ЧЕРКЕСЫ (САМОНАЗВАНИЕ АДЫГИ) – ДРЕВНЕЙШИЕ ЖИТЕЛИ СЕВЕРО-ЗАПАДНОГО КАВКАЗА

1. Начало сношений с Москвой

 

С середины XVI века Черкесия вступает в решающую эпоху своей истории: христианские, окруженные вместе с Грузией со всех сторон мусульманским тюрко-монгольским миром, обе страны ищут союза с Москвой и устанавливают дружеские отношения с ней.

 

Непосредственным поводом к этой новой политике черкесов была, как указано выше, постоянная угроза со стороны Крыма (23).

 

Главной причиной неприязненных отношений между этими двумя странами было, однако, то, что Турция, действовашая через своего вассала, имела виды на Северный Кавказ: через Крым она стремилась распространить свое владычество на Черкесию, как через Баку и Дербент она хотела это сделать в отношении Дагестана. Соединение этих двух оконечностей должно было сделать ее повелительницей Кавказа и позволить ей движение к Астрахани и Казани, от которых она не собиралась отказываться. И когда на месте Приволжского ханства появилось сильное Московское царство, черкесы и дагестанские шамхалы обратили взоры на Север, как это делала и Грузия.

 

Черкесы и грузины, кроме того, предприняли свои дипломатические шаги по отношению к Москве совместно. Понятно, поэтому, что Грузия иногда давала дипломатические поручения в Москву черкесской делегации. Часто в составе грузинской делегации в Москву оказывался в свою очередь черкес. Так, например, в 1586,1588, 1589, 1590, 1591,1594 и 1595 гг. таковым был Хуршит «черкашеник».

 

Так, еще до падения Астрахани, в ноябре 1552 г., прибыли в Москву «черкесские государи князи - князь Магаушко с братьею и с людьми – просить царя Ивана Грозного, чтобы он вступился за них... Они были от Черкесии Пятигорской»(24).

 

Вместе с царским послом Андреем Щепотевым делегация вернулась домой в августе 1553 г. В августе же следующего года царский посол Щепотев вернулся в Москву в сопровождении новых черкесских делегатов: князей Сибока и брата его Ацимгука, Кудадыка (сына Сибока) и князя Тутарыка Ельбузлуева (25).

 

Их миссия была испросить помощь «на Турского города, на Азов и на Крымского». Речь шла об опорных пунктах, которые были построены Турцией на Черноморском побережье. Царь отказал в помощи против Турции. Что касается «Крымского», царь охотно шел на союз против него.

 

Этот союз оказался действенным: когда в 1556 г. русские атакуют Ислами-Кирмен, черкесы нападают с тыла на Крым. Когда хан Девлет Гирей идет войной против черкесов, русские войска обрушиваются на Крым и вынуждают хана вернуться назад.

 

В 1558 г. и черкесы и русские предпринимают поход против Крыма и против Литвы. В Москве при дворе царя, окруженные почестями, живут черкесские князья Александр, Тохта (шурин Крымского хана) и др.

 

В 1560 г. царь посылает снова миссию в Черкесию во главе с князем Вишневецким. С нею едут и черкесские князья, жившие в Москве: Иван Башик и Василий Сибок.

 

В июле же 1557 г. мы видим кабардинское посольство во главе с князем Канкличем (Кличем) Кануко в Москве.

 

Такая скромная связь послужила основанием для большевиков через 400 лет сделать из этого политическую шумиху и утверждать, что Кабарда 400 лет тому назад добровольно присоединилась к России.

 

Так, «Бюро Кабардинского областного комитета КПСС приняло постановление отметить исполняющееся в июле 1957 г. 400-летие со времени добровольного присоединения Кабарды к России...».

 

В постановлении далее говорится:

 

«Присоединение Кабарды к России имело решающее значение в исторических судьбах кабардинского народа. Это обеспечивало ему возможность дальнейшего национального развития, спасло его от порабощения султанской Турцией, создало благоприятные условия для экономического и культурного общения с русским и другими народами страны».

 

В связи с этой сомнительной годовщиной в Нальчике, столице Кабарды, будет подготовлен и издан ряд «научных трудов, сборников, словарей, документов, освещающих историю кабардинского народа».

 

Участие в «торжестве» примут Кабардинский Драматический Театр, Ансамбль песни и пляски и местная Филармония. Объявлен также конкурс на киносценарии, кантаты, либретто и т. д. Кроме того, состоится научная сессия Кабардинского научно-исследовательского института с участием ученых Москвы, Ленинграда и др.

 

Тут мы имеем дело с новой попыткой интерпретации истории нерусских народов, которую мы наблюдаем у советских историографов, как общую «генеральную линию» партии.

 

Мы не будем подробно разбирать абсурдность этих утверждений, чтобы не нарушить последовательности изложения исторических фактов, на основании которых можно легко установить, что вообще присоединения Кабарды к России не было. Достаточно сказать, что Белградский трактат 1739 года (26) (пункт 6) признает Кабарду независимой, хотя в советской прессе (БСЭ, стр. 209) утверждается, что:«После Белградского мирного договора (1793), провозгласившего самостоятельность Кабарды и объявившего ее «барьером» между Турцией и Россией, положение кабардинцев ухудшилось, так как лишившись подданства России, Кабарда стала более доступна для турецко-крымских агрессоров. Кабардинский народ не желал признавать Белградского трактата, продолжая в массе своей по-прежнему ориентироваться на Россию».

 

Необходимо указать далее, что в учебниках истории СССР, изданных до 1951-1952 гг. версия о «добровольном» присоединении Кабарды к России не упоминается.

 

Так, например, в учебнике «История СССР» К. В. Базилевича, С. В. Бахрушина, А. М. Панкратовой, А. В. Фохта под редакцией А. М. Панкратовой, из. 11, о «присоединении» Кабарды к России ничего не сказано, что несомненно было бы сделано, если бы этот факт действительно имел место в исторической действительности.

 

В этом учебнике его авторы о событиях на Северном Кавказе в XVI в. констатируют лишь то, что, «пользуясь междуусобными распрями между князьками Северного Кавказа, Иван IV велел построить на реке Тереке город, но под давлением Турции решил его оставить» (стр. 141).

 

В томе 17 БСЭ, изд. 1952 г. о «присоединении» Кабарды к Московскому царству также еще не говорится. БСЭ констатирует лишь тот факт, что кабардинские и черкесские князья признали себя в шестидесятых годах вассалами Ивана IV (стр. 267).

 

В противоположность этому утверждению в томе 19 БСЭ, изд. 1953, при описании Кабардинской АССР уже вполне определенно говорится о «принятии кабардино-черкесами русского» подданства (стр. 209).

 

Завоевание Кабарды и ее присоединение к России по Кучук-Кайнарджийскому миру (1774) трактуется в этом томе энциклопедии уже как «возвращение России оторгнутой от нее Кабарды» (стр. 209).

 

Кроме того, в распоряжении автора имеются географические карты, представляющие большой интерес, как, например, «Карта Кавказского края с обозначением политических границ конца XVIII в., составленная Канцелярией наместника его императорского величества на Кавказе, Тифлис, 1915», «Российская империя с 1801 по 1861 гг. (европейская часть), издание Главного Управления геодезии и картографии при Совете Министров СССР, Москва, 1950» и др.

 

На первой карте (См. карту Кавказского края конца XVIII в.) время присоединения Кабарды указано «1822», на второй - «1825». Такие разногласия нам вполне понятны, так как фактически никогда не было добровольного присоединения. Имеются и другие даты, как, например, «1846», как утверждают некоторые ученые, а еще раньше, как, например, «1812», когда кабардинская делегация в Петербурге получила подтверждение грамоты Екатерины II 1771 г. (См. ниже).

 

Возвращаясь к прерванной мысли, необходимо отметить, что посольство Канклича Кануко в Москве «било челом от имени князя Темрюко (Кемиргоко) и Тазрета». Делегация говорила также и от имени грузинского царя, объяснив, что вместе с кабардинцами-черкесами «в одной правде и заговоре» и «иверский князь и вся земля Иверская и только царь окажет помощь против недругов их, то вместе с ними, кабардинцами, бьют челом и грузинцы, чтобы царь их тоже пожаловал и учинил помощь против их врага» (27).

 

Царь был польщен. Не без гордости он приказал внести в наказ послу при польском короле Сигизмунде в 1558 г., что «два года тому учинилась весть государю нашему, что Иверскую землю Кизилбаш (Персия) воевал и государь наш вельми о том скорбел до слез» (28).

 

Помимо жалобы на Персию, иверский князь просил помощи и против «Шевкала», т. е. Шамхала Тарковского.

 

В январе 1558 г. Кануко отпущен соглашением, в силу которого черкесы обязывались идти на помощь князю Вишневецкому, действовавшему против Крыма. Взамен русские должны были помогать черкесам против Крыма и Шамхала Тарковского.

 

Москва делала одновременно усилия, чтобы прочно установить связи с Черкесией. Еще раньше Московское духовное управление посылало в Западную Черкесию священников, чтобы бороться против крымских попыток внедрить здесь Ислам. На этот раз Москва послала с Кануко священнослужителей-миссионеров в Кабарду.

 

Как сказано выше, и Шамхалы искали связей с Москвой. Так, в 1555, 1557 и в 1558 гг. они посылают миссии к царю, прося помощи против черкесских (кабардинских) князей.

 

В этой погоне за дружбу московского царя выиграла, однако, Кабарда, и женитьба в 1561 г. Ивана Грозного на Марии, дочери князя Кемиргоко, окончательно скрепила русско-кабардинские связи. Таким образом в отношении дипломатических браков у черкесов дела обстояли весьма хорошо: жена ногайского мирзы, владения которого простирались от Астрахани до Дона, жена крымского хана Ама Салтана, турецкого султана и многих других были черкешенками.

 

Сейчас же после брака царя, Москва принимает горячее участие в судьбе Кемиргоко. Особенно важным по последствиям было сооружение крепости на Тереке. Весной 1563 г. Иван IV прислал в Кабарду к Кемиргоко воевод и 1000 стрельцов и воеводы «де пришед к Темрюку князю город поставили и Темрюк де в городе сел, а хощет де с московскими людьми итти на Сибока да на Кануко» (29).

 

Причиной междуусобий было нежелание других черкесских князей признать верховенство над собой Кемиргоко. В результате этой вражды и вследствие поддержки царем своего тестя, отношения между Сибоком, Кануком, с одной стороны, и Москвой, с другой, испортились настолько, что сыновья Сибока - Алексей и Гавриил тайно покинули двор царя, чтобы скрыться у литовского короля. Царь тщетно старался их вернуть. Русскому послу в Крыму было поручено выяснить, почему они ушли от царя, звать их к царю, если они в Крыму, сказав, что царь простит им вину и пожалует, милостью и «великим жалованьем», особенно «крепко звать князя Алексея». Царь боялся, что беглецы перейдут в Крым и совместно с ханом нападут на Кемиргоко. Они действительно просились к хану, но литовский король их не отпускал. Ясно было, что «пятигорские» князья отложились от Москвы и искали поддержки против кабардинского князя. Они прислали к хану брата Сибока с предложением отправить в Черкесию наследника хана и тот отпустил к ним своего сына Ислам Гирея. Царь со своей стороны внимательно следит за положением и посылает в Кабарду посланца, «чтобы о всех наших делах поговорить и чтобы, которые ему (Темрюку) будут тесноты от недругов, и он бы о том приказал царю».

 

Вражда между черкесскими князьями вылилась в открытую войну, но она окончилась победой Кемиргоко.

 

В 1566 г. война снова разгорелась, и из доклада посла в Кабарде, князя Дашкова, мы узнаем, что кабардинцы «черкесские места шапшуковы (30) и черкесских князей побили». Кемиргоко стремится одновременно расширить свои владения и на востоке. Для усиления здесь своих позиций он при помощи Москвы строит новую крепость при устье Сунжи. Турция, уже недовольная сооружением первой крепости на Тереке, на этот раз обеспокоилась. Крымский хан тоже заволновался. Он жалуется, что царь «несетца к нам в суседи». Кончилось тем, что хан объявил войну Кемиргоко и в этой войне кабардинцы потерпели крупное поражение. Упоенный этим успехом хан обратился с ультиматумом к царю, требуя срытия Сунженской крепости. Боярская дума нашла, что в грамоте хана «к доброй сделке дела нет», хану был дан ответ, что крепость заложена для защиты княжества царского тестя.

 

Перед таким ответом Порте и Крыму не оставалось ничего другого, как прибегнуть к силе оружия.

 

В 1569 г. Селим II задумывает план похода на Астрахань и прорытия канала между Доном и Волгой, чтобы преградить спуск Московии к Северному Кавказу и установить морское сообщение с Персией, против которой воевала Турция. Автором этого плана прорытия канала и командующим турецкими войсками был Киазим - черкес на турецкой службе. Поход, как известно, кончился катастрофой для турок. В их поражении немалую роль играли кабардинцы и запорожские казаки из города Черкасы, действовавшие вместе с русскими (Остатки этих казаков основали Новочеркасск на Дону).

 

Неудача Астраханского похода не прекратила турецко-русского спора вокруг указанной выше крепости на Тереке, спора, кончившегося уступкой Москвы. В результате войны в 1570 г. крымцев против Кемиргоко, раненного в сражении, и пленения его двух сыновей, а также ультиматума Порты, посланного в Москву, крепость была снесена.

 

Дипломатическое и военное поражение Москвы подорвало таким образом престиж Ивана Грозного на Северном Кавказе.

 

Русско-кабардинские отношения несколько улучшаются при царе Федоре в результате прибытия в Москву, в январе 1588 г., делегации от имени князя Камбулата и других кабардинских князей. Делегация заверила царя «не приставать к крымскому, турскому и к шевкальскому».

 

Через делегацию царь послал особую грамоту к черкесскому народу и заверял, что он его землю в «оборону взял». Кроме того, была удовлетворена просьба делегации о постройке города на устье Терека (Новый город назывался «Терка» или «Терский Город», или еще «Тюменский Новый Город», «Тюменский Острог на Тереке»). Старый город стал известен под именем «Сунжа» или «Сунжине Городище».

 

Связь черкесов с Моской продолжается и при Борисе Годунове. Но в 1601 г. терские воеводы пишут царю, что «Солох, князь кабардинский и все кабардинские черкесы Тебе, Государю, не служат, и не прямят».

 

Это им не помешало, однако, послать делегацию в Москву в 1603 г., так как внутреннее положение в Черкесии в это время было крайне напряженным. Снова вражда между феодальными князьями приняла острые формы, в особенности между князьями Солохом и Айтеком, с одной стороны, и князем Алкасом, с другой.

 

Крымские ханы воспользовались в свою очередь смутным временем в Московии, чтобы устранить русское влияние в Черкесии.

 

Так, в 1607-1608 гг. хан Казы Гирей проводит всю зиму в Черкесии, стараясь вовлечь ее в орбиту Турции или привлечь ее на свою сторону. Но хан не добился другого результата, кроме обещания черкесов, что он найдет у них убежище, если он будет свержен с трона.

 

После смутного времени интерес Москвы к Кавказу пал. За все время до Петра Великого не видно ни одного политического или важного акта между двумя странами. Черкесия была спокойна, если не считать стычек с ногайцами и с крымцами, с калмыками и казаками.

 

Заметим, что только в 1652 г. был закончен заложенный Иваном Грозным Сунженский Острог - символ русского проникновения на Кавказ.

 

 

 

2. Борьба Черкесии против русской угрозы

 

Поход Петра I в Персию в 1722 г. не коснулся непосредственно Черкесии. Но он показал, что необъятные вожделения и виды России на Ближний Восток, на Центральную Азию, на Дарданеллы и на Персидский залив не могут найти даже начала осуществления, пока Россия не завладеет Кавказским барьером. Дагестанский эксперимент обнаружил, что завладение Кавказом невозможно обходным движением с каспийского и тем менее черноморского флангов, пока Северный Кавказ не будет разрезан на две части в его центральном секторе. Как раз здесь в преддверьи Дарьяльского ущелья, кратчайшего пути сообщения с южным Кавказом, находилась Кабарда. Нужно было, стало быть, завладеть этой страной. В эту сторону шли уже усилия Ивана Грозного и его преемников. Москва видела традиционно в Кабарде покровительствуемую страну. Оставалось политически и дипломатически закрепить положение России, думали в Петербурге. Но совсем иначе смотрела на дело Кабарда. Кабардинцы никогда себя не считали подданными России. И весь XVIII в. и первую половину XIX в. Кабарда упорно боролась против русских притязаний на ее территорию.

 

Внутреннее положение в стране давало все козыри в руки русских: в 1728 г. возникли распри среди князей -Кайтукиным, с одной стороны, Атажукиным и Мышостовым, с другой. Сторонники первого составили Кашкатовскую (по имени горы Кашка-Тау близ реки Черек) партию, враждебную России, сторонники двух других образовали Баксанскую (по имени реки Баксан) партию, сто­ящую за дружбу с Россией. Первая партия искала опоры в Крыму и Турции и в 1731-1732 гг. даже приводила крымцев в Кабарду для совместной борьбы против баксанцев.

 

Однако в 1736 г. во время войны между Турцией и Россией, кабардинцы стали на сторону последней вследствие обещания признать независимость Кабарды. И действительно, по Белградскому трактату 18 сентября 1739 г. (пункт 6) Кабарда была признана Россией и Турцией независимым государством. Это событие лишний раз доказывает абсурдность утверждения большевиков, что 400 лет тому назад Кабарда добровольно присоединилась к России.

 

Россия не долго уважала это условие мира. Она старалась вмешиваться во внутренние дела, что впрочем не приводило ни к каким результатам. Тогда она прибегает к методам прямого принуждения.

 

Вот, что пишет по этому поводу русский историк Н. Грабовский:

 

«Россия, задавшись один раз целью прочно утвердить свое господство на Кавказе, не могла действовать иначе: все стремления русской политики на Кавказе по отношению к Кабарде, как сильнейшей и богатейшей тогда народности на Кавказе, должны были сосредоточиться на уничтожении Белградского трактата» (31)

 

При таком намерении гор. Моздок (32), построенный кабардинцами в 1759 г., приобретал большое значение. Он становился под прямую угрозу, и действительно, через четыре года русские превращают его в крепость и соединяют его военной линией с Кизляром в 1763 г. Этот год можно рассматривать как начало столетней русско-черкесской войны, кончившейся весной 1864 г.

 

Кабардинцы ясно понимали смысл мероприятий со стороны Севера и в следующем же году отправили миссию в Петербург в составе Кайтуко Кайсакова и Кудеметова с целью срыть укрепление Моздока. Требование было, конечно, отклонено. Чтобы смягчить впечатление, делегатам была выдана значительная сумма денег для раздачи кабардинцам. Петербургский двор был ошеломлен, однако, узнав, что кабардинцы отказались принять деньги, решили прервать сношения с Россией.

 

По просьбе черкесских представителей Турция вмешалась в дело, и работы по укреплению Моздока были прерваны. Кабардинцы, недовольствуясь этим, объединились с западными черкесами и стали систематически производить нападения на русские линии. Кизляр был несколько раз осажден ими. После ряда таких стычек кабардинцы, желая быть подальше от Моздока, покинули в 1767 г. свои места и переселились в верховья Кумы по близости с закубанскими черкесами, с которыми вступили в союз. Но как раз в этом 1767 г. возникла война между Турцией и Россией. Кабардинцы заняли выжидательную позицию. Они питали надежду, что их независимость будет подтверждена новым мирным трактатом и вопрос о пограничных спорах будет разрешен димломатическим путем. Но Петербург думал иначе. В инструкции генералу де Медему, командующему русскими войсками со стороны Кубани, было указано: «какой бы то ни был будущий мир с Портой, Кабарда должна быть присоединена к России».

 

В 1769 же году де Медем с войсками вступает в Кабарду. Россия направила свои войска и против кубанских черкесов.

 

Кабардинцы решили тогда отправить делегацию в составе Джанхота Сидако и Кургоко Татархана (первый от Баксанской и второй от Кашкатовской партий) в Петербург. Делегация обратилась к Российскому правительству с просьбой снести крепости Моздока и свои отношения к Кабарде строить на основе Белградского трактата. В ответ была вручена известная высочайшая грамота на имя кабардинского народа. В ней говорилось, что императрица не соглашается на уничтожение моздокских укреплений и что она рассматривает Кабарду, как часть Империи.

 

В этом же году де Медем получил приказ: «нужно необходимо, дабы в Кабарде всегда две равносильные партии находились» (33).

 

После опубликования грамоты в 1771 г. Кабарда решила стать на сторону Порты, веря в ее успех в войне против России. Она заключила в 1774 г. союз и с крымским ханом и с западными черкесами для совместных действий против России. Крымский хан с войсками из западных черкесов, некрасовцев, турок и крымцев приблизился к Моздоку на подмогу кабардинцам. Все эти операции, однако, не дали решающего результата: мир был вскоре заключен и Кабарда вместе с Западной Черкесией снова оказалась лицом к лицу с северным врагом.

 

Кучук-Кайнарджинским трактатом 10 июня 1774 г. было определено, что присоединение Кабарды к России должно последовать по соглашению с Крымским ханом. Так как будто бы уже в 1772 г. хан согласился на такое присоединение, то считалось, что в пополнение означенной статьи договора не было надобности. Таким образом, благодаря дипломатическому экивоку, Россия присваивала себе право иметь свободные руки в отношении Кабарды. Генералу де Медему был послан текст трактата. Он должен был прочитать его на собрании кабардинских князей. Но многие из них отказались явиться для выслушивания смертного приговора над их страной. Впрочем и с точки зрения международного права договор не имел силы, так как крымский хан не признавал права России на Кабарду и в этом духе Девлет Гирей уведомлял де Медема в сентябре 1776 года.

 

Черкесия ответила на притязания России открытой войной. Тогда русские приступают к проведению и укреплению линии между Моздоком и Азовом на протяжении 500 верст (в части Кубанской под надзором Суворова), воздвигаются крепости в 1777 г. на Малке, на Куме и на Подкумке. Для занятия этих крепостей были переселены сюда остатки волжских казаков. Осенью 1777 г. кабардинцы и закубанские черкесы силой противятся возведению этих крепостей. Кабардинцы вошли в тайные соглашения с другими северокавказскими народами и заключили тесный военный союз. Совместные действия начались весной 1779 г.: закубанские черкесы осаждают Ставрополь, кабардинцы подступают к Алексеевскому редуту и к Павловской крепости на Куме, а чеченцы действуют в Калиновской и других станицах, в то время как кабардо-черкесские соединенные силы угрожают ряду крепостей по всей линии. Почти весь Северный Кавказ за исключением Дагестана был вовлечен в борьбу. Особенно кровопролитно было сражение в конце сентября 1779 г., где кабардинцы потеряли весь цвет своей аристократии: более 300 молодых князей и дворян пало в этом бою и черкесы до сих пор оплакивают этот «кабардинский кошмар».

 

Неравная, тяжелая борьба, а также присоединение Крыма к России вызвали у населения Черкесии стремление к переселению в Грузию, которое вскоре начало осуществляться. Началось это с ведома грузинского царя Ираклия. Последний выслал даже для принятия черкесских эмигрантов в Дарьял команду. Однако переселение было приостановлено русскими, заградившими путь в Грузию.

 

После этих событий в Кабарде спокойствие почти не нарушается (1784-1785 гг.). Все заботы народа были направлены только на внутренние вопросы: власть централизуется, так как поняты губительные последствия борьбы двух партий, вождем страны избирается Бамат Мишост, одабриваются различные законы, касающиеся управления, землепользования, налогов и т. п., положение крестьян улучшается.

 

Это затишье используется русскими для устройства новых крепостей, в особенности в верховьях Кубани, с целью отрезать Кабарду от Западной Черкесии. В 1786 г. вводится Кавказское наместничество (34), уничтожаются ногайцы кубанских степей Суворовым, Кавказская линия усиливается и назначается командующим ею генерал Текелли (1787 г.). Закончив эти мероприятия, русские начинают требовать прекращения торговых сношений с Западной Черкесией под предлогом, что Кабарда - часть России, а Закубанье по Константинопольскому договору 1783 г. якобы принадлежит Турции. Это вызвало недовольство среди черкесов. И когда снова в 1787 г. возникла война между Турцией и Россией, кабардинцы выразили готовность выступить против России. В июне 1790 г. турецкий сераскир Батал-паша, начальник Анапы и Сунджука (Цемеза или Новороссийска), перешел Кубань, но 28 сентября того же года он был разбит русскими и попал в плен, не успев соединиться с кабардинцами.

 

В это период (1785-1791 гг.) крупную роль сыграл чеченец шейх Мансур: распространение Ислама в Чечне, Ингушетии, Кабарде и Черкесии, идея единения народов Северного Кавказа и «Газавата» (Священной войны), которая проводилась впоследствии и в Дагестане, исходила впервые от него.

 

Помимо своих военных действий в Чечне против русских Мансур действовал в 1788 г. в Малой Кабарде и нанес большое поражение русским войскам.

 

При возникновении войны Мансур предложил туркам через Анапского пашу действовать совместно против русских.

 

Вскоре Мансур прибыл в Анапу в сопровождении вооруженных сил из числа черкесов, чеченцев и дагестанцев. Граф же Гудович, заместивший к тому времени генерала Текелли, решил во что бы то ни стало занять Анапу, сделавшуюся политическим центром борьбы северокавказцев против России. Анапа готова была сдаться русским по решению турецкого паши, на что не соглашался Мансур, решивший продолжать борьбу. Но крепость была все же взята приступом 22 мая 1791 г. и Мансур был пленен (35).

 

После этой неудачной для Турции войны, закончившейся миром 29 декабря 1791 г., положение Кабарды, Западной Черкесии и вообще всего Северного Кавказа значительно ухудшилось. Русские продолжали устраивать на Линии дополнительные крепости. Постройки Песчанобродской на Куме и Воровсколесской на Кубани еще больше изолируют кабардинцев от западных сородичей. Гудович проектирует еще гуще заселить линию казаками. В первую очередь намечались для 12 станиц донские казаки, действовавшие на Кавказе в количестве 6 полков, но казаки эти отказались, бежали на Дон и произвели там бунт. Правое же крыло Кавказской линии обеспечивалось черноморскими казаками, которые высадились на Таманском полуострове в 1792 году. Наряду с этим русское правительство старалось сеять рознь между кабардинцами и другими северокавказскими народами, в особенности среди осетин и чечено-ингушей. Все расчеты Кабарды на Турцию не давали других плодов кроме обещаний и подстрекательства со стороны Оттоманского правительства. Так, в 1793 г. в Кабарду было доставлено через Сухуми и горы письмо султана Селима, обращенное ко всем народам Северного Кавказа, где говорилось, что он отправил в Петербург посла с требованием отказаться от владычества над Кабардой и Крымом и что в противном случае он объявит России войну в 1794 г.

 

Подобные акты приводили к возбуждению умов у населения и к учащению вооруженных столкновений между северокавказцами и русскими. С 1794 по 1803 г. происходят почти беспрерывные бои. Постройкой в 1803 г. укреплений Минеральных Вод (Кисловодск) связь с Закубаньем окончательно прервана, а присоединение Грузии к России и создание князем Цициановым Военно-грузинской дороги в 1804 году завершает изоляцию Кабарды.

 

Момент считается подходящим, чтобы нанести окончательный удар на непокорную страну. Главнокомандующий Кавказской армией кн. Цицианов обращается ко всем северокавказцам со сторогой прокламацией. Но они еще больше «остервенились» и поднялись массой. Этот 1804 год был самым тяжелым для России в ее борьбе с Кавказом: она не располагала достаточными войсками, так как война с Персией и постоянные волнения в Грузии отвлекали их. И результатом ошибочного расчета русских, бросивших вызов Кабарде, было восстание всех находившихся и не находившихся под русской властью племен. Одновременно действовали чеченцы, осетины, закубанские черкесы, не говоря уже о кабардинцах.

 

Маркс по этому поводу с восторгом писал: «Народы Европы, учитесь борьбе за свободу и независимость на героических примерах горцев Кавказа» (36).

 

К тому же чума, перебросившаяся на Север с Закавказья, поражала и русских. Отдельные экспедиции русских в Кабарду в 1804, в 1805 гг. давали им лишь возможность сжигать селения. Так, генерал Глазенап сжег в 1805 году 80 кабардинских селений, что еще больше ожесточало население и вызывало возмущение соседей и в результате этого в 1806 г. в Осетии имело место восстание. Кабарда же воевала с оружием в руках, как никогда.

 

Так продолжалось до 1810 г., когда кабардинцы и чеченцы производили страшные опустошения на Линии. С этого года в Кабарде борьба за независимость, хотя и продолжается вплоть до 1846 г., но идет на убыль и наступает относительное спокойствие, сопровождаемое частичной эмиграцией в Закубанье. В 1811 г. едет в Петербург кабардинская депутация с изъявлением покорности и с просьбой о подтверждении прав и привилегий, дарованных кабардинскому народу Екатериной II грамотой 1771 г. Ответная грамота была вручена депутации 20 января 1812 г. В ней подтверждались указанные привилегии и в знак «особого расположения» правительства кабардинцам было даровано право, как и всем другим кавказцам, создать особую гвардию из их аристократии на тех же началах, что и лейб-гвардейские русские полки.

 

Это было одним из способов завоевания Кавказа, так называемый «просветительский метод».

 

«Специальные агенты то уговорами, то угрозой заставляли кавказцев отправлять своих детей в военные школы... Дети влиятельных кавказцев, обучавшиеся в русских военных школах, фактически являлись заложниками в руках русского правительства и потому в истории эпохи им присвоено название «аманатов».

 

Для аманатов был создан особый режим, ничем не отличный от режима для военнопленных, отдававший несчастных детей в руки грубых и невежественных фельдфебелей, которые калечили своих «учеников» и делали из них большею частью ненавистников России» (37).

 

 

 

3. Этапы покорения Западной Черкесии

 

По мере того, как слабела Кабарда, нажим русских на двух флангах Северного Кавказа - Дагестан и Западную Черкесию - усиливался. Русские совершают в Закубанье в 1786-1790 гг. несколько опустошительных экспедиций, в особенности вследствие войны с турками и желания захватить Сунджук-Кале (Новороссийск) и Анапу. Экспедиция генерала Бибикова за Кубань кончилась катастрофой. Остатки войск вернулись в самом ужасном состоянии, без одежды, опухшие, босые, больные, потеряв большую часть солдат убитыми и ранеными.

 

Особенно усилился этот нажим при Ермолове, начиная с 1818 г. Своей деятельностью, лишенной гибкости и полной грубости, самодурства и жестокости, он усилил антирусское настроение на всем Кавказе. Он поставил себе за правило уничтожать в крае всякую нерусскую национальность и его называли на Кавказе «московским дьяволом» (38).

 

Его метод состоял в том, чтобы, как и его предшественники, генерал Бибиков и бригадир Кнорринг, нападать на деревни с большим шумом, разорять и сжигать их, уничтожать хлеб на корню, истреблять или забирать в плен мирное население и отправлять вглубь России в рабство. Рабов насильно обращали в христианство, уже чуждое черкесам и другим северокавказцам-мусульманам. К не желавшим же принимать христианство применялись физические истязания, что приводило к убийствам русских помещиков и помещиц со всеми вытекающими отсюда последствиями.

 

Приведем для интереса содержание рапорта вышеупомянутого бригадира Кнорринга от 7 августа 1786 г. «...вчера и севодни истребляли посланными для того казачьими полками и калмыками к потоптанию лошадьми абазинского хлеба. А который за сим остаетца предписал я господину премьер-майору и походному атаману Янову - зжечь» (39).

 

Вот еще некоторые «подвиги» русских. В «Кубанском сборнике» о «Завоевании края» пишется: «Черкесские аулы выжигались сотнями, посевы их истреблялись или вытаптывались лошадьми, а жители, изъявлявшие покорность, выселялись на плоскость под управление наших приставов, непокорные же отправлялись на берег моря для переселения в Турцию. Число последних простиралось до 300 тыс. душ, но главная масса их была переселена при содействии нашего правительства в 1864 г». («Кубанский сборник», Екатеринодар, 1904, стр.150).

 

В приказе князя Воронцова по отдельному Кавказскому корпусу от 19 ноября 1853 г. за № 248 отмечаются «... "заслуги" генерала Козловского, который истребил все окрестные аулы, а равно заготовления, сделанные жителями на зиму» (акты Археографической комиссии, т. X, Тифлис, 1885, стр. 338).

 

Как относились северокавказцы к русским, можно видеть из таких фактов.

 

Старшина Гехинского аула Моиты рассказывал:

 

«Я из пленных солдат взял к себе одного по прозванию Фидур (Федор). Он находился у меня три месяца. Работал больше и лучше, чем от него можно было ожидать и требовать. Все мои домашние его полюбили и обращались с ним как с родным. Несмотря на это он ничем не был утешен. Постоянно был мрачен и грустил. Как только он не работал и бывал наедине, заставали его в крупных слезах...

 

Я, узнавши об этом, призвал его к себе и спросил:

 

- Фидур, почему ты часто плачешь? Кто тебя обижает? Может быть, тебя, помимо твоего желания, заставляют работать, или кто-нибудь тебя пугает...? Скажи правду...

 

- Меня никто не обижает, не пугает и не принуждает работать... А плачу потому, что надо плакать.

 

- Почему же тебе надо плакать? - спросил я.

 

А вы - сказал он,- почему воюете и проливаете кровь свою?

 

Гм! гм! - заметил я,- мы проливаем свою кровь из-за того, что вы, русские, не боитесь Бога и хотите уничтожить нашу религию и свободу и сделать нас казаками.

 

Что правда, то правда,- продолжал он,- вот и я столько же люблю свою родину и религию и за них плачу. Если бы я не попал в плен, то скоро получил бы отставку и в своей деревне со своими родными ходил бы в церковь молиться Богу, а здесь...-

он не договорил и слезы потекли ручьями из его глаз, и цвет лица

изменился.

 

Сцена эта так сильно тронула меня, что... я не мог удержать слез и в ту же ночь посадил его на коня и поехал с ним до Урус-Мартановской крепости и не доезжая четверть версты до ворот, я приказал ему слезть с лошади и отправиться в крепость, прося его говорить всем, что он сам убежал от меня.

 

Таким образом, я, с большим удовольствием обняв Фидура, простился с ним. Он, от глубины души поблагодарив меня, как стрела, пустился в крепость, а я чуть свет вернулся назад» (40).

 

Другой пример отношения черкесов к военнопленным казакам:

 

«Русский отряд... расположился там, где стоит теперь Ставрополь. Северокавказцы, подметив... в двух местах засаду, неожиданно напали на разъезды..., из коих одна сотня без малейшего сопротивления, как стадо скота, была взята в плен; другая моментально соскочила с коней и, застреливши своих лошадей, успела поделать из них завалы и, ведя перестрелку, наносила черкесам чувствительный урон. Наконец, черкесы... разом ударили на них в шашки и оставшихся в живых до шестидесяти человек взяли в плен. Когда пленные казаки были представлены Казбеку Великому (полное имя Казбек Каноко, был избран вождем объединенными черкесскими племенами. Р. Т.) с подробным описанием дела, то ту сотню, которая сдалась без боя, он приказал отдать черкесам в плен..., а храбрых казаков спросил: почему они так дерзко защищались?

 

Мы исполняли долг присяги и службы и делали то, что приказывал нам наш командир,- ответили казаки.

 

А у кого родилась мысль застрелить лошадей?

 

У сотенного командира,- ответили казаки.

 

Где он?

 

Изрубили шашками.

 

Жаль его, - сказал Казбек, - он и вы все достойны всех похвал и потому возвращаю вас обратно...»

 

Еще один пример:

 

«Раз черкесы, в числе 25 человек, напали на казачий пост, состоявший из одного урядника и 7 казаков и, забравши их в плен, хвастались своей победой. Казбек, узнав об этом, потребовал к себе черкесов и, узнав от них подробности бывшего их нападения, казаков отпустил, а черкесов устыдил, что они в числе 25 человек напали на 8 казаков и считают это победой... Победа, которой мы можем хвастаться, есть следующая: разбить и обратить в бегство отряд, вооруженный пушками и в численности более нашего. Самая завидная и похвальная победа та, когда человек с оружием в руках падает за свою свободу и честь» (41).

 

В мемуарах Мусы Кундухова можно найти много других мест, где он рассказывает о том, что северокавказцы прекрасно относились к русским военнопленным.

 

Переходя к изложению дальнейших исторических событий, укажем, что в 1820 г. на земли черноморских казаков поселяются еще 25 тысяч казаков. В 1823 г. происходят бои между черкесами и казаками как на севере, так и на юге Кубани. В 1825 г. генерал Вельяминов вторгается в Черкесию, а 25.5.1837 г. он обращается к черкесам с письмом следующего содержания.

 

«Вы не имеете вождя от Каспийского моря до Анапы; вы не послушались Высокой Порты; вы напали и ограбили русскую территорию (Sic!). Если вы хотите мира, то вы должны вернуть то, что вы награбили, выдать дезертиров и пленников и согласиться, чтобы вождь был назначен Россией. Все англичане приехавшие в Россию, лгуны, им не надо верить даже и в том случае, если бы они клятвенно присягали в том, что говорят. они хотят захватить вашу страну, но пусть она лучше будет под властью России, чем под властью Англии...» (42).

 

Черкесские судьи и старейшины 29.5. 1837 г. ответили:

 

«Великому Государю Николаю Российскому и Его Верному Генералу и Слуге Вельяминову.

 

Все то, что вы написали за это время, мы хорошо поняли. Вы - русский генерал, а мы, слава Аллаху, правоверные мусульмане... Десять лет мы ведем с вами войну и все нации Европы знают, что мы никогда не были друзьями... Мы все объединились вплоть до Каспийского моря. Мы пишем от имени всех, и то, что мы пишем - истина. Мы примем меры к тому, чтобы не нарушать ваши границы. В свою очередь мы ожидаем, что вы оттянете ваши войска за Кубань. Тогда только мы сможем с вами заключить договор. Не думайте, что мы вам пишем из-за страха... Если вы не хотите верить тому, что мы пишем, то делайте что хотите. В таком случае мы не собираемся вам больше отвечать и обращать внимание на ваши письма... Мы будем принимать все меры к тому, чтобы английские купцы свободно себя чувствовали... Вы пишете слишком грубо и думаете, что можете нас убедить, что все находится в вашей власти. Мы -маленькая нация, но на нашей стороне - большие нации...

 

Если нам не хватит людей, то мы пойдем их искать во чреве наших матерей и мы вручим им оружие в руки, чтобы продолжать с вами войну» (43).

 

Что касается Восточной Черкесии (Кабарды), Ермолов, занятый до 1821 г. делами Дагестана, оставляет ее в покое. Но в этом году он дает приказ кабардинцам переселиться с гор на плоскость. Кабардинцы не подчинились этому приказу. Тогда Ермолов вторгается в их страну. Предписав ряд суровых мер и заложив серию крепостей на речках Череке, Нальчике, Чегеме и в верховьях Малки, генерал уехал. Меры Ермолова вызвали волнения, подавленные в 1825 г. Вельяминовым.

 

Таким образом главными этапами русско-черкесской войны были следующие:

 

до 1846 г., вскоре после назначения наместником и командующим русскими войсками графа Воронцова, война носит со стороны русских, по ермоловской формуле,

партизанский характер, но смягченный;

 

с 1846 до 1856 гг., до назначения на Кавказе кн. Барятинского, война со стороны русских принимает характер медленного продвижения и колонизации казаками (рубка леса и прокладка дорог, окружения, блокады и разорения). Медлительность русского продвижения (с 1847 до 1849 гг. осада одной черкесской деревни занимала целое

лето) вознаграждалась прочностью завоеванных позиций;

 

с 1856 до 1864 гг. война принимает характер лихорадочного, форсированного наступления русских армий, сопровождаемого сжиганием деревень, уничтожением засеянных полей и выселением населения.

 

В этот решающий момент своего существования черкесский народ внутренне не был все же достаточно организован. Не было централизованной власти, социальный режим был различен в отдельных частях страны. В то время, как у сильнейших племен: абзахов и шапсуго-натухайцев управление было демократическо-республиканским, у других еще сохранилось княжеско-феодальное с тенденцией, правда, к демократизации, процесс которой, однако, не закончился. К концу XVIII в. привилегии высшего класса уменьшились, но происходили еще социальные конфликты. Сначала обе стороны - аристократия и народная масса - старались найти соглашение, было решено, что будет собрано Всенародное собрание. Так как народная масса количественно превосходила дворянство, то чтобы установить равновесие, последнее старалось внести раскол в среду народа. Дворянство само, не единое, без вождя, вынуждено было идти на уступки, но требования с противной стороны увеличились. Тогда дворянство в отчаянии решило прибегнуть к вооруженному сопротивлению. Шапсуги и натухаевцы, у которых движение началось, обратились за помощью к бжедухам, и в 1796 г. произошла кровавая междуусобная война на реке Бзиюко. Бжедухи решили исход сражения, закончившегося успехом дворянства. Но этот успех не изменил судьбы дворянства: оно окончательно потеряло свои старые позиции. Народ провозгласил полное равенство всех. Последствием этой революции было переселение части дворянства в другие области Черкессии или же в Турцию. Большинство же осталось на Родине без привилегий, кроме тех, что даются умом, доблестью и красноречием. Крепостное же право, однако, оставалось. Политические и военные вопросы решались народным собранием, периодически собиравшимся.

 

Война России против Западной Черкесии приняла легальный характер после заключения мира в Адрианополе 14 сентября 1829 г. Этот договор в части, касающейся Черкесии, является последним актом в серии соглашений построенных на дипломатическом экивоке и на лжи: независимая страна передается из рук в руки то Турцией России, то наоборот. Процедура эта началась, как сказано выше, в 1774 г. за счет Кабарды. В 1783 г. Россия аннексирует Крым, затем она вынуждает Порту признать этот захват договором 1784 г., но в статье 2-ой она в свою очередь дает взамен черкесский порт:«...императорский двор России не будет никогда притязать на права, кои хан претендовал на крепость Сунджук-Кале, и, следовательно он признает ее, как суверенную собственность Порты».

 

           

Черкесский флаг

 

1830 г.

 

 

Статья 3-я добавляет: «...признавая реку Кубань, как границу, императорский двор России отказывается и от всех наций, живущих по ту сторону названной реки, т. е. между рекой Кубанью и Черным морем». Однако русские и крымцы имели еще меньше прав на Черкесию, чтобы «отказываться» или «претендовать».

 

Российское правительство не удовлетворяется тем, что отдает не принадлежащую ей Черкесию Турции, она хочет заставить последнюю принять всерьез свой «суверенитет» над Черкесией.

 

Ясский договор 1792 г. на этом настаивает: «блистательная Порта обязуется употребить все свои усилия на то, чтобы держать в строгом повиновении народы, ея подданных, живущих по левому берегу Кубани».

 

Следуя этому же порядку вещей, Россия по договору Бухареста 1812 г. «возвращает» Турции Анапу и Сунджук-Кале, отобранные от черкесов.

 

Упомянутый Адрианопольский трактат 14 сентября 1829 г. в статье 4-й указывает, что «все побережье Черного моря, от устья Кубани до порта Святого Николая включительно, останется вечно под государством Российской Империи».

 

Петербургская Конвенция 1834 г. подтвердила и уточнила статью трактата.

 

Как раз в этот период черкесы подчинились «Великому свободному собранию». Вся страна была разделена на 12 округов. Правительство послало во главе с Исмаилом Зеушем посольство в Турцию, Францию и Англию и объявило всеобщую мобилизацию.

 

Символом черкесского единства служил национальный флаг 1830 года зеленого цвета с тремя скрещенными стрелами и 12 звездами по количеству основных племен и округов Объединенной Черкесии.

 

Лондонский кабинет, давно следивший с тревогой за прогрессом русского внедрения на Кавказе, реагировал в свою очередь на Адрианопольский трактат.

 

Так, лорд Аберди писал в конце 1829 г. английскому послу в Петербурге, что Адрианопольский трактат передал в руки России ключи к Персии и Турции. Английский посол в Турции Понжоби входит в контакт с черкесскими представителями. В 1834 году он помогает Давиду Уркхарту поехать в Черкесию для анкеты. Снабженный письмами Сафера Заноко, черкесского представителя в Турции, он мог собрать сведения о стране, которые производят на посла сильнейшее впечатление. Сам Уркхарт покидает пост первого секретаря посольства и посвящает себя делу защиты Черкесии, фанатическим другом которой он делается.

 

В 1835 г. Понжоби посылает несколько телеграмм своему правительству (44). В них он подчеркивал отсутствие у России всяких прав на Черкесию и важность стратегического положения этой страны. Тот же крик тревоги был и со стороны британского посла в Персии. В самой Англии общественное мнение все больше интересуется Черкесией. Этому помогает Уркхарт своими статьями и брошюрами и в особенности после инцидента с пароходом «Lord Spenser», задержанным русскими в 1835 году недалеко от Геленджика. Этот инцидент вызвал большое возбуждение в Англии. В результате энергичной ноты Пальмерстона Петербург уступил и возместил ущерб. Но блокада черкесского побережья продолжалась.

 

Король Вильгельм IV, ярый противник Адрианопольского договора, решил ближе изучить черкесские дела. Не посвящая Пальмерстона, премьер-министра, но по соглашению с двумя товарищами министра иностранных дел, со своим личным секретарем, а также с послами в Турции и Персии, он поручил James Bell зафрахтовать судно «Vixen» «для торговли с Черкесией». Пароход прибыл на черкесское побережье в ноябре 1836 года и стоял в порту уже 36 часов, когда был захвачен русским патрульным судном под предлогом нарушения блокады. Как король и ожидал, общественное мнение остро реагировало на этот новый удар по британскому престижу. Палата Общин обсуждала инцидент 6 июня 1837 г. после запоздалой ноты Пальмерстона в Петербург и ответа последнего. Пальмерстон удовлетворился ответом русского правительства (45). Уступчивость объяснялась еще тем, что король -душа этого дела - заболел и вкоре умер. Дело «Vixen» было похоронено. Вопрос о «Vixen» вспомнил снова 18 марта 1848 г. депутат Анстей, который открыто объявил Пальмерстона в измене Англии и Черкесии, в том, что он обманул парламент, что он государственный изменник и т. д. Министр получил при голосовании всего 16 голосов большинства.

 

Между прочим, некоторые советские авторы (как, например, Н. А. Смирнов в своей брошюре «Реакционная сущность движения мюридизма и Шамиля на Кавказе», Москва, 1952, стр. 4 и сл.) обвиняли своих коллег в том, что они «обошли прямые высказывания Маркса и Энгельса», которые якобы отрицательно относились к движению Шамиля и борьбе северокавказцев, и эта фальсификация служила для них одним из главных аргументов в объявлении движения северокавказцев «агентурным и реакционным».

 

На самом деле это было не так. Наоборот, Маркс и Энгельс обвиняли англичан, что они недостаточно помогали северокавказцам. Так, К. Маркс по поводу захвата «Виксена» писал: «Захват «Виксена» бесспорно давал лучший повод лорду Пальмерстону выполнять свое обещание - «защищать интересы страны и поддержать ее честь». Но, кроме чести британского флага и интересов британской торговли, дело шло о чем-то другом – независимости Черкесии (под «Черкесией» здесь имеется в виду весь Северный Кавказ - Р. Т.).

 

«Ожидание,- продолжал К. Маркс,- что Черкесия найдет защиту у «владычицы морей», казалось тем более обоснованным, что незадолго до этих событий, после зрелого размышления и многонедельной переписки с различными правительственными ведомствами, была напечатана в "Portfolio" - периодическом органе, близком министерству иностранных дел, - декларация Черкесии о ее независимости и что на карте, редактированной лордом Пальмерстоном, Черкесия была обозначена как независимая страна. В этот день склонный к шуткам лорд избег вотума неодобрения только благодаря 16 голосам: 184 голосовали против, 200 - за него. Эти 16 голосов не заглушат голоса истории и не приведут к молчанию кавказских горцев, звон оружия которых доказывает миру, что Кавказ не «принадлежит теперь России, как уверяет граф Нессельроде» и как повторяет вслед за ним лорд Пальмерстон» (К. Маркс и Ф. Энгельс, Соч., т. IX, стр. 541, 542, 543, 548).

 

Мало того, Маркс в письме к Энгельсу 7 июня 1864 г. писал:

 

«Чрезвычайный шаг, который русские совершили теперь на Кавказе и к которому Европа присматривается с идиотским равнодушием, почти принуждает их закрывать глаза на то, что делается на другой стороне и облегчает им эту возможность. Эти два дела: подавление польского восстания и завоевание Кавказа я считаю самыми серьезными европейскими событиями со времени 1815 г. » (К. Маркс и Ф. Энгельс, Соч., т. XXIII, стр. 188).

 

Энгельс же в своей статье «Горная война прежде и теперь» писал:

 

«Существует еще другая форма оборонительной горной войны, которая приобрела широкую известность в наше время; эта форма присуща национальным восстаниям и партизанской войне... Мы имеем четыре примера такой войны: тирольское восстание, испанская партизанская война против Наполеона, баскское карлистское восстание и война кавказских племен против России». И далее Энгельс указывает, что борьба на Кавказе «из всех таких войн покрыла горцев наибольшей славой» (К. Маркс и Ф. Энгельс, Соч., т. XI, ч. 1-я, стр. 177).

 

Официально стоя на позиции невмешательства, Англия, таким образом, толкала черкесов на борьбу, давая помощь в очень маленьком размере в виде открытия подписки в пользу черкесов, посылки кое-каких пушек, оружия, пороха, издания журнала «Free Press» Уркхартом, создания черкесских комитетов в английских городах и т. д.

 

Оттоманская Турция оказывала также мало военной помощи.

 

В некоторых же советских исследованиях приводились, начиная примерно с 1950 по 1955 г., как сенсационные, документы о связях северокавказцев, в особенности Шамиля, с англичанами и турками, о проникновении англо-турецких эмиссаров и т. д.

 

А. М. Пикман, получивший теперь новое задание от коммунистической партии реабилитировать движение Шамиля и пересмотреть историю народов Северного Кавказа, между прочим пишет:

 

«На горцев напали царские колонизаторы, жгли их аулы, истребляли население. Разве в таких условиях Шамиль и горцы не могли воспользоваться поддержкой, откуда бы она ни шла? Маленький народ, на который обрушилась колоссальная царская империя, нуждался в помощи оружием. Для защиты своей жизни и своей родины он должен был брать оружие там, где только мог его достать. И польские повстанцы, и Мадзини, и Гарибальди, и Кошут также пользовались для этой цели помощью иностранцев. Если царская Россия «имела право» на сношения с иностранными государствами и принимала от них помощь, то почему должны были горцы, защищавшие свою страну от царизма, лишать себя этого права?

 

В действительности-то больше было разговоров о помощи, чем реальной помощи (имеются в виду Англия и Турция - Р. Т.). Уркхарт прямо заявил черкесам, что они не должны «полагаться на заграничную помощь» (А. М. Пикман. О борьбе кавказских горцев, ж. «Вопросы Истории», 3, 1956, стр. 80).

 

«Кубанский сборник» сообщал в свое время, что «из донесений нашего посланника в Константинополе министру иностранных дел графу Нессельроду видно, что депутаты эти (северокавказцев - Р. Т.) положительно узнали, что нет никаких оснований рассчитывать черкесам на помощь или содействие Турции и египетского паши...» («Кубанский сборник», стр. 19).

 

Необходимо остановиться вкратце и на истории движения Шамиля и вообще всех северокавказских народов. Совсем недавно советские историки утверждали, что «...движение Шамиля не носило массового характера и сводилось к действиям "кучки бандитов"»,- пишет вышеуказанный А. М. Пикман, стр. 78.

 

Опровергая утверждения своих коллег, А. М. Пикман доказывает, что «Если в этом движении действительно участвовала только «кучка» людей, то спрашивается: против кого же тогда в течение десятков лет сражались громадные царские армии? Только в Андийской и Даргинской операциях против Шамиля действовали: Чеченский отряд под начальством командующего 5-м пехотным корпусом генерала от инфантерии Лидерса в составе 13-ти батальонов, кроме милиции, 28-ми орудий и 13-ти сотен конницы; Дагестанский отряд под начальством генерал-лейтенанта князя Бебутова, состоящий из 10-ти батальонов, 18 орудий и 3-х сотен конницы; вспомогательные отряды: Самурский под командованием генерал-майора князя Аргутинского, состоявший из 11 1/4 батальонов, кроме милиции, 12 орудий и 17 сотен конницы; Лезгинский, под командованием генерал-лейтенанта Шварца, состоявший из 5-ти батальонов, кроме милиции и пеших драгун, 12-ти орудий и 5-ти сотен конницы. Нужно упомянуть еще Назрановский отряд, который имел назначение охранять спокойствие в занимаемом им крае и состоял из 5-ти батальонов, 8-ми орудий и 16,5 сотен конницы. Этим отрядом командовал генерал-майор Нестеров (А. М. Пикман. Указ, соч., стр. 78, ср. Акты Кавказской Археологической комиссии, т. X, Тифлис, 1885, стр. 389).

 

А. М. Пикман далее пишет: «Такие громадные армии не могли посылаться против «кучки бандитов». Нет сомнения, что весь народ ненавидел царских завоевателей и в той или иной форме вел с ними борьбу. Даже документы, исходившие от царских генералов и чиновников, говорят о народном характере движения, руководимого Шамилем. Князь Барятинский, заменивший престарелого кн. Воронцова на посту кавказского наместника, писал военному министру об «общей всего народа вражде против нас», о том, что Сефер-бей и Амин-бей были «в своем кругу как бы знаменем, около которого группировались разрозненные общины и племена для отчаянной борьбы с угрожавшим им русским господством» (А. М. Пикман. Указ, соч., стр. 78, ср. «Кубанский сборник», стр. 150).

 

Таким образом мы видим, что борьба северокавказцев за свою независимость была общей, единой борьбой за свое существование, как единой нации и вопрос был поставлен совершенно правильно.

 

Упомянутый уже Edmund Spenser в своей книге «Travels in Circassia» приводит весьма знаменательный документ, не потерявший своей силы и в настоящее время - «Декларация независимости», в которой объединенные Северокавказские народы обращаются к «Монархам Европы и Азии». Удивляет при этом достоинство, которым дышит этот дипломатический документ, адресованный борцам за независимость к тогдашним вершителям судеб мира. «Декларация» начинается жалобой на султана, который, как глава Ислама, не проявил достаточной заинтересованности судьбой черкесов и оставил их без помощи.

 

Далее в декларации говорится: «Население Кавказа, не поддаваясь России и не имея от нее покоя, многие годы ведет с ней постоянную войну. Войну эту ведет оно своими собственными силами. Оно никогда не получало помощи от кого-либо. Когда-то султан, как духовный глава мусульман, имел власть в наших провинциях, но потом жители берега Черного моря, верившие в него, были оставлены без помощи... В дальнейшем Порта также каждый раз предавала и оставляла их. Один паша открыл ворота Анапы московскому золоту, говоря черкесам, что Россия идет... как друг, другой паша снова предал их... Черкесы вновь послали делегацию к султану... Они были приняты, но холодно. Они обращались также к Персии, но с еще меньшим успехом, и наконец, к Магомет Али (Известный правитель Египта. Р. Т.), который, хотя и оценил их преданность, но был также далек помочь им... Нам невыносимо угнетение России, так как она враждебно относится к обычаям, чести и счастью всего народа. Иначе, почему бы черкесы так долго воевали против России?... Предательски поступают ее генералы и жестоки ее солдаты... Никто не имел бы пользы от того, если бы черкесы были уничтожены. Наоборот, в интересах всех поддержать нас. Сотни тысяч московских войск находятся на нашей земле, воюя с нами, или преследуя и блокируя нас, принуждают воевать с ними. Сотни тысяч людей рассеяны на наших землях и крутых скалах, и... желают опустошить наши богатые равнины и поработить наш край и нас самих. Наши горы являются защитой для Персии и Турции, которые, не оказывая нам помощи, хотят эти горы сделать воротами, являющимися единственным прикрытием для обеих... Мы знаем, что Россия не является единственной силой на свете. Мы знаем, что существуют иные государства, которые сильнее России и которые, хотя могущественны, являются милостивыми..., которые покровительствуют слабым, которые не являются друзьями России, а скорее ее врагами, которые не являются врагами султана, но его друзьями. Мы знаем, что Англия и Франция являются первыми среди народов мира и были большими и могущественными еще в то время, когда Россия пришла в маленькой лодке и получила от нас разрешение ловить рыбу в Азовском море... Мы не сомневаемся, что такие умные народы знают, что мы не являемся русскими, и, хотя мы... не имеем артиллерии, генералов, строгой воинской организованности, флота и богатства, все же являемся честным и миролюбивым народом, и что мы ненавидим Россию из-за нашего правого дела и всегда бьемся с ней. Для нас является огромным унижением, когда мы узнаем, что на картах, печатаемых в Европе, наша страна отмечается, как часть России. Трактаты, о которых мы ничего не знаем и которые подписывались между Россией и Турцией, отдают русским воинам, заставляющих Россию трепетать, и горы, где русская нога никогда не ступала. Россия утверждает на Западе, что черкесы являются ее невольниками и дикими грабителями или же просто дикими, которых доброта не может смягчить, а нормы закона удержать. Мы протестуем во имя Бога против такой лжи... 40 лет мы боремся открыто против обвинений нашим оружием и отстаиваем свою независимость. Доказательством этого является проливаемая нами кровь. Мы не желаем чужого господства и спасаем свою страну... Да не будет могущественнее нации, чем Англия, к которой об­ращены наши взоры и протянуты наши руки и которая может помочь нам, когда мы подвергаемся несправедливости. Пусть не открываются ее уши на хитрость русских, когда они будут стараться затушевать просьбу черкесов. Пусть ее представители между народами называют их (русских) дикими варварами и клеветниками... Нас 4 миллиона (имеются в виду и другие северокавказцы, которые называют себя черкесами. Р. Т.). Мы имеем форму правления и свойство покоряться закону. Вождь на время войны выбирался всеми и ему беспрекословно послушны наши князья; наши правители управляли согласно нашим традициям и с большим авторитетом, как в больших государствах, вокруг нас находящихся... Мы правили почти на целом Востоке (намек на то, что уже в те времена черкесы занимали ответственные посты во многих государствах Ближнего и Среднего Востока. Р. Т.). Россия пыталась всякий раз, когда она одолевала, разделить на части нашу территорию и содействовала тому, чтобы принудить нас к условию крепостничества. Она вносила нас в список своей армии, желая усилить себя за счет нашего пота и крови; она заставляла воевать нас в своих рядах и порабощать других - даже наших собственных соотечественников и единоверцев...

 

Было бы длинной и печальной историей рассказывать ее (России) ужасные поступки, преследования веры, лживые обещания. Она окружила наш край со всех сторон, отрезая нас от жизненно необходимой связи с иными государствами; она прервала нашу торговлю; она принуждает нас ложиться под нож и подкупает или уничтожает отдельные части наших родов; она истребляет целые племена и деревни (аулы); она подкупала изменнических военачальников Порты; она обрекает нас на нищету и, благодаря недостойным приемам, старается вызвать против нас негодование целого света - свой ложью старается очернить нас в глазах христианских народов Европы.

 

Мы потеряли в борьбе много людей, которые могли бы составить армию в многие сотни тысяч воинов. Но мы, наконец, объединены все, как один, общей ненавистью к России...

 

Правда, мы имеем некоторое количество людей, которых император приближает к себе, льстя им, и которые предпочитают ласку императора, рискуя свободой своей родины, но это нас не страшит. Россия строит мосты и форты на нашей территории, но она не смеет выйти из своих укреплений. Недавно 50 000 русских солдат сделали набег в наши пределы, но были разбиты.

 

Только оружием, но не словами покоряются страны. Если Россия и покорит нас, то не оружием, а тем, что отрежет нам пути сообщения, сделает море непроходимым из-за блокады берегов; уничтожит не только наши суда, но и суда иных держав, которые приходят к нам, лишит нас рынков для нашей продукции, воспрепятствует нам в получении соли, пороха и других необходимых предметов в войне и в нашей жизни. Но мы всё еще независимы, мы воюем и побеждаем... Кто имеет силу, чтобы освободить нас?» (46).

 

Таковы дипломатические стороны и последствия русско-черкесской войны. Военные операции против Черкесии давно были подготовлены с юга, со стороны Абхазии. Эта страна подпадает в 1453 г. под влияние турок, как и соседние провинции Грузии. Чтобы обеспечить здесь свои позиции, турки построили в 1578 г. крепости в Сухуми и Поти и вскоре несколько опорных пунктов на Черкесском побережье без права, однако, проникнуть вглубь страны. Владычество турок, часто сопровождавшееся волнениями в стране, кончилось внедрением ислама в Абхазии, бывшей христианской. К концу XVIII века один из князей Шервашидзе, бывших владетелей Абхазии, Килич-бей, завладев Сухумом и, распространив свою власть на всю страну, ходатайствовал перед султаном о покровительстве. Султан признал его царствующим князем Абхазии. Но эта милость сменилась гневом, когда князь дал приют мятежному паше Трапезунда, осужденному на смерть султаном. В это время Грузия была присоединена к России и Килич-бею не трудно было найти другого покровителя в лице России. В противовес ему Порта выдвинула тогда старшего его сына Аслан-бея; в результате заговора Килич-бей был убит и четыре брата Аслан-бея попали в опалу. Последние подняли всю Абхазию. Один из них Сефер-бей призвал на помощь русских, изъявив готовность признать их протекторат. Русские этим воспользовались, чтобы ввести свои войска в Сухум. Однако Аслан-бей, опиравшийся на Турцию, нашел сторонников среди недовольных элементов населения. В результате этих споров и интриг страна была ввергнута в хаос. Трон переходил из рук в руки. Так продолжалось до заключения Адрианопольского договора. Россия, ссылаясь на условия этого мира, заняла порты Абхазии: Бамбари, Питзунду и Гагры и была намерена продвинуться дальше на север по Черкесскому побережью. Абхазские и черкесские племена: садцы, убыхи, шапсуги и др. отбивали в течение года попытки русских высадиться на берег. В 1831 г. два полка в 5 000 человек под командой генерала Бергмана смогли овладеть Геленджиком, несмотря на отчаянное сопротивление натухайцев и шапсугов. Но вскоре черкесы заставили русских покинуть не только Геленджик, но также Гагры, Питзунду и Бамбари. В руках врага остались лишь Сухуми и Анапа, захваченные русскими в последний раз в 1828 году во время Русско-турецкой войны. В это время на севере Черкесии действия русских войск носили такой же характер, как и в Дагестане: с громадными трудностями они нападали на укрепленные селения, уничтожая все на пути, сжигали деревни, жатву и уходили.

 

Здесь началась регулярная война в 1830 г. под личным командованием Паскевича, главнокомандующего Кавказской армией. В течение 8 лет почти все русские силы на Кавказе были направлены против Черкесии. Наступление велось с суши и с моря. Русские исходили всю лесную плоскость и часть гор от Геленджика до Анапы, оставляя после себя развалины сожженных селений. Эти походы, главным образом под командованием генерала Вельяминова, не дали русским никаких результатов. Под командой Хаудуко Мансур из фамилии натухайской Шупако, этого «некоронованного короля» Черкесии, Щурухуко Тугуза из фамилии Берзек, «заблудившегося рыцаря», жившего не в свою эпоху, Тугузуко Казбеча (Казбек), «льва Черкесии» и др. сводили на нет все усилия и жертвы русских войск. С моря русские операции шли успешнее: в апреле 1838 г. они овладели, после кровавых боев с убыхами, устьем реки Сочи и построили здесь флот Алексеевский (впоследствии Новачинский). В том же году отряд генерала Раевского построил форт Вельяминовский при устье Туапсе. В 1839       г. были созданы редуты в разных пунктах: Головинский, Лазаревский и др. Как раз в это время английский эмиссар Белл находился в стране убыхов. Он поощрял атаки на форты, сам участвовал в ночном деле против форта Новачинского 9-10 октября 1839 г. В 1838 г. 1250 представителей всей Черкесии обратились с просьбой к королеве Виктории вмешаться в конфликт, но безуспешно. В 1840 году черкесы решили захватить обратно форты: Лазаревский, Вельяминовский, Михайловский и Николаевский под руководством Берзека, Хаудуко Мансура, Дзепша, в то время как усилия «Братского Единения» в Закубанье под руководством князей Айтека Болотоко, Джанбулата Атажукина и др., связанных клятвой верности народу и борьбы против России, низвели на нет все попытки русских проникнуть вглубь страны.

 

С 1839 г. главные усилия русских были направлены против Дагестана. На Кубани же прибегли предпочтительно к системе заселения казаками передовых линий и завоеванных областей с выселением оттуда черкесов. В 1840       г. началось занятие казачьими станицами «Лабинской линии». За последние годы здесь было уже 15 станиц, из которых сформировались Лабинские полки. Главный контингент как этих, так и Сунженских казаков, состоял из так называемых линейных казаков. Последние составлялись из женатых русских солдат, государственных крестьян и разных переселенцев из России.

 

До 1956 г. Россия не смогла завладеть в Черкесии больше, чем двумя третями течения реки Лабы. Но зато русские офицеры «фазаны», как их называли, без труда и большого риска, делали карьеру за счет сжигаемых черкесских деревень. Так, в январе 1852 г. отряды адмирала Серебрякова сожгли 44 аула в землях натухайцев и шапсугов. Между прочим легкомысленная жестокость русских офицеров сочеталась с романтическим увлечением всем черкесским: папахой, черкеской, оружием и т. д.

 

После объявления Крымской войны Россия придавала большое значение Кавказу и не увела оттуда войск, хотя она имела здесь 280 тыс. солдат, а в Крыму зимой 1855 г. ее армия численно уступала союзной. В критические моменты Россия еще больше усиливала состав Кавказской армии. Ее содержание обходилось России очень дорого. Российское правительство полагало, что если под Севастополем речь могла идти о престиже, то на Кавказе дело шло о существовании. Правящие круги были убеждены, что «Кавказ составляет половину всей политической будущности России».

 

Вся Европа и Россия ожидали, что союзники будут действовать с северокавказцами. Но они этого не сделали, хотя черкесы делали все, чтобы склонить их к этому. Они почти убедили французского маршала Saint Arnaud. Ему был представлен проект десанта в Анапу и Цемез. В это время в Варне, центре союзных штабов, находилась черкесская делегация. Но чтобы принять этот план, требовалось согласие английского правительства. Во главе же последнего находился все тот же Пальмерстон. Кроме того, в английском штабе не было единогласия: консул Longworth, автор книги "A Year among the Circassians" (в двух томах), был командирован туда с заданием попросить для союзников 6 тыс. кавалерии, но встретил препятствия со стороны английского адмирала Stewart.

 

Черкесская делегация в Варне была принята союзным командованием крайне любезно и в честь ее были устроены военные парады, но прямого обещания со стороны союзников она не получила. Да и сами черкесы заняли выжидательную позицию, так как союзники не дали заверений освободить даже Армению, Грузию и вообще Кавказ.

 

На Парижском конгрессе 1856 г. Англия пыталась ограничить движение русских за Кубань и помешать им в стройке крепостей на Черкесском побережье, но Франция не поддержала ее.

 

На заключительном заседании 1 марта 1856 года лорд Кларендон резко поставил черкесский вопрос. Глава турецкой делегации, великий визирь, признал, однако, формальные доводы русского делегата графа Орлова, ссылавшегося на условия Адрианопольского трактата и Петербургской конвенции 1834 г. С явным смущением он добавил к этому, что за это время могли произойти отклонения от установленных границ, что Порта имела намерение еще до войны сделать Петербургскому кабинету предложение по этому вопросу и что ныне ему поручено заявить о желательности назначить специальных комиссаров для проверки и исправления границ Черкесии. Конференция согласилась на составление такой комиссии из представителей Англии, Франции, Турции и России. Она должна была закончить свою работу через 8 месяцев, но никто себя не обманывал насчет этой процедуры и решение осталось на бумаге. Так был похоронен черкесский вопрос на парижской Конференции. Как ни настаивал английский представитель на признании независимости Черкесии, вопрос не мог пройти ввиду позиции Наполеона III.

 

Разочарование, которое испытал лорд Кларендон, привело его в смущение, а временами вызывало даже раздражение, - писал граф Орлов своему министру иностранных дел Нессельроде.

 

Только некоторые статьи Парижского трактата, казалось, давали Черкесии кое-какие гарантии. Так, ст. 11-я объявляла Черное море нейтральным, оно было открыто коммерческому флоту всякой державы и закрыто военным флотам. Но скоро Россия нарушила и эту статью, препятствуя торговым сношениям Черкесии по морю.

 

Запрошенный же по этому вопросу в палате Общин лорд Russel ответил, что ему не надлежит вмешиваться в русско-черкесские отношения и в 1864 году Россия имела на Черном море уже 42 военных судна.

 

 

 

4. Насильственное выселение черкесов

 

Вскоре после заключения мира в Париже Кавказская война возобновилась с невиданной до того времени энергией и жестокостью со стороны России.

 

Главный удар был направлен сначала против Восточного Кавказа. Действия же в Черкессии в 1857 г. происходят на двух оконечностях и в Центре и, имея по русскому плану ограниченные цели, закончились в 1860 году. Восточный отряд действовал между Кубанью и Лабой, заселив эту полосу казаками Урупской бригады, выселив местное население в Турцию. Центральный отряд действовал в южной Кубани. Натухайцы сопротивлялись против Западного отряда в течение трех лет, хотя были отрезаны от шапсугов и деревни их уничтожались (в конце 1858 г. полковник Бабич сжег 23 деревни), и шапсуги вынуждены были в 1860 г. сложить оружие.

 

Еще до этого бжедухи, считавшиеся с 1851 г. «замиренными», но со времени Крымской войны снова в войне, были покорены в июле 1859 г. после того, как Бабич сжег их 44 деревни.

 

Осенью 1859 г. русские двинулись с Лабинской линии к верховьям Фарса. По совету вышеуказанного Мухаммед-Амина, абзахи решили вступить в переговоры с противником, и 20 февраля 1859 г. в местности Хомасты был заключен мир, в силу которого абзахи признавали русскую власть, но требовали себе внутреннюю автономию. Этот договор вызвал нападки со стороны некоторых кругов России, которые думали, что он замедлит покорение Черкесии.

 

С 1860 г., с назначением графа Евдокимова командующим войсками Кубани, окончательно был одобрен план покорения и заселения Черкесии казаками.

 

«Положение о заселении Западного Кавказа» было утверждено в мае 1862 г., но исполнение по этому плану началось за год раньше. Причем Линейные казаки были соединены с Черноморскими в одно Кубанское казачье войско.

 

В 1861 г. к переселению на черкесские земли были назначены 1-ый Хоперский казачий полк и некоторые черноморские станицы. Казаки эти заволновались и не хотели подчиниться. Русское правительство временно отказалось от своих намерений, но привилегии, денежные ссуды и количество земельного надела до 30 га на душу - лучшей, чем где бы то ни было в Империи земли, - склонили казаков и солдат. Видя, что абзахи не нарушают договора 1859 г., Евдокимов приступил к выселению черкесов между Лабой и Белой (Шхагуаше), не взирая на их протесты. К осени 1861 г. все пространство между этими реками было занято русскими, а черкесы вынуждены были переселиться в Турцию (бесленеевцы полностью, кемиргоевцы и кабардинцы частично). Черкесская депутация в Тифлисе, жаловавшаяся на нарушение договора, не имела, конечно, никакого успеха.

 

На Западе война против шапсугов велась еще более жестоко: все деревни сжигались русскими войсками и страна заселялась казаками.

 

Той же осенью на Кубань приехал император Александр II, т. к. огромные жертвы, сопряженные с планом изгнания черкесов, и жестокость этой меры смущали русских солдат. Приезд царя имел целью поднять дух войск и укрепить решимость командования. Вся Черкесия прислала делегацию к императору в лагерь около Хамкет; она изъявляла готовность страны признать русское владычество, но просила вывести их войска и казаков из черкесской земли за Кубань и Лабу.

 

По отклонении этих условий черкесам не оставалось ничего другого, как бороться до конца. Русские войска действовали со всей поспешностью и жестокостью, на какую только они были способны. Лихорадочно строились станицы: с весны 1861 г. за один год было воздвигнуто 35.

 

В этот критический период борьбы за существование, 13 июня 1861 г. Национальный Совет избрал Военное правительство из 15 чел. Оно постановило обнародовать всеобщую мобилизацию и объявить священную войну; признало необходимым принудить силой джигитов, южных соседей убыхов, к воинской повинности. Главная тяжесть войны падала на абзахов и шапсугов: политическое и дипломатическое руководство принадлежало к концу войны убыхским вождям: Зеуш, Хундж и Берзек.

 

Высадка со стороны Абхазии и разрушение подожженого русским десантом здания Великого Свободного Собрания не произвели на черкесов ожидаемого воздействия. Наоборот, страна все больше вооружалась и 65 тыс. черкесских бойцов стояло лицом к лицу против трехсот тысяч русских штыков.

 

Положение русских, несмотря на огромное превосходство сил, казалось критическим, так как никогда черкесы не проявляли такого напряжения сил. После нескольких месяцев шапсуги, однако, пали и в октябре и ноябре месяце 1862 г. они были поголовно изгнаны из своей земли и вынуждены были переселиться в Турцию.

 

При новом наместнике на Кавказе, великом князе Михаиле Николаевиче (декабрь 1862 г.), несмотря на польское восстание 1863 г. и всеобщее вооружение, русские действовали форсированным темпом, чтобы добить черкесов, так как русское правительство боялось вмешательства иностранных держав. Великий князь принял даже на себя личное руководство операциями. В марте 1863 г. он действует по рекам Псекупсу и Пшеха. В длинной полосе лесных предгорий от реки Абина до Шабша оставались только развалины деревень. Самые тяжелые бои и разрушения имели место по долинам рек Пшеха и Пшиша по направлению к Гойтхскому перевалу. С 15 по 28 ноября 1862 г. половина русских солдат целыми днями занималась только тем, что подкладывала пучки горящей соломы под крыши домов и подбирала оставленное добро, прикладами ружей открывая сундуки. Поход с 4 ноября до 11 декабря имел целью уничтожить все селения между Белой и Пшехой (31 декабря 1862 г. погиб здесь в бою и известный абхазский деятель и герой Цемук).

 

В это время шапсуги на побережье Черного моря выдерживали натиск Адагумской колонны, а абзахи, окруженные со всех сторон, должны были сложить оружие и в урочище Мельгашни, в присутствии графа Евдокимова, подписать условия сдачи (ноябрь 1863 г.). Им было предложено покинуть свои земли и переселиться в Турцию.

 

Следуя принципу: «где остановилась нога русского солдата, там земля делалась русской», генерал Бабич, «завоеватель шапсугов», и другие двигались по берегу моря на юг, уничтожая аулы. Они были на границе земли убыхов. Маленькая Убыхия стала последней цитаделью черкесской свободы. Убыхи и другие черкесы делали последние усилия, чтобы продлить агонию, но русские сжимали все теснее кольцо; с юга Гагр был высажен десант в самом сердце убыхской земли, а с севера наступали через горы и по морскому берегу три колонны. Последнее сопротивление было сломлено. Война была фактически закончена. Оставались еще только маленькие прибрежные племена: псху, ахципсоу, аибго и джигитов. Но в течение мая эти племена были почти поголовно уничтожены. Видя это, часть черкесов, собранных со всех концов страны, бросилась в исступлении отчаяния в долину Аибго. За четыре дня (с 7 по 11 мая) русские были отбиты с большими по­терями. Подведенная тяжелая артиллерия начала тогда изрыгать железо и огонь в маленькую долину. Ни один из защитников, символизировавших гибель Черкесии, не спасся, взятие этой маленькой, затерянной в горах, долины, было последним актом длинной трагедии черкесского народа.

 

21 мая 1864 г. на поляне, находящейся в Ахчипсоу, великий князь собрал свои войска, чтобы отслужить благодарственное молебствие и тотчас же послал телеграмму своему брату, поздравляя его с окончанием Кавказской войны.

 

Давид Уркхарт, оставшийся до конца своей жизни верным черкесскому делу, выпустил 1 июня 1864 г. Номер «Free Press», окруженный черной каймой. Он сообщал конец Черкессии. Почти вся европейская печать выражала сожаление перед потерей черкесами своей независимости. Необычайная жестокость, с какой Россия вела войну против черкесов, объяснялась не только упорным сопротивлением последних, длительностью войны, стоившей им со времени Екатерины II полтора миллиона человеческих жизней, неисчислимых страданий и расходов, но и тем, что война не могла не быть таковой, согласно плану России, по которому речь шла не только о покорении, а об уничтожении народа.

 

Генерал Фадеев писал: «Горцы потерпели страшное бедствие... В этом нечего запираться, потому что иначе и быть не могло, они встречали наши удары с каким-то бесчувствием. Как отдельный человек в поле не сдавался перед целым войском, но умирал убивая, так и народ после разорения до тла его деревень, произведенного в десятый раз, цепко держался на прежних местах...» (47). Как бы то ни было, черкесский народ не пошел бы на самоубийство, если бы русские его к тому не понуждали. Он знал и чувствовал, что русские решили «истребить его наполовину, чтобы заставить другую половину сложить оружие», - писал далее тот же генерал Фадеев.

 

Слово «погром» было произнесено самими русскими. Но не все пали от оружия русского. Одни погибли под метелями в горах и лесах, не имея очагов, так как враг сжигал все, другие от голода, так как враг уничтожал засеянные поля. Среди таких жертв большинство были женщины и дети.

 

Граф Евдокимов сам рассказывал:

 

«Я писал графу Сумарокову, для чего он упоминает в каждом донесении о замерзших телах, покрывающих дороги? Разве великий князь и я этого не знаем? Но разве от кого-нибудь зависит отвратить это бедствие?»

 

Иного ответа не мог дать тот, кто был одним из виновников и проводников плана массового народоубийства. Остатки черкесов за малым исключением были вынуждены выселиться в Турцию. Их изгнание было заранее предрешено и являлось целью войны России на Северном Кавказе.

 

«Великий князь совершенно разделял этот взгляд и довел покорение до такой полноты..., какой, может быть, никогда еще не было: подчинение горцев русской власти нисколько не избавило бы нас от иноземных интриг в этом крае. Нам нужно было обратить восточный берег Черного моря в русскую землю и для этого очистить от горцев все побережье...» (48).

 

Первое неофициальное выселение черкесов началось сейчас же после окончания Крымской войны и возобновления активных военных действий в Черкесии. В 1859-1860 гг. выселена большая часть абазинцев, живших между Кубанью и Урупом. В 1861 г. все бесленеевцы и некоторые другие должны были за ними последовать. К концу 1863 года главная масса абзахов присоединилась к числу вынужденных эмигрантов.

 

Толпы бездомных эмигрантов должны были зафрахтовывать маленькие турецкие кочерьмы или плоскодонные греческие суда, бравшие в несколько раз больше, чем они могли вместить и большей частью тонувшие.

 

Великий князь, свидетель потрясающих сцен голода, эпидемии и массовой смертности среди черкесов, разрешил, наконец, зафрахтовать несколько кораблей и назначить три комиссии в Тамани, Новороссийске и Туапсе для отправки эмигрантов.

 

А. П. Берже, официальный русский историк Кавказской войны, пишет по этому поводу следующее:

 

«Выселение черкесских племен как военная и политическая мера началось в 1862 г., когда 10 мая состоялось утверждение постановления Кавказского Комитета о переселении горцев. Происходил открытый грабеж сильным более слабого.

 

Первыми были выселены натухайцы, занимавшие места в районе Анапы и Цемеза. Затем приступлено было к выселению шапсугов и абадзехов. Русские войска сжигали поселения, а жителей теснили к морскому берегу, где их силой сажали на баржи для отправки в Турцию. Многие баржи тонули в открытом море вместе с выселяемыми. В 1864 г. Северо-Западный Кавказ фактически лишился почти всего своего коренного населения. Примерно около 120-150 тыс. черкесов были выселены на указанные русским правительством места, а около 1 500 000 «добровольно» переселились в Турцию.

 

О том, как происходило переселение, свидетельствует донесение и русского консула в Трапезунде Мошнина. Вот что он пишет:

 

«Переселение в Батум началось только в последнее время. Черкесов прибыло туда около 6 000 человек, до 4 000 душ отправлено в Чурук-су, на границу. Горцы пришли со скотом. Средняя смертность 7 человек в день. Скот изнурен и падает. От начала выселения в Трапезунде и окрестностях перебывало до 240 000 душ, умерло 19 000 душ. Теперь осталось 63 290 человек. Средняя смертность двести человек в день. Их отправляют по большей части в Самсун. В Керасунде около 15 000 душ. В Самсуне и окрестностях с лишком 110 000 душ. Смертность около 200 человек в день. Свирепствует сыпной тиф. В Синопе и Инеболе около 10 000 душ» и т. д. и т. д. Или вот что пишет уже раз цитированный Берже:

 

«Никогда не забуду я того подавляющего впечатления, которое произвели на меня горцы в Новороссийской бухте, где их собралось на берегу около 17 000 человек. Позднее ненастное и холодное время года, почти совершенное отсутствие средств к существованию и свирепствовавшая между ними эпидемия тифа и оспы, делали положение их отчаянным. И действительно, чье сердце не содрогнулось бы при виде, например, молодой черкешенки, в рубище, лежащей на сырой земле под открытым небом с двумя малютками, из которых один в предсмертных судорогах боролся с жизнью, в то время как другой искал утоления голода у груди уже окоченевшего трупа матери. А подобных сцен встречалось не мало».

 

Таким образом, Кавказская война, продолжавшаяся без малого 100 лет, завершена была грандиозным грабежом имущества и земель черкесов и их выселением. Иными словами, цель, которую преследовало русское правительство, выселяя коренное население Черкесии, заключалось, как сказано выше, в стратегическом обеспечении побережья Черного моря и в закреплении здесь позиции русского империализма. Совершая это злодеяние, русский империализм, уже в царские времена, убедительно и ярко выявлял свое истинное лицо истребителя народов.

 

Необходимо указать также и на то, что, заручившись согласием Оттоманского правительства относительно предоставления переселенцам возможности компактного расселения в Анатолии, вели пропаганду о поголовном уходе в Турцию и некоторые черкесские вожди. Причем эту волну переселенцев подталкивали не только штыки, но и религиозная провокация, искусно поддержанная русским правительством, и под конец принявшая вид массового психоза, захватившего не только черкесов, но и других северокавказцев.

 

Вот как передает это настроение эпохи Ed. Dulaurier: «Для черкесов турки были дружественным и священным народом. Они представляли себе султана, великого падишаха истинно верующих, как самого могущественного монарха в мире, могущего осыпать их щедрой рукой неисчислимыми богатствами. Они воображали государство султанов убежищем, в котором будут жить в довольствии и изобилии. Земли, которые они найдут там, будут широкой компенсацией за те, что Россия опустошила огнем и мечом...

 

На все советы оставаться на Кубани они отвечали... «Мы хотим жить и умереть среди наших братьев мусульман. Наше желание - дать покой нашим костям на священной земле...» (49).

 

Положение переселенцев в Турции оказалось, однако, критическим. Здесь они вымирали наполовину от болезней и лишений. На берегу Черного моря, около Самсуна, Керасуна и т. д. еще и сегодня показывают кладбища умерших во время эмиграции черкесов. Оттоманское правительство относилось к черкесам с сожалением, но оно не могло обеспечить материально такое количество эмигрантов. Поэтому оно посылало их зачастую к границам арабских стран (Моизл, Багдад и т. д.) для охраны спокойствия на окраинах, и непривычный климат косил переселенцев массами. Известный турецкий писатель Сулейман Пазиф в рецензии на первый роман черкесской писательницы Хайре Мелек Хунже (Намиток) писал, что там, где на окраинах Турции поселялись черкесы, кладбища возникали раньше деревень.

 

Переселение черкесов вызвало негодование во всей Европе, но новых поселенцев-казаков ожидал приятный сюрприз: многие посевы черкесов остались на корню, им нужно было их только пожать. Скоро на землях абзахов выросло 40 станиц. В прибрежной полосе от Геленджика до Туапсе - 12 станиц, большинство которых впоследствии было превращено в крестьянские села. С воздвигнутыми в 1863 г. и раньше станицами, общее количество их теперь составляло 111.

 

Русские правящие круги считали, что Закубанский край не мог быть обращен в русскую область иначе, как под видом казачьего войска.

 

Но так как старых черноморских, волжских и др. казаков было недостаточно, и черноморцы вообще отказывались переселиться в Закубанье, то посторонняя примесь была необходима для численности.

 

Этой примесью были русские солдаты, русские крестьяне и крепостные. Из них образовались линейные казаки, живущие к югу от Кубани, на бывшей черкесской земле, а «линейцы» составляют основу Войска кубанского. Богатейшая страна, о которой так много писали иностранные путешественники, одичала. Вот как, например, описывал Белл хлебные поля Черкесии:

 

«Мы поднялись вверх по долине через довольно открытый лес, в котором лежали деревни и необыкновенно пышные поля... Затем шел ряд незначительных холмов и ложбинок, которые повсюду были так хорошо возделаны, края полей так чисто и хорошо огорожены, что я мог бы подумать, если бы позволяла окружающая обстановка, что вижу перед собой одно из лучших обработанных полей Йоркшира...» (50).

 

Такое же восторженное описание мы находим и у упомянутого выше Спенсера:

 

«С первого же момента, когда открылись передо мною черкесские долины, вид страны и населения превзошел самое пылкое мое представление. Вместо пустыни, населенной дикарями (имеются в виду русские источники. Р. Т.), я нашел непрерывный ряд обработанных холмов, почти ни одного клочка земли не культивированного, огромные стада коз, лошадей и быков бродили в разных направлениях по колено в траве» (51)

 

И все это было разрушено Россией путем бессовестного насилия над спокойным и трудолюбивым народом, населявшим эти места уже во времена Гомера. А что же взамен дали стране «культуртрегеры»?

 

Вот что пишет об этом русский историк П. С. Личков: «Надо сказать, впрочем, что и сама прилегающая страна (т. е. Черноморское побережье - Р. Т.) не в пример нынешнему времени, была в то время «обильна млеком и медом». В конце, например тридцатых годов, все побережье с прилегающей к нему горной полосой представляло тщательно разработанный оазис, где. наряду с дикими неприступными скалами и вековыми (теперь беспощадно вырубленными на всех более доступных местах) лесами, ютились прекрасные виноградники и зеленели роскошные нивы, расположенные местами даже на искусственных террасах, снабженные водой из нарочито устроенных каналов, оберегаемые от ливней искусственными водоотливами... Умело пользуясь дарами богатой природы, горцы сумели воспользоваться близостью моря для расширения торговых сношений и увеличения размеров сбыта разнообразных продуктов своего хозяйства. Естественно, что во всех приморских пунктах, где морские суда могли найти хоть какую-либо защиту от морских ветров, шла оживленная торговля, потому что было что сбывать и было кому приобретать. Но кровавая война изгнала и уничтожила горцев, в корень разрушила их культуру, искусственные каналы заросли и засорились, стоившие много труда, искусственные террасы осыпались, обширные сады и прекрасные виноградники частью вырублены во время войны и в период заселения страны русскими, частью одичали и так обросли другими плодами деревьев, что теперь уже трудно определить, где кончается перевитая дикой виноградной лозой лесная чаща и где начинается бывшее культурное насаждение...» (52).

 

На ту же самую тему о культурной роли северокавказцев   и разрушительном влиянии   «культуртрегеров» высказывается другой историк Яков Абрамов. Он пишет: «Я уже указывал на запустение под русским владычеством огромных пространств на Западном Кавказе, которые прежде были покрыты горными лугами, нивами и виноградниками. То же самое явление приходится наблюдать и в Терской области (т. е. в центральной части Северного Кавказа - Р. Т.). Все три лета, которые я прожил здесь в Нальчике, я нагляделся, с каким бесстыдством русские истребляли продукты кабардинской культуры и многолетнего труда» (53).

 

Вообще же вышеуказанный автор так характеризует положение страны, после насильственного выселения настоящих хозяев: «Богатейший край опустел. Казачество оказалось совершенно непригодным для внесения культуры. Огромные пространства земли, занятые прежде горцами, не вызывают даже ни в ком желания приобретения, так как они кажутся совершенно непригодными для культуры. А между тем, эти пространства были прежде заняты многочисленным населением и прекрасно культивированы. Теперь же превосходные нивы и луга, буквально созданные руками человеческими на голых каменных скалах, заросли мелким колючим кустарником и совершенно пропали для культуры» (54).

 

 

 

5. Черкесы под русской властью.

 

Русификаторские методы принудили черкесов после покорения их страны к частичным эмиграциям в Турцию, так как «Русское правительство самым безжалостным образом нарушило все свои обещания и все человеческие и божеские законы...Правительство «Царя освободителя» начало наводить порядки во вновь завоеванных странах. асильственное распространение христианства, введение телесного наказания, полное неуважение к обычаям траны и национальным святыням, к неприкосновенности илища и собственности - вот первые действия «культуртрегеров», по­вергшие кавказское население в ужас и отчаяние» (55).

 

Современники были свидетелями того, как отбирались земли у северокавказцев и отдавались в потомственное владение русским офицерам и казачьему сословию: «В итоге таких колонизационных мероприятий получилась картина вопиющей социальной несправедливости: на долю одной семьи (северокавказской - Р. Т.) в среднем доставалось 0,5 десятин, в то время, как на долю казачьей семьи выпадало 29 десятин земли...» (56).

 

Северокавказцы всеми доступными им средствами боролись против этой несправедливости, ходатайствовали, убеждали, просили, наконец, об уравнивании земельных прав северокавказцев с казаками, но безрезультатно.

 

Вследствие этого в Чечне, Дагестане, Абхазии и других частях Кавказа имели место в 1865, 1866, 1877, 1898 и 1906 гг. крупные волнения и после подавления этих волнений большая часть северокавказцев и цебельдинцев предпочла изгнание в Турцию.

 

Факт пребывания многочисленной кавказской эмиграции в Турции, число которой достигало по различным статистическим данным 1-2 млн. человек, во главе с сыновьями Шамиля - Кази Магаметом, Фазиль-пашой, а также Муса-пашой Кундуховым, оставивших также Кавказ, не мог не беспокоить Россию 1877-1878 гг.

 

Поэтому, приблизительно за три года до этой войны, русское правительство командировало генерала Фадеева в Турцию переговорить с вышеуказанными лицами относительно переселения на Афганскую границу оставшегося на Северном Кавказе и Дагестане населения для образования там «Кавказского государства» под протекторатом России и отнесением всех расходов по переселению за счет русского правительства.

 

Это циничное и авантюрное предложение было отвергнуто Кази Магометом и Муса-пашой. Предположение царского правительства о том, что многочисленная кавказская эмиграция в Турции является угрозой для России оправдалось. В 1877-1878 гг. Кавказская добровольческая армия, имевшая во главе Кази Магамета Шамиля и Муса-пашу, приняла самое энергичное участие на Анатолийском фронте.

 

Финал войны, завершившийся Берлинским трактатом, общеизвестен. Оттоманское правительство войну проиграло и вследствие этого затаенной мечте Муса-паши и других кавказских генералов - вернуться на Кавказ и избавить его от русских - не было суждено исполниться.

 

Необходимо указать и на то, что русские поэты и писатели - Пушкин, Лермонтов, Лев Толстой, Марлинский и другие - создали вокруг имени черкесов романтическое, легендарное представление. Все эти писатели, воспевая облик черкеса, не находили, однако, мужества осудить варварские приемы их правительства в борьбе против этого храброго, свободолюбивого народа.

 

Так, например, Пушкин писал: «Смирись Кавказ, Ермолов идет!». Только Лев Толстой в «Хаджи Мурате» заклеймил способ ведения войны на Кавказе, но национальный поэт Украины Т. Шевченко в поэме «Прометей» открыто призывал черкесов к дальнейшей борьбе и восклицал: «Боритеся, поборите!», - слова, послужившие в свое время лозунгом украинской партии социал-революционеров.

 

При царском режиме черкесы, как и другие угнетенные нерусские народы, не имели возможности получить хотя бы минимальную автономию. Мало того, не только над черкесами, но и над всеми северокавказцами тяготел двойной гнет: первый - «военно-народное управление», второй - земельный вопрос:

 

«На основании законов «военно-народного управления»... имелся в бывших Кубанской и Терской областях наказной атаман - для казаков; а с правами генерал-губернатора - для северокавказских племен... По многим делам уголовного характера, если обвиняемый оказался русским или казаком, он предавался гражданским судам. Северокавказец за то же преступление попадал под юрисдикцию исключительно военных судов и был судим военно-окружным судом, где дела в отношении северокавказцнв нередко оканчивались приговором к смертной казни...

 

Земельный вопрос стоял до революции на Северном Кавказе не менее остро. Из-за него постоянно происходили стычки, убийства и другие происшествия между коренным северокавказским населением и казаками, преимущественно терскими. В течение почти целого столетия Кавказской войны сильнейшая во много раз Россия, в постепенном ходе военных действий, шаг за шагом оттесняла в горные ущелья автохтонных жителей Северного Кавказа. В конце концов, с окончанием войны на востоке Северного Кавказа (в Дагестане) в 1859 г., а на западе (в Черкесии) в 1864 г., сотни тысяч гектаров лучших, плодородных и хлебородных земель и неизмеримое количество богатейших лесов были отведены русской властью казакам, а также отставным солдатам и крестьянам-переселенцам из России, частью также переименованным в казаков.

 

В конце мая 1864 г. был обнародован указ... Александра II о том, что за народами Северного Кавказа «незыблемо, на вечные времена, сохраняются неприкосновенность их религии, адатов, земель и лесов». Этот указ царя был, однако, очень скоро нарушен. Вместо «неприкосновенности адатов» было введено вышеуказанное «военно-народное управление» с военно-судебной юрисдикцией. Религиозные начала и свобода вероисповедания были урезаны. «Неприкосновенность земель и лесов» оказалась также пустым обещанием. Сотни тысяч гектаров земли и прекрасные заповедные леса частью были розданы «высокопоставленным лицам» и переселенцам, частью же объявлены собственностью казны, т. е. государственными землями. В результате, все без исключения северокавкаяские народы были обращены в малоземельных...» (57).

 

Начальство в отношении народного управления действовало по своему произволу, нарушая собственные законы и местные обычаи. Очень часто оно прибегало к тяжким и суровым мерам. Вместе с тем, во имя своих политических интересов, русские нарушали священные права, преимущества и обычаи северокавказцев. Преследования доходили до невероятия. Результатом всего этого, или вернее сказать, не здраво обдуманной системы, были: непрерывная долголетняя война и, наконец, вынужденное переселение народов в Турцию.

 

К удивлению северокавказцев правительство, вопреки правосудию, считало, что кавказские народы нужно держать в покорности нищетой и страхом оружия, преграждая им путь ко всему тому, что может поддержать их национальность.

 

 

 

6. Гражданская война и независимость Северокавказской республики

 

Многонациональный Кавказ воспринял весть о начале революции 1917 года по-разному. Одно было общим: все желали использовать революцию, как верное средство против многих болячек, оставшихся после отжившего режима. Естественно было и стермление многих народов к объединению по этническим, языковым и религиозным признакам, так как царский строй, не отвечавший условиям жизни современности, рухнул и раскатилась волна революций по всей стране. Первый, так называемый «буржуазный тур революции», прошел без особого кровопролития и старый строй заменил новый - Временное правительство.

 

Благодаря близорукости, двойственной политике и трусости, этот строй, однако, также просуществовал недолго и провалился. В этом водовороте как черкесы, так и другие народы Северного Кавказа, не остались безучастными.

 

С марта 1917 г. началась большая подготовительная работа к I Всеобщему съезду представителей всех племен и народов Северного Кавказа, назначенному во Владикавказе на 1 мая 1917 г. Задачей съезда было - избрать представителей, которые должны были вести работу к объявлению независимости Северокавказской республики.

 

Видными деятелями республики были: президент Тапа Чермоев (чеченец), председатель парламента Васан-Гирей Джабаги (ингуш), министр иностранных дел Гайдар Баммат (дагестанец), министры Коцев (черкес), Алихан Кантемир (осетин) и др.

 

Одновременно с этим начал разлагаться Кавказский фронт Белой армии. Началось с дезертиров, уходивших партиями; затем пошли «самотеком» целые части:

 

«Эта бескомандная армия стремилась на Северный Кавказ, где были запасы хлеба и достаточное количество скота... Местное население и дачники изнывали от ночных грабежей и нападений. Между организованной самообороной и «охранителями» происходили подлинные бои...»(58).

 

Армения, имевшая на Кавказском фронте большое количество воинов-армян, организовала из них национальные части, которым удалось выпроводить со своей территории разнузданную толпу русских солдат. То же делали и грузины.

 

Северный Кавказ также имел на фронте «Конную дивизию» из числа добровольцев. Эта дивизия, а также некоторые казачьи и другие кавалерийские полки, сохранившие дисциплину, перебрасывались с места на место для заполнения оголенного фронта, брошенного русскими солдатами.

 

Северокавказский центральный Комитет стал на точку зрения необходимости оттянуть дивизию на родину. Он обратился 17/30 июня 1917 г. с настоятельной просьбой в Военное министерство и Верховное Командование Временного правительства о возвращении на родину Конной дивизии, так как Комитет категорически был против того, чтобы дивизия стала орудием в руках каких бы то ни было групп и лиц и была замешана в какую-либо междуусобицу.

 

26 августа (8 сентября) Комитетом была получена телеграмма от северокавказского представителя А. Намитока и председателя Всероссийского Мусульманского Комитета Цаликова в Петрограде о том, что Конная дивизия в составе особой кавалерийской группы, находится на подступах к Петрограду и что Штаб дивизии - на ст. Дно, и просили вмешательства северокавказского Центрального Комитета, т. к. дивизия направлялась в Петроград для установления порядка в городе.

 

Это событие обеспокоило северокавказский Центральный Комитет. Он в тот же день на специальном заседании снова потребовал от главы правительства и Верховного Главнокомандующего возвратить дивизию на Родину.

 

Одновременно через своего представителя в Петербурге Комитет обратился к дивизии с приказом приостановить движение на Петроград.

 

Телеграмму на имя дивизии прочитал всем офицерам и всадникам дивизии А. Намиток на ст. Дно.

 

Так, дивизия, переформированная в корпус, под командой генерала П. Половцева, прибыла на Северный Кавказ к концу августа 1917 г.

 

Но с весны 1918 г. на Северном Кавказе стала надвигаться большая опасность с двух сторон. С одной стороны, близкий товарищ Ленина - дагестанец Джелал Коркмасов с большим отрядом красноармейцев из Астрахани шел на Петровск, с другой стороны, с Запада белые генералы стремились занять земли - нефтяные промыслы Хадыжи, Майкопа и др.

 

Северокавказскому Центральному Комитету ничего другого не оставалось, как искать помощи извне. Поэтому ему пришлось установить связь с представителями Оттоманской Турции, но турки не желали разговаривать до тех пор, пока Северный Кавказ не является еще государством, объявившим свою независимость. Тогда Центральный Комитет Северного Кавказа, на основании полномочий еще со II Всенародного съезда (8 сентября 1917 г.) провозгласил 11 мая 1918 года независимость Северокавказской республики и заключил союз с Турцией, которая признала независимость Северокавказской республики. Независимость Северного Кавказа была признана странами Центральной Европы, Антантой на Парижской конференции и большевиками.

 

Вот что пишет, однако, по этому поводу Сталин:

 

«Итак, каково происхождение мифических «правительств» юга России?

 

21 октября 1917 года,- говорит донское «правительство» в своей «ноте»,- в городе Владикавказе был подписан договор об образовании нового федеративного государства, юго-восточного союза, в состав которого вступили население территорий казачьих войск Донского, Кубанского и Астраханского, горцы Северного Кавказа и Черноморского побережья и вольные народы юго-востока России.

 

Почти то же самое говорит радиотелеграмма представителей северо-кавказского «правительства Чермоева и Бамматова, доставленная нам 16 мая:

 

Народы Кавказа закономерно избрали национальное собрание, которое, собравшись в мае и сентябре 1917 года, заявило об образовании союза горцев Кавказа», причем «союз горцев Кавказа решает отделиться от России и образовать независимое государство, территория же этого государства будет иметь своими границами на севере те же самые географические границы, какие имели области и провинции Дагестана, Терека, Ставрополя и Кубани и Черного моря в бывшей Русской империи, с запада - Черное море, с востока - Каспийское» (59).

 

Далее идут комментарии Сталина, в которых он называет законное северокавказское правительство «кучкой авантюристов», объявившей себя «полномочным» правительством.

 

В середине октября 1918 года прибыла 15-я турецкая дивизия, которой командовал полковник Сулейман Иззет, начальником штаба был полковник Исмаил Беркок, с талантливыми офицерами, как Тимур Кубан и др. под руководством главного командира всей группы Юсуф Иззет-паша.

 

На основании соглашения двух правительств, турецкие силы должны были заняться комплектованием и созданием северокавказских военных сил, но вместо этого турецким солдатам пришлось самим вести бои под Дербентом, Петровском и Хасавюртом то с белыми, то с красными.

 

В конце ноября 1918 г. было получено печальное сообщение, что силы Антанты заняли Истанбул и по ее требованию Истанбульское правительство требовало отвода с Северного Кавказа всех турецких войск.

 

Вскоре после этого в Баку появились военные силы Антанты под командованием генерала Томсона. Последний в своей декларации признавал фактическое существование Азербайджанской и Северокавказской республик до разрешения этого вопроса на мирной конференции в Париже.

 

Такое положение вынудило Т. Чермоева подать в отставку и формирование кабинета было поручено П. Коцеву. Ввиду необходимости срочной посылки на Парижскую Мирную Конференцию полномочной делегации, главой этой делегации был назначен Т. Чермоев, членами делегации - Ибрагим Хайдар и министр иностранных дел Хайдар Баммат, который уже тогда находился в Европе.

 

Чтобы помешать Парижской Мирной Конференции вынести какое бы то ни было решение по кавказским вопросам, белые и красные снова набросились на Северный Кавказ с двух сторон.

 

Для защиты Северной границы Северокавказской республики от Черного до Каспийского морей при всяких условиях необходима была 300-тысячная хорошо вооруженная армия. У правительства же в то время хорошо обученных и снаряженных военых сил было очень мало и пришлось обратиться к народному ополчению.

 

После очищения от красных Гошгельды, Бердикель, Чеченаула, 21 января 1919 г. северокавказские части, понеся значительные потери на минных и проволочных заграждениях вокруг алдынских промыслов, взяли и этот район. Красные силы были истощены и отходили на Север. Как раз в это время перед северокавказскими вооруженными силами появился новый враг - генерал Деникин.

 

Одним крылом он пошел на Ингушетию, где части генерала Геймана были опрокинуты ингушским ополчением. Другим крылом генерал Шатилов, во главе отряда в 12 тысяч, пошел вдоль р. Сунжи и занял на левой стороне старые нефтяные промыслы и правую часть гор. Грозного.

 

Все наступления генерала Шатилова с конца февраля 1919 г. до конца марта были несчастьем для белых: под Нижним Атаги, Гудермесом, Чеченаулом, Алахан-юртом белые были разбиты наголову. Поняв, что наличными силами с народным ополчением им не справиться, белые делают передышку и концентрируют свои силы.

 

В начале апреля 1919 года генерал Деникин делает безумный шаг: с Северного Воронежского фронта он берет 2 лучших корпуса и под главным командованием генерала Врангеля направляется против северокавказцев. Сам Деникин по этому поводу говорил: «Весной и летом 1919 г. Северный Кавказ представлял из себя кипящий котел... Чечня и Дагестан становились новым театром военных действий, отвлекая крупные по нашему масштабу силы» (60).

 

Генерал Деникин набросился на северокавказский фронт «одной третью всех своих наличных сил:, а Англия, в лице генерала Бригса, потребовала от правительства республики Северного Кавказа чуть ли не самоликвидации. П. Коцев, глава северокавказского правительства, подал в отставку.

 

Создание нового кабинета было поручено генералу М. Халилову, но предпринятые новым правительством меры, видимо, не дали желанных результатов.

 

Этим воспользовались большевики. Пока генерал Деникин был занят с северокавказцами, большевики на Востоке разгромили адмирала Колчака, на Севере генерала Юденича и заключили с Польшей мир. Они без особого труда загнали Добровольческую армию в Крым, а потом выбросили ее и оттуда. Свежие 10-я и 11-я армии были направлены на Северный Кавказ. Борьба длилась 9 месяцев. За это время Грузия и Армения были целиком советизированы. Пал и Северный Кавказ, и в 1921 г. на всем Кавказе воцарилось владычество красных.

 

Приход к власти большевиков и гражданская война на Юге России, присутствие Добровольческой Белой армии на Кубани, разорвали связь кубанских черкесов с восточными черкесами (кабардинцами), Тереком и Дагестаном. Поэтому кубанские

 

«Черкесы вместе с казаками избрали Высший орган управления - Кубанскую законодательную раду... Сюда вошли от черкесов: Касполет Улагай, Кучук Натырбе, Шахим Султан Гирей, Айтек Намиток, Мурат Хатагогу, Сеферби Сиюхо и др. В Кубанское же правительство от черкесов был выбран Кучук Натырбе...» (61).

 

 

 

7. Черкесы под властью большевиков

 

Одним из самых заманчивых и лестных лозунгов большевиков, послужившим им рычагом при захвате власти, был лозунг по национальному вопросу, обещавший всем народам полную свободу. Это обещание выразилось в создании «союзных» и «автономных» республик и областей на Северном Кавказе.

 

Тут большевики преследовали очень важную цель – племенное разделение, так как воинственные народы Северного Кавказа могли причинить большевикам всевозможные неприятности.

 

Такое разделение распространилось как на целые народы, так и на отдельные племена. Черкесы, например, территориально были разделены на одну «союзную республику», две «автономных области» и один «национальный район» (Кабардинскую АССР, Адыгейскую и Черкесскую автономные области и Шапсугский национальный район).

 

Эти «автономии» остались от начала до конца на бумаге и не могли принести никакой пользы. Достаточно сказать, что руководители этих областей и республик должны были хранить глубокое молчание, не проявляя ни малейшего сомнения в правильности генеральной линии коммунистической партии и подчиняться ей целиком и полностью. Фактически власть была сосредоточена в руках всесильных партийных секретарей, присылаемых из Москвы и ответственных только перед ней.

 

Чтобы еще лучше замаскировать суть этой политики, большевикам нужны были преданные им национальные кадры. В начале были использованы старые коммунисты-националы, принимавшие участие в «перевороте»: Бетал Калмыков в Кабардинской АССР, Шханчерий Хакурате в Адыгейской автономной области и т. д.

 

Но это продолжалось только до тех пор, пока не были подготовлены новые национальные кадры. Бетала Калмыкова арестовали как врага народа, а покойного Шханчерия Хакурате (похороненного с почестями на площади «Белого Собора» в Краснодаре) в 1937 г. выкопали снова и его труп был выброшен как труп врага народа и «буржуазного националиста».

 

Новые кадры были уже налицо. КУТВ - Коммунистический университет трудящихся Востока и советские партийные школы подготовили за этот период национальные кадры. КУТВ и совпартшколы являлись лучшими кузницами, кующими такие кадры, на которые Кремль мог возлагать большие надежды. Они были одновременно чекистами, запасными командирами или комиссарами Красной армии, т. е. новыми большевистскими аманатами. Питомцев этих школ большевики выпускали только тогда, когда они были уверены, что те основательно подготовлены и являются борцами за дело советской власти и коммунистической партии. Они были хорошо обучены по строго составленным программам. Большевики атрофировали у своих питомцев не только все человеческие чувства к своему народу, к близким родственникам, но и научили их предавать своих отцов и матерей.

 

Но и эти кадры просуществовали опять-таки не долго (62).

 

Так, во время очередной чистки 1936-1937 гг. большевиками были ликвидированы и «устаревшие» кадры:

 

И. Баго - директор Педагогического института в Краснодаре, член партии, окончивший Институт красной профессуры в Москве.

 

С. Баго - второй секретарь Адыгейского областного комитета партии в Краснодаре, коммунист.

 

И. Барон - заведующий Адыгейским областным отделом народного образования в Майкопе, коммунист.

 

К. Боракай - председатель Адыгейского областного исполнительного комитета в Майкопе, коммунист.

 

М. Мезужок - ответственный секретарь Адыгейского областного исполнительного комитета в Майкопе, коммунист. Арестовали и его жену, а пятилетнего сына поместили в неизвестный для родственников детский дом НКВД, существовавший специально для детей подобных врагов народа.

 

X. Петуваш - первый заместитель председателя Адыгейского областного исполнительного комитета и директор Адыгейского научно-исследовательского института культурного строительства в Майкопе, коммунист.

 

Г. Схакумидов - первый секретарь Адыгейского областного комитета комсомола в Майкопе, коммунист.

 

М. Хуажев - ответственный работник Адыгейского областного комитета партии в Краснодаре, член партии, окончивший в Москве институт красной профессуры вместе с вышеуказанным И. Баго.

 

Д. Цей - ответственный работник Адыгейского облисполкома, а затем Краевого исполнительного комитета в Ростове-на-Дону, коммунист.

 

С. Цей - ответственный работник Адыгейского облисполкома, коммунист.

 

Указанный выше список далеко не полный. Автор поместил фамилии ответственных работников в Адыгейской области, арест которых он мог вспомнить по памяти. Он, к сожалению, не смог указать тех, которые были арестованы, расстреляны или сосланы в Кабардинской АССР и Черкесской автономной области.

 

Для полноты картины, дающей представление о республике, двух областях и одном национальном районе черкесов, необходимо коснуться их в отдельности.

 

а) Кабардинская АССР

 

Постановлением ВЦИК 1 сентября 1921 г. была создана Кабардинская автономная область, а 16 января 1922 г. к ней присоединен Балкарский округ из б. Горской АССР, образованной постановлением ВЦИК 20 января 1921 г. и существовавшей до 5 декабря 1936 г. как Кабардино-Балкарская автономная область. После Сталинской конституции, утвержденной Чрезвычайным VIII съездом Советов СССР 5 декабря 1936 г., Кабардино-Балкарская автономная область была преобразована в Кабардино-Балкарскую Автономную Советскую Социалистическую Республику.

 

Наконец, после ликвидации балкарцев как «врагов народа» в конце второй мировой войны советское правительство переименовало Кабардино-Балкарскую АССР в Кабардинскую АССР.

 

Кабардинская АССР граничит на западе с бывшей Карачаевской автономной областью, на востоке - с бывшей Чечено-Ингушской АССР, на юго-востоке - с современной Северо-Осетинской АССР, на юге с Грузинской ССР. Делится на 15 районов: Баксанский - 6 сельских советов (районый центр находится в с. Баксан), Зольский 8 сельских советов (центр - с. Залукокоаже), Кубанский 4 совета (с. Куба), Лескенский - 7 советов (ст. Лескен),

Майский - 4 совета (с. Майское), Нагорный - 4 совета (с. Сармаково), Нальчикский - 8 советов (с. Нартан), Прималкинский - 6 советов (ст. Солдатская), Прохладненский 6 советов (г. Прохладный), Советский - 6 советов (с. Советское), Терский - 7 советов (с. Терек), Урванский – 6 советов (с. Докшукино), Урожайненский - 5 советов (с. Урожайное), Чегемский - 7 советов (с. Чегем) и Эльбрусский - 4 совета (с.Заюково). Территория - 12 560 км2. Население - 359,2 тыс. человек, в том числе кабардинцев –164 тысячи, а остальные русские переселенцы. Центр - Нальчик (37 тыс. жителей), построен в 1817-1820 гг.

 

«По рельефу и ландшафту республика делится на несколько зон, протягивающихся с северо-запада на юго-восток и пересеченных густой речной сетью. Большинство рек берет начало в высокогорной зоне, питаясь ледниками и стекая по склону (к северо-востоку), пересекая полосы различных горных пород, с чередованием узких глубоких ущелий и расширенных участков долин» (63). Наиболее крупные реки:

 

Малка.................201 км

 

Баксан.................170"

 

Черек.................119"

 

Чегем.................102 "

 

«На юге республики тянется зона главного Кавказского хребта, сложенная гранитами и кристаллическими сланцами, с высочайшими вершинами» (64):

 

Эльбрус .... 5629 метров над уровнем моря;

 

Коштан-тау . . . 5145

 

Дых-тау .... 5198

 

Шхара-тау . . . 5184

 

Джанги-тау . . .5050

 

Катын-тау ... 4963

 

«На склоне гор выделаны размывом рек несколько моноклинальных хребтов,   сложенных известняками,   с крутым южным и пологим северным склонами» (65). Из них два главных:

 

1) Скалистые горы........2 700-3 600м;

 

2) Черные горы...........2800м.

 

Главные ландшафтные зоны республики:

 

1) степная черноземная кабардинская равнина;

 

2) лесная зона Черных гор с густыми широколиственными (с преобладанием дуба и бука) лесами. Эта зона заходит и на северный склон Скалистых гор;

 

3) зона горных лугов верхней полосы Скалистых гор;

 

4) зона замкнутых продольных сухих котловин между Скалистыми горами и главным гребнем;

 

5) высокогорная альпийская зона.

 

Климат республики ракообразен, изменяясь по высотным зонам, - от умеренно-теплого внизу до холодного альпийского высокогорной зоны» (66).

 

В   степной   области   средняя   годовая   температура + 9,7°, в полосе предгорий + 8,7°, в высокогорной части -9°. Среднегодовое количество атмосферных осадков колеблется от 500 мм до 800 мм, увеличиваясь в верхних зонах гор.

 

На главном и боковом хребтах Кабарды развиты древнейшие докембрийские метаморфизированные отложения: слюдяные сланцы, гнейсы, мраморы и др. прорванные древними гранитами. Широко распространены мезозойские породы: юрские глинистые сланцы и известняки, меловые известняки и др.

 

Богата Кабарда и разнообразными полезными ископаемыми. Встречаются жилы и залежи руд различных металлов. С осадками юрской системы связаны многочисленные угольные месторождения. Уголь длиннопламенный, близкий к газовому. С отложениями верхней юры связаны месторождения каолиновых глин, алебастра и гипса.

 

К третичным отложениям относятся отбеливающие глины - «нальчикины»; четвертичные же глины используются в качестве строительных материалов, вулканические пеплы употребляются как заполнитель теплых бетонов и в качестве добавки в цемент.

 

 

 

«Первое место занимает здесь и Малкинские железо-хромо-никелевое месторождение - крупнейшее месторождение железа в республике. Выявленные запасы железной руды исчисляются в 67 млн. т, а общие запасы этих месторождений исчисляются в размере 180-190 млн. т. Процент железа в руде колеблется от 20 до 52, никеля - от 0,3 до 1, хрома - от 0, 5 до 3. Имеются также исключительные по своим качествам и запасам флоридиновые глины (близ Нальчика), вулканические пеплы для стекольного и цементного производства, молибден, сурьма, золото, медь, полиметаллы, асбест, барит, кадмий, кобальт, мышьяк, олово, титан, селитра, гипс, сера, уголь и др.» (67).

 

По характеру хозяйства республика делится на две основные зоны: 1) на плоскостную и 2) нагорную.

 

1) Плоскостная зона характеризуется более густым населением, более высокой степенью хозяйственного освоения территории, ярко выраженным зерновым направлением сельского хозяйства. При средней плотности населения в 24 чел. на 1 км2 плотность здесь доходит до 35 (Прималкинский район) и даже до 44 сел. (Урванский). Здесь же сосредоточена основная масса пахотных земель. В горной зоне плотность населения падает до 7 и меньше чел. на 1 км2 (б. Балкарский район). Здесь масса неудобных земель, а сельскохозяйственная площадь представлена, главным образом, пастбищами и выгонами, с чем связано ярко выраженное животноводческое направление хозяйства. Вместе с тем в горном районе сосредоточены важнейшие полезные ископаемые республики и основные источники гидроэнергии (горные реки), что открывает широкие перспективы для промышленного развития этой части республики.

 

В республике преобладает пищевая промышленность. За ней следует лесная (лесозаготовки и обработка дерева).

 

К числу крупнейших промышленных предприятий относятся: мощный мясокомбинат, сушильно-вареньеварочный завод, яично-птицеводческий комбинат, фанерный и клепочный заводы, швейная фабрика, песочно-гравийный карьер, авторемонтный, лубяной и мотороремонтный заводы, плодоовощной комбинат, крахмало-паточный и коисервно-витаминный (в Вольном ауле), спиртовые (в Докшукине и Котляревской) и винные заводы (в Прохладном и Докшукине), предприятия по выработке волокна из конопли и кенафа, предприятия, выпускающие кирпич, черепицу, известь, цемент, туф, облицовочные материалы, цементный завод в Нальчике, производящий романский цемент, известковый, керамический и кирпично-черепичные заводы и др.

 

В республике действуют 20 небольших электростанций общей мощностью 420 квт; имеется, кроме того, Баксанская районная гидроэлектростанция, рассчитанная на 25 тыс. квт.

 

По угодиям территория республики делится следующим образом:

 

пашня составляет   .... 336 тыс. га - 26,7%;

 

сенокосы       149 тыс. га - 11,7%;

 

выгоны и пастбища   .   .   .   297 тыс. га - 25,2%; леса и кустарники   .... 191 тыс. га - 15,2%; прочие (ледники, реки,

 

озера, болота и т. д.)   .   .   . 222 тыс. га - 21,2%;

 

Основная масса пахотных земель сосредоточена в плоскостной зоне, где процент пашни колеблется от 46 до 70; в горных же районах решительно преобладают сенокосы и пастбища, доля которых доходит здесь до 43%.

 

Кабарда является одним из крупнейших животноводческих районов Советского Союза. Разводятся тонкорунные, полутонкорунные и полугрубошерстные породы. Особое место занимает коневодство.

 

Железнодорожный транспорт представлен в республике отрезком главной магистрали Северо-Кавказской железной дороги и веткой Котляревская - Нальчик общим протяжением в 140 км. Железнодорожным узлом является Прохладная. Главные грузы: по прибытию: нефть, хлеб, лес; по отправлению: скот и др.

 

Грунтовые шоссейные дороги составляют - 1 700 км. Природные условия Кабардинской АССР создают чрезвычайно благоприятные условия для туризма и курортного дела. Нальчик является пунктом многих туристических маршрутов: Голубое и Тамбуканское озера, исключительно живописные Балкарское, Баксанское и др. ущелья, ледники Безенга и Дых-тау, перевалы в Сванетию и др. Массовые восхождения на Эльбрус обычно имеют своей исходной базой территорию Кабардинской АССР.

 

Мало того, имеются и минеральные источники, используемые для лечебной цели: в верховьях р. Малки – нарзанные, около Нальчика - гидросульфидные, теплые, сероводородные и радиоактивные. В 3 км от Нальчика (Долинское) - слабоминерализованные хлоридно-гидро-карбонатно-натриевые воды (67) с небольшим содержанием сероводорода и радона, применяемые для ванн, и питьевой слабосероводородный хлоридно-натриевый источник Нартан с минерализацией 8,7 г/л. В горах имеются озера карстового происхождения. Тамбуканское грязевое озеро, имеющее длину 2 км, ширину от 1 до 1,5 км, глубину до 1м, обычно питается весенними водами, которые, выщелачивая береговые породы, дают озеру растворенные соли, кристаллизующиеся летом при высокой температуре. Грязь черного цвета, похожа на ваксу, и использование ее для лечения не представляет никаких трудностей. Установлено, что запасы грязи в озере равны 3000 млн. ведер и ее может хватить на тысячу лет.

 

Кабарда богата и животным миром, особенно фауной горной зоны. Здесь обитают барс, бурый медведь, волк, куница, косуля, кабан, лиса, кавказская серна, горный козел и др.

 

Из птиц промысловое значение имеют фазан и перепел. Имеются гуси, куропатки, тетерева, горные индейки и т. д. Из рыб распространены форель, усач и др.

 

 

 

б) Адыгейская автономная область

 

Адыгейская автономная область входит в состав Краснодарского края РСФСР. Она образована постановлением ВЦИК от 27 июля 1922 г. из части бывшей Кубано-Черноморской области и была известна сначала под названием «Адыгейская (Черкесская) автономная область». Область расположена по левому низменному берегу р. Кубани, полосой от 8 до 75 км ширины, от нижнего течения р. Афипса на запад, до устья р. Лабы и по левому берегу последней на восток, всего на 300 км в длину. Общая площадь 4,4 тыс. км2. Население 300 тыс. человек, в том числе 88 тыс. адыгейцев. До 1936 г. административным центром был Краснодар (б. Екатеринодар), не входивший в состав ААО; с 1936 г. столица - Майкоп.

 

В топографическом отношении Адыгейская область делится на пойменную низменную зону, так называемую первую терассу, непосредственно примыкающую к pp. Кубани и Белой, и возвышенную зону, или вторую террасу, начинающуюся в 5-10 км к югу от р. Кубани.

 

Первая терраса постоянно заболачивается летними паводками Кубани и осенними и зимними разливами левых притоков. Их этих притоков некоторые не доходят до Кубани, теряясь в болотах (pp. Сунс, Чибий, Дысш, Марте, Кургу, Псенафо и др.). Около 9% (24 тыс. га) общей площади покрыто заросшими камышом болотами - «плавнями», которых особенно много в западной части. Для защиты аулов, пахотных и пастбищных участков от заболачивания устроены земляные дамбы вдоль берегов Кубани и ее притоков, а также создано два водохранилища - Тшикское, на Кубани между устьями Лабы и Белой, и Шапсугское, расположенное в западной части ААО у впадения реки Афипса в Кубань.

 

Возвышенная зона занимает в пределах ААО небольшую площадь между pp. Белой и Лабой и постепенно переходит в Прилабинскую возвышенность. В юго-восточную часть области выходят предгорья Кавказского хребта (район аула Ходзь). Почвы в западной части АО, в пределах пойменной зоны, состоят из тяжелых илистых «черноземов речных долин», подзолов и суглинков и мало пригодны под зерновые культуры; между реками Белой и Лабой залегают тучные каштановые черноземы (144 тыс. га), обеспечивающие успешность земледелия и, наконец, в юго-восточном предгорьи - значительная часть земельной площади занята песками и гальками (до 12 тыс. га).

 

Основной массой населения являются нижние черкесы (кяхы) или нижние адыге в составе главнейших племен: бжедухов, кемиргоевцев, шапсугов и абадзехов. Кабардинцы - 8 751 чел. (населяют крайний восток и юго-восток -Кошехабль, Блечепсин и Ходзь), шапсуги - 3 357 чел. (живут в 4 крайних западных аулах, составляющих Афипский сельсовет). Абадзехи сохранились лишь в крупном ауле Хакуринохабль (Хакуриновском), в восточной части АО.

 

Путями сообщения в АО служат главным образом проселочные дороги. В дождливое время года единственным надежным средством сообщения становится верховая лошадь. Имеются две шоссейные дороги от Краснодара и одна от ст. Тенгинской, и две железнодорожные линии: Краснодар-Новороссийск и Армавир-Туапсе. Река Кубань является границей АО.

 

Из минеральных ресурсов следует отметить нефть и газ (Майкоп, Нефтегорск), целебные минеральные воды (типа мацестинских): Горячий Ключ, Абадзеховская и др.

 

Климат теплый и влажный. Средняя годовая температура + 9, - в западной болотистой части климат нездоровый (малярия). Большая часть осадков приходится на теплый период. Дожди часто носят характер ливней. Весна начинается с конца февраля. С мая по сентябрь держится устойчивая теплая погода с незначительными суточными колебаниями температур. С сентября начинается медленный спад температуры. Осень обычно сухая, теплая. Зима неустойчивая, с оттепелями и последующими похолоданиями.

 

В административном отношении ААО делится на 7 районов: Гиагинский район - 8 советов (районый центр находится в ст. Гиагинской), Кошехабльский - 9 советов (аул Кошехабль), Красногвардейский - 11 советов (с. Николаевское), Майкопский - 6 советов (г. Майкоп), Тахтамукайский - 9 советов (аул Тахтамукай), Теучежский - 9 советов (аул Понежукай) и Шовгеновский - 7 советов (аул Хакуринохабль).

 

По почвенным, климатическим и экономическим условиям АО распадается на три части:

 

западную до р. Белой на востоке;

 

центральную между реками Белой и Лабой;

 

юго-восточную предгорную.

 

Центральный район преимущественно земледельческий. Экономически менее обеспеченным является западный район АО, где население издавна занималось скотоводством (грубошерстное овцеводство). Почвенные и климатические условия для зерновых культур здесь менее благоприятны.

 

В центральном районе средний урожай пшеницы на 1 га составляет около 950 кг, в западной части всего 550 кг, при среднем для всей АО - 830 кг. Западный район является потребляющим и вынужден закупать зерно. Недостаток хлеба побуждает местное население искать подсобных заработков. Это привело к развитию кустарных промыслов в небольших размерах - выделка сукон, бурок, плетение цыновок и корзин.

 

Физико-географические условия западного района, его близость к железной дороге и промышленному центру и рынку Краснодара благоприятствуют развитию огородных промышленных культур и молочного хозяйства. В юго-восточной части области (район аула Ходзь), вследствии удаленности от рынка и горного рельефа поверхности, жители заняты почти исключительно животноводством. Здесь сохранился особый тип черкесского крупного рогатого скота с ценными молочными качествами. Из пород, разводимых почти исключительно черкесами, следует отметить еще ценную кровную кабардинскую верховую лошадь, черноморско-украинскую серую породу крупного рогатого скота и смушково-молочные породы овец.

 

Общее количество всей пахатной земли в АО около 110 000 га. Главными земледельческими культурами являются: пшеница, подсолнечник, кукуруза, картофель, табак.

 

Имеются: консервный комбинат (один из крупнейших в Советском Союзе), маслобойный завод, паровая мельница, производство дубильных экстрактов, деревообделочное, лесопильное дело и др.

 

 

 

в) Черкесская автономная область

 

Черкесская автономная область в Ставропольском крае РСФСР выделена в самостоятельную административную единицу постановлением ВЦИК от 26.4. 1926 г. и до 30.4.1928 г. называлась Черкесским национальным округом. Расположена на северо-западных предгорьях Большого Кавказа в бассейне р. Кубани и с юго-востока примыкает к бывшей Карачаевской автономной области, вместе с которой она до 1926 года составляла Карачай-Черкесскую автономную область, образованную постановлением ВЦИК.

 

Территория - 4,0 тыс. км2 с населением - 100 тыс. человек, в том числе 32 тыс. черкесов, с областным центром Черкесск (б. Баталпашинск).

 

В административном отношении Черкесская автономная область делится на 3 района: Икон-Халковский - 22 сельских совета (районный центр находится в ауле Адыге-Хабль), Кировский - 7 сельских советов (центр - ст. Исправная), Хабезский - 9 сельских советов ( аул Хабез).

 

Рельеф области в северной части ровный, местами волнообразный. По направлению к югу поверхность делается холмистой и изрезанной, переходя в предгорья северных склонов главного Кавказского хребта. Территорию области с юга на восток прорезают pp. Кубань, Большой и Малый Зеленчук и с их притоками.

 

Климат области умеренно влажный, более мягкий на юге, где количество осадков доходит до 720 мм в год. Среднее количество осадков северной части - 520 мм. Продолжительность вегетационного периода - 8 месяцев, т. е. с 15.III, no 15.XI; средняя годовая температура + 9,5°.

 

Почвы области весьма разнообразны:

 

предкавказские мощные и слабо промытые черноземы;

 

галечниковые и щебневатые черноземы с суглинистой супесчаной примесью;

 

тяжелые суглинки;

 

глинистые черноземы.

 

Почвенно-климатические условия благоприятствуют земледелию. Растительность области разнообразно-злаковая. В южной части распространены леса, обычные для северных слонов и предгорий Кавказа: дуб, чинара, клен, сосна, пихта, дикая груша, яблоня и др.

 

Из полезных искомаемых могут иметь промышленное значение: огнеупорные глины, алебастр, известняки, сульфат, гравий; имеются и минеральные воды в окрестностях Черкесска. Плотность населения ЧАО 24 чел. на 1 км2, несколько ниже средней плотности по Северному Кавказу (29,7). По этническому составу население распределяется так: черкесов - 18,1 тыс. чел., абазинцев - 13,1 тыс., ногайцев - 7,5 тыс. и остальных 53,8 тыс. чел.

 

Черкесская автономная область принадлежит к числу аграрных районов Северного Кавказа. В северной части области преобладает земледелие, в южной - животноводство.

 

Промышленность представлена шерстепрядильной фабрикой, заводом «Сульфат», заводом по ремонту сельскохозяйственных машин и тракторов, несколькими мельницами, сыроваренным заводом, типографией.

 

Из мелкокустарной промышленности в области развиты пищевкусовая, швейная, обувная, трикотажная и производство строительных материалов.

 

Из общей территории области в 338 тысяч га занято пашней 131 тыс. га, т. е. 39,9%, сенокосами - 56 000 га, т. е. 16%, выгонами и пастбищами - 65 000 га, т. е. 19,4%, лесами - 46 000 га, т. е. 13,2%. Прочие земли неудобные.

 

Протяженность железнодорожных путей 21,0 км (ветка Невиномысская - Черкесск, Северо-Кавказской железной дороги); 76% всего грузооборота приходится на Черкесск. Главными грузами в отправлении, т. е. 70% всего

 

 

грузооборота, является: хлеб, сено, скот, картофель, а в прибытии - уголь, машины, железо и пр. При тех железнодорожных станциях области имеются элеваторы общей емкостью 5,6 тыс. тонн.

 

Проложена автогужевая дорога (гравийное шоссе) на протяжении 12 км. Проведено шоссе Эркен-Шахар - станция Сторожевая, протяжением в пределах области 82 км.

 

 

 

г) Шапсутский национальный район

 

В Шапсугском национальном районе на Черноморском побережье к югу и северу от города Туапсе имеется 14 шапсугских (черкесских) селений: Красноалександровский, Божьи Воды, урочище Голубева дача, поселок Мухортово, аулы Большой и Малый Псеушхо, аул Наджиго, Кичмай, Карповский, Ципке, Псебес и др. с населением около 8 тыс. шапсугов (черкесов). Туапсе - порт и известный курорт. Имеется железнодорожный узел, нефтепереработка и вывоз нефтепродуктов. Соединен нефтепроводом с г. Грозным. Мягкий, здоровый климат. В окрестностях Туапсе имеютя курорты: Макопсе, Небуч, Аше, Лоо, Магри, Агрия и другие. Население занимается здесь главным образом табаководством. Город Туапсе основан в 1838 г. Название происходит от черкесских слов «ту» -«два» и «псы» - «вода», т. е. «местность, лежащая ниже слияния двух рек».

 

 

 

8. Нэп и коллективизация

 

В 1921-1922 гг., после объявления советской власти, началась сейчас уже известная трагедия периода «военного коммунизма»: реквизиции, расстрелы, а затем голод и крестьянские бунты. Единственным спасением для крестьян явилась поэтому новая экономическая политика (нэп) Советов, во время которой крестьяне проявили большую инициативу и энергично восстанавливали разрушенные гражданской войной хозяйства. Никто при этом не думал о том, что эта политика введена большевиками для ослепления народа, что впоследствии будут ликвидированы эти же крестьяне, как нэпманы.

 

Периоду относительной материальной обеспеченности был положен конец, и в 1928-1929 гг. большевики приступили к решительному осуществлению индустриализации и коллективизации сельского хозяйства в СССР.

 

По мнению коммунистов, прежде чем начать социалистическую перестройку в экономическом отношении, надо было прежде всего «удалить» из психики народной «пережитки старых идеологий», в частности «религиозные предрассудки»: мечети и церкви должны были быть разрушены или превращены в клубы или амбары, а муллы и священники арестованы и сосланы, проведено было «обезоруживание» крестьян, т. е. большевики отобрали у крестьян земельные участки, сельскохозяйственный инвентарь, крупный и мелкий рогатый скот и, наконец, у большинства крестьян дома с черепичными и железными крышами (68).

 

Такой «крутой поворот» в политике большевиков вызвал ряд массовых вооруженных восстаний мужчин и женщин весной 1929 года во всех областях и республике черкесов: крестьяне села Верхний Уруп Малой Кабарды во главе с А. Дзагаловым поднялись на борьбу против большевиков.

 

Вслед за этим покатилась волна вооруженных восстаний по всему Северному Кавказу от Кабарды до Дагестана, от Эльбруса до Черного моря: Кертиевское восстание 1931-1932 гг., а еще раньше Катхановское восстание 1928 г. и др.

 

Для их усмирения большевикам пришлось стянуть регулярную армию из ближайших городов: Краснодара, Армавира, Владикавказа, Нальчика и др.

 

Советские войска шли на Северный Кавказ как колониально-экспедиционные наводить пошатнувшийся большевистский порядок.

 

В то время, когда органы ОГПУ расправлялись с восставшими и их семьями, коммунистическая пропаганда кричала о великих успехах индустриализации страны и коллективизации сельского хозяйства.

 

Уполномоченные, прибывшие из областных и краевых центров с заранее подготовленными резолюциями, утверждали, что крестьяне приветствуют коллективизацию и что только «кулаки» и «подкулачники» саботируют организацию колхозов, посылали эти резолюции в вышестоящие органы без обсуждения на общих собраниях крестьян.

 

Так, в ауле Шенджий Адыгейской автономной области внезапно объявили, что здесь будет создано три колхоза: «Доброволец», «Шенджий» и «Вонеубат» (название реки) (69)..

 

За весь год работы в колхозе крестьяне получали такое ограниченное количество продуктов из остатков, после обязательной и «добровольной» сдачи государству продуктов нового урожая, после выделения в общий котел всяких посевных, страховых и других фондов, что они вынуждены были влачить жалкое существование.

 

Государство «скупало» буквально за гроши «зерновые излишки»: 11 копеек платило оно за килограмм зерна, а само продавало в кооперации килограмм черного хлеба за 90 копеек, серого за 2 рубля 70 копеек, а белого - за 4-5 рублей.

 

Это заставляло крестьян бродить по полям и собирать колосья и клубни картофеля, оставшиеся после уборки урожая. Советское правительство ответило на это небывалым в истории строгим «законом от 7 августа» и за «расхищение колхозного имущества» присуждало к 10 годам тюремного заключения или расстрелу. Но голодные крестьяне не обращали внимания на этот закон и десятки тысяч их попадали в тюрьмы и концлагеря.

 

В 1933 же году был устроен искусственный голод, чтобы окончательно сломить сопротивление колхозников и заставить их опять-таки работать в колхозе.

 

Голод был настолько силен, что были случаи каннибализма. Родственники совершенно не интересовались, кто и когда умирал от голода. Милиция и похоронное бюро бросали умерших в общие ямы без всякого учета. Не мало было таких анекдотических случаев, когда после голода, органы НКВД, разыскивая «саботажников», требовали от родственников покойников, умерших голодной смертью.

 

Граждане «коммунистического рая», не раз смотревшие смерти в глаза, измученные тяжелым трудом и запуганные террором, десятки лет ожидали, таким образом, войну как начало освобождения и счастья, но, к сожалению, мечта не осуществилась.