Письмо 22.
Кавказский пейзаж. — Обзор страны. — Занятие жителей. — Их внешний облик. — Деревни. — Население. – Характер черкесов. — Опасность для иностранцев быть схваченными в качестве рабов. — Прибытие в дом демиргойского князя. — Его гостеприимство. — Манеры. — Сдержанные обычаи черкесов.
Изрядно усталый от моей поездки вдоль болотистых берегов Кубани, я с радостью повернул моего коня к живительному воздуху гор и более грандиозный спектакль, чем явила кавказская застава во всех ее гротескных формах, не мог раскрыться глазу путешественника в другой любой альпийской стране — огромная гряда, тянущаяся на восток и запад так далеко, как можно охватить взглядом.
Я никогда не был более поражен, чем в этот момент, когда осматривал запутанные и непроходимые лощины передо мной, препятствия, сопровождающие покорение Кавказа; и как красив был вид, когда контрастировал с мрачной степью и болотом, которые я только что покинул, казалась настоящим Эдемом! (23) Здесь были самые красивые горы, когда-либо сотворенные природой, покрытые лесом и отлого спускающиеся к равнине, пересекаемые плодородными долинами, на которых разбиты прекрасные сады; в то время как каждая зеленая площадка была оживлена многочисленными стадами крупного и мелкого рогатого скота; и все это — несмотря на разгар войны. Что стало с этой прекрасной страной? Взовьется ли вновь над ней оливковая ветвь? Вся почва этой очень благодатной страны, за исключением низких площадок поблизости от Кубани, и часть у вершин высочайших гор, богата до изобилия; даже самая простая культивация дает изобилие, следовательно, мы нигде не чувствуем руку умелого земледельца; тем не менее, когда мы вспомним состояние непрекращающейся вражды, в которой они живут, будучи подверженными грабящим казакам и мародерствующим русским, нельзя не восхититься трудолюбием жителей, которые, заняты ли на полях или заботящиеся о своих стадах, обязаны, включая женщин и детей, быть всегда вооруженными для защиты.
Туземцы этой части Кавказа более европейцы в своих привычках, чем их собратья в горах Верхней Абазии, они также лучше одеты, но их костюм и доспехи такие же; и их патриотизм и враждебность по отношению к захватчикам не могли быть выше по интенсивности. Здесь мне показали в первый раз несколько копий «Дела», содержащего их декларацию независимости, переведенную на турецкий, одну из которых каждый князь и аристократ носил с собой, независимо от того, может он читать ее или нет и относился к ней с таким же благоговением, как турки к Корану. Когда бы они ни делали вылазку, национальное знамя всегда несут во главе части, и на каждой всенародной ассамблее оно выставляется на самом видном месте. Одним словом, энтузиазм этого самого вспыльчивого народа после всеобщего принятия национального символа превышает воображение. Это обстоятельство, действительно, дало прирост моральной силы и уверенность в справедливости их дела; с уверенностью в конце концов торжествующей, что русским будет крайне трудно победить и это все делает окончательный исход спора более, чем сомнительным, даже если бы горцы были оставлены с их собственными ограниченными ресурсами.
Почти все князья и аристократы носят под своими платьями легкие жилеты-кольчуги, особенно во время грабительских вылазок. Те, которые я видел, казались самой великолепной работы, и я не мог не восхититься красивыми узорами золота и серебра причудливой работы на их доспехах и поясах; и серебряными окаймлениями, сделанными руками их женщин, которые украшали их одежду и попоны их лошадей, тем не менее замечательной чистоты.
Сейчас я путешествую в области Ноттахайцы, или, на диалекте местных жителей — Натху-Койци — народа, считаемого самым красивым из всех черкесских племен; и это отличие приписывается им абсолютно справедливо, так как я думаю, что во время всего моего пути я не видал ни единого лица, не отличающегося красотой; разве только ногайского татарина, калмыка или русского пленного; последних я. видел великое множество. Общий контур лица Ноттахайци совершенно классический, представляющий в профиль ту изысканно мягко вьющуюся линию, считаемую знатоками идеалом красоты. Их большие темные глаза, обычно темно-голубые, прикрытые длинными ресницами были бы прекраснейшими из всех, которые я когда-либо видел, если бы не выражение дикой жестокости, которая сильно поразила меня, когда я впервые прибыл в Черкесию, которая, вероятно, вызывается тем обстоятельством, что смелый горец подвергается с младенчества до седых волос опасности и борьбе.
Женщины часто, к сожалению, портят красоту их глаз крашением ресниц и другими действиями подобного рода, столь общими для азиатов. Оба пола страстно любят одеваться; и я уверяю вас, красивое лицо и привлекательный внешний облик также очень ценим среди этих народов, как и среди самых утонченных наций Европы. Если к этому мы добавим, что один отличается грациозным легким умением держать себя и природной элегантностью манер; а другой — величавым военным поведением, не будет преувеличением сказать, что, возможно, не существует полуцивилизованного народа в мире, обнаруживающего столь привлекательную внешность.
С первого взгляда облик черкеса — это нечто чрезвычайно воинственное: его величественный взгляд, поднятые брови, темные усы и ниспадающая борода, его прямая походка и свободное непринужденное поведение — все рассчитано на то, чтобы расположить иностранца к себе. Нужно признаться, что он обязан этим своему прекрасному военному костюму, украшенному драгоценными камнями кинжалу, который висит на его поясе и круглой темной шапке из сверкающего каракуля — самой неотъемлемой части костюма, которая улучшила бы самые худшие черты.
В отличие от равнодушного турка, черкесы — оживленные и подвижные, но менее склонны к сидячим занятиям; занятие войной — единственное разнообразие земледельческого и пастушеского занятий; даже эти в последние годы оставлены главным образом для их рабов из-за непрекращающейся враждебности русских. К счастью, однако, они в некоторой мере подготовлены к ужасам войны, их дома в основном сделаны из плетня и ила с соломенными крышами; следовательно, они делают, без сомнения, размещение огня по всем их деревням и деревушкам при приближении врага слишком опасным, чтобы встретиться лицом к лицу. Несколько дней будет достаточно, чтобы перестроить их поселения; следовательно, когда русские завоевали страну, они нашли ее опустошенной, лишенной пищи и приюта, что, конечно, принудило их повернуть обратно.
Деревни и хутора, которые они заняли, почти неизменно построены в форме круга, в центре которого они размещают их крупный рогатый скот при приближении врага, или, чтобы укрыть его во время зимы от волков, которые обитают в лесах. Таким образом, не имея того, что можно потерять, они редко приходят в уныние; и т. к. они от природы храбры, опасность не имеет для них никакого ужаса. Действительно, любой другой народ, кроме них уже давно был бы ввергнут в отчаяние; все же их уверенность в их силе и доблести такова, что они чувствуют, что недалек тот день, когда они будут в состоянии изгнать врага с их земли. Даже сейчас они верят, что с достаточным количеством горных гаубиц они могли бы освободить каждую крепость в их стране от русских меньше, чем через 6 месяцев; и если мы учтем их храбрость и ловкость, это ни в коем случае не невероятно. Если я поверю мнению, которое я получил от некоторых конфедеративных князей, окажется, что они могут выставить на поле около 200 тысяч мужчин, всех на конях и хорошо вооруженных. Они считают все население, включаемое на расстоянии в 1 лье около трех миллионов; и если другие племена, которые частично признают верховенство России, примкнут к ним, что ожидается, они затем получат очень значительное прибавление к их настоящей силе — вероятно, четыре миллиона. Но, т. к. я знаю, что черкесы имеют обыкновение включать в их счет все те провинции, которые формально признают их верховенство, на этот счет нельзя полагаться.
Вследствие их здорового телосложения и сдержанной манеры жизни, кавказцы в общем достигают преклонных лет, их заболевания немногочисленны и неопасны. Это мы должны отнести, независимо от их простой пищи, к их постоянным упражнениям, чистому воздуху, свободе от тревоги и освобождению от тех занятий, которые вредны для здоровья.
Чем больше я видел кавказцев, тем больше я убеждался, несмотря на плохую характеристику, даваемую им их московскими врагами, что они от природы мягкосердечные люди, и хотя путешественники, без сомнения, имели много причин жаловаться на их бандитизм, это происходит скорее от долго существующего обычая, чем от любого дурного мотива, который санкционирует обычай, согласно которому каждый иностранец, входящий в их страну без покровительства вождя, который будет отвечать за его хорошее поведение, становится собственностью первого черкеса, который решил схватить его как раба. Этот вождь, или старейшина, получает имя кунак. С другой стороны, путешественник, входя в их страну, согласно ее правилу, может поручить заботе черкеса не только свою собственность, но и свою жизнь; и любой из этих людей мог бы, если это было бы необходимо, умереть в его защиту. Одним словом, во многих странствиях, которых было немало, я никогда не находил жителей любой страны более гостеприимными, вежливыми или храбрыми. Помните, тем не менее, что эти похвалы относятся к черкесу, пока он находится среди своего народа; т. к. когда он враждует с соседними племенами или занят войной, он — самый безжалостный грабитель; естественное следствие веры, в которой он воспитан, что грабить ловко и успешно — это часть военной дисциплины.
Возвратившись в лагерь, мы провели день или два в доме другого князя, Айтек-Черея, одного из князей небольшого племени, называемого турками Демиргой и черкесами — на их диалекте — кемурквахой. Я был принят, как обычно, в комнате для гостей, стоящей, подобно маленькому дворцу, в середине многочисленных маленьких коттеджей, предназначенных для использования хозяином, его семьей и рабами вместе с обширными амбарами и хлевами для его крупного рогатого скота, зерна и т. п. Они были построены, согласно их обычаю, из самых хрупких материалов, которые в случае необходимости могли бы быть разрушены без напрасных потерь: и так как погода теплая в этих равнинах в течение всего года, необходимо, чтобы их поселения были бы построены более основательно. Комната, в которую я сейчас вошел, предназначенная для приема гостей, была намного более аккуратной и комфортабельной, чем те, которые я описал, путешествуя по Верхней Абазии; пол был покрыт красивым клетчатым паласом, маленький стол изобретательно инкрустирован перламутром; и подушки — все было таким, что только можно желать. Фактически, образ жизни племен, населяющих эту часть страны, был более похожим на их соседей, казаков; за исключением того, что мы должны были использовать наши кинжалы вместо ножей и пальцы вместо вилок.
В добавление к бэксима, питью, не похожему на бузу турок, мы ели соуатэ * (вино) прекрасного аромата, похожее на шампанское; и если его сделать лучше, оно могло бы занять место среди самых лучших вин мира. Было также sooui, разновидность меда, и спирт, получаемый из зерна — этому занятию они научились от казаков; но т. к. они очень умеренный народ, он никогда не используется, за исключением медицины, или для угощения гостей.
Здесь меня познакомили с их способом производства сахара, который они извлекают из дерева грецкого ореха, который расцветает здесь в удивительном совершенстве. Весной, в то же время как сок растения поднимается, ствол протыкается и втулка оставляется в нем на некоторое время; когда ее выталкивают, прозрачный сладкий напиток вытекает, его оставляют створаживаться; и в некоторых случаях они очищают его. При заболеваниях легких и общей слабости считают его самым действенным медицинским средством. Очищенный мед, белеющий на солнце до тех пор, пока не станет совершенно белым, является другим заменителем сахара.
Плов здесь, также, как и в Турции, образует основной предмет пищи; и является предпочтительным для любого путешественника на Востоке не только потому, что он самый аппетитный и питательный, но и потому, что он легко усваивается. Об этом я могу говорить исходя из опыта; т. к. я всегда предпочитал его любой другой пище, сделанной или из риса, или из гречихи. Последняя ни в коем случае не является плохим заменителем риса; и я, конечно, приписываю постоянное хорошее здоровье, которым я обладал, в странах, столь вообще вредных для европейцев, насколько это возможно, всецело образу жизни, обычаям туземцев, особенно в пути.
Во время всего времени, которое кавказец находится в дороге все, что бы он ни ел, является очень простым и никогда не превышает восьмидесяти унций в день. Что касается питья, он редко пьет даже воду, хотя и подвержен палящему солнцу и страдает от жажды, до тех пор, пока не настанет вечерний отдых, таким образом буквально следуя арабской пословице: «Чем больше человек пьет, тем больше ему хочется». Тем не менее, более отважной породы, чем эти горцы, не существует: и если их осанка стройна, любые их недостатки в силе более чем скомпенсированы их удивительной активностью; ко всему этому они имеют преимущество сохранять силу своих конечностей, огонь их глаз и их интеллект до конца жизни; тогда как если бы они жили в роскоши, они, вероятно, потребляли бы пищи в четыре раза больше, чем теперь, и увеличили бы свою немощь вдесятеро.