредством побега. С другой стороны, оно в известной мере вынуждало владельцев создавать более сносные условия существования крепостных. Это обстоятельство, однако, не исключало необходимости усиления надзора за крестьянами, особенно при полевых работах, когда их побеги становились наиболее реально осуществимыми. Указывая на это обстоятельство, В.Х.Кажаров в книге: «Традиционные общественные институты кабардинцев и их кризис в конце ХVIII- первой половине ХIХ века», изданной в Нальчике в 1994 году, пишет: «Исследования Х.Ж.Берова показывают, что в ХVIII в. именно на время полевых работ приходилось наибольшее количество беглых в русские крепости и города».
В 1996 году Институт истории, филологии и экономики Кабардино-Балкарского научного Центра РАН издал «Библиографический указатель изданий института». В сборник вошло несколько статей Берова. Впечатляет один только перечень исследований за сравнительно короткий отрезок времени: «Причины принятия христианства беглыми горцами Северного Кавказа во II половине ХVIII в.» (Этнография и современность. Нальчик. 1984 г.); «Новый источник о социальных отношениях в Кабарде и Балкарии в конце ХVIII в.» (Советские архивы, 1986 г., т.6, с.23-26); «Дамалеево восстание по устным и историческим источникам» (Актуальные вопросы Кабардино-Балкарской фольклористики и литературоведения. Нальчик, 1986 г.); «Новые источники по обычному праву кабардинцев» (Вопросы историографии и источниковедения Кабардино-Балкарии. Нальчик, 1987 г.); «Изучение антифеодального движения адыгских народов в советской исторической литературе» (Актуальные проблемы феодальной Кабарды и Балкарии. Нальчик, 1992 г.); «Начало антицаристского движения в Кабарде: истоки, характер и движущие силы (вторая половина ХVIII века)». Последняя статья опубликована в книге «Национально-освободительная борьба народов Северного Кавказа и проблемы мухаджирства.(Материалы Всесоюзной научно-практической конференции. 24-26 октября 1990 г. Нальчик, 1994 г.).
Из других исследований Берова следует отметить статьи: «Антифеодальное движение горских народов Северного Кавказа в конце ХVIII- начале ХIХ века»; «Народно-освободительное движение горцев Дагестана и Чечни в 20-50-х годах ХIХ века».
Остались незаконченными и неопубликованными работы Берова: «Русско-кавказские отношения в середине ХVIII- начале ХIХ века», «Сотрудничество народов Северного Кавказа», исследования по обычному праву народов Кавказа и некоторые другие.
В разысканиях Берова в архивохранилищах страны надо подчеркнуть, что он по ряду вопросов значительно обогатил источниковую базу исторической науки. Касаясь публикации «Новый сточник по обычному праву кабардинцев», он писал, что данная статья представляет собой «уникальный по своему содержанию памятник феодального обычного права кабардинцев ХVIII в., который до сих пор оставался неизвестным».
В аналитическом и критическом духе написана статья «Изучение антифеодального движения адыгских народов в советской исторической литературе». В ней наиболее полно отражаются взгляды Берова по затронутой тематике, которая, вероятно, была им избрана в качестве диссертации на соискание ученой степени кандидата исторических наук. В частности, он отмечает: «Нельзя не согласиться с Т.Х.Кумыковым, когда он пишет, что антифеодальное движение в Кабарде невозможно «рассматривать изолированно от общего положения в России, но это глубоко верная мысль автора не получила достаточного фактического подкрепления».
Касаясь мнения историка Т.Боцвадзе о том, что основным содержанием классовой борьбы в Кабарде являлась борьба между феодалами и закрепощаемыми свободными крестьянами – общинниками, Беров делает вывод: «Это утверждение исследователя носит чисто априорный характер и не согласуется с показаниями архивных источников. Неверным представляется и прямое отождествление антифеодального движения в Кабарде и Западной Черкессии».
Как видно из обоих заключений, Беров был сторонником строгого научного подхода при изучении того или иного вопроса, не допускающего сомнений, двусмысленности и субъективности.
В историографическом обзоре Берова отмечены несомненные заслуги ряда известных историков: Б.В.Скитского, Г.А. Кокиева, Е.Н.Кушевой, В.К.Гарданова, М.Х.Тхамокова, В.М.Букаловой, Т.Х.Кумыкова, Ф.И.Мужева, Т.Д.Боцвадзе, Б.М.Джимова и других. Подведя итог существующим исследованиям по данной проблематике, Беров заключает: «Вместе с тем ряд вопросов требует дальнейшей разработки. Это прежде всего относится к идеологии, психологии и мировоззрению широких эксплуататорских масс. Эти вопросы, несмотря на отдельные высказывания, по существу, остаются в тени. Дошедшие до нас документальные источники и памятники устного народного творчества, реалистично отражающие быт и борьбу крестьян, содержат обильный материал, который позволяет устранить эти пробелы. Хронологически исследования не выходят за рамки ХVII- первой половины ХIХ в., что объясняется отсутствием письменных свидетельств на социальные катаклизмы у адыгов в более ранние столетия».
Развернутая и содержательная работа завершается главным выводом: «…В литературе до сегодняшнего дня нет ни одной работы, в которой делалась бы попытка обобщить антифеодальное движение адыгских народов, и создание такого сводного труда является актуальной и неотложной задачей исторического адыговедения».
Краткий обзор статей Берова позволяет заключить, что ранняя смерть, последовавшая в 1996 году, вырвала из рядов исследователей одаренного и многообещающего историка.
* * *
Воспоминания Марьям Беровой о супруге: «Трудно говорить и писать о Хасанби, используя слова «был», «говорил», «писал» и осознавать, что его с нами уже нет. Как человек он был удивительно скромным и уважительным в отношении старших, семьи и родственников. Меня всегда поражали его любовь к истории, глубина, оригинальность суждений и подлинная научная одержимость.
Хасанби относился к той редкой категории людей, которые в любом качестве являются высоким примером для подражания, он окружал всех людей всеобщим вниманием. Он искренне рад был, что дети носят имена, связанные с историей кабардинского народа: Темрюк и Жантемир.
Дети обожали отца. Он постоянно читал и знал много, часами любил рассказывать о героях нартского эпоса, об истории адыгского народа. Очень любил детей и с удовольствием отвечал на их бесконечные вопросы: «Как появляются горы?, «Почему дуют ветры?», «Откуда берутся облака?», «Почему солнце не гаснет?», «Из чего сделаны люди?», «Почему глагол не может существовать без существительного?» и т.д.
Я хочу сказать, вспоминая о Берове, что он являл собой пример родного человека, был прост и доступен, радовался любой мелочи. От него веяло добротой, отличался необыкновенной чуткостью, старался не обижать никого и переживал, если человек, которому сделал хорошее, не понимал его.
Хасанби гордился своим происхождением и фамильными традициями, очень любил свой род, своих родных и близких. Мысль о создании книги «Истоки и судьбы рода Беровых» никогда не покидала его, собирал материалы, факты и источники, касающиеся Беровых, но не успел».
