Нартский эпос
Князь Кучук Джанхотов
Жизнь и судьбу последнего уалия Кабарды князя Кучука Джанхотова одновременно можно назвать неповторимой и трагической. Неповторимой потому что Кучук Джанхотов, бывший в первой половине ХIХ века верховным князем Кабарды, сыграл значительную роль в истории кабардино-русских отношений. Находясь на вершине власти, князь был очевидцем многих событий, происходивших в то время в Кабарде, видел смену многих императорских главнокомандующих и наместников на Кавказе: Кнорринга, Цицианова, Гудовича, Тормасова, Ртищева, Ермолова, Паскевича.
Трагизм жизни уалия заключается, на мой взгляд, в том, что, будучи верховным князем Кабарды он до конца не сумел подчинить себе князей и дворян из «непримиримых» кабардинцев. Военное противостояние Кабарды против мощной Российской империи было обречено. Он прекрасно понимал, что уставший от войны, набегов, карательных экспедиций кабардинский народ уже не мог оказывать мощного сопротивления русским. Война забрала и трех сыновей Кучука. Его непростые отношения с царскими генералами, подозрительность с их стороны к верховному князю, непонимание и неодобрение его поступков со стороны «непримиримых» кабардинцев, все это накладывало отпечаток на его политическую деятельность. По мнению С.Н.Бейтуганова, политическую ориентацию Кучука Джанхотова можно было охарактеризовать как умеренно прорусскую.1 (С.Н. Бейтуганов. «Кабарда: история и фамилии». Нальчик. «Эльбрус». 2007 г.).
По материалам книги С.Н. Бейтуганова «Кабарда: история и фамилии» мы узнаем, что исследователи располагают лишь одним документом, который указывает на дату рождения Кучука Джанхотова. Это «Список Большой Кабарды князьям и узденям», датированный 5 августа 1829 года. Согласно этому документу, князь родился в 1758 году.
В начале ХIХ века, пожалуй самого драматического для кабардинцев, Кучук Джанхотов оказался в числе трех известных княжеских владельцев Кабарды. Это становится известным из рапорта начальника Кавказской линии генерала Кнорринга от 15 февраля 1802 года.2 (АКАК. Т.1. С. 742). Наряду с Джанхотовым были назначены владельцы: Атажуко Хамурзин и Росламбек Мисостов. Правильность выбора подтвердило время. С первых своих шагов в политике Кучук Джанхотов всегда твердо придерживался роли миротворца и посредника.
Приблизительно в 1806 году Кучук Джанхотов становится князем-уалием Кабарды. В письме к генерал-майору Дельноццо от 18 ноября 1806 года он пишет: «Бывший же, по Кабарде старший владелец Атажук Хамурзин, о чем и Вашему превосходительству небезызвестно, волею Божиею помре, а я по нем оставшись ныне по старшинству, ведомству моему порученные народы во всем к послушании состоят»3 (АКАК. Т.3. с. 643.)
На своем посту верховного князя Кабарды Кучук Джанхотов не был марионеткой Кавказской администрации. О его самостоятельности может свидетельствовать такой факт. В 1806 году царские власти вынашивали планы нападения на чеченцев. В тот период отношения между Кабардой и Чечней были сложными. Увод скота, захват подвластных людей, прием «наделавших в Кабарде разные шалости в абреке узденей» являлись тому причиной.4 (С.П. Бейтуганов «Кабарда: история и фамилии». Нальчик. «Эльбрус». 2007 г.)
Главный пристав Кабарды Дельпоццо решил воспользоваться моментом и предложил Кучуку Джанхотову выступить вместе с войсками в Чечню. Предложение Дельпоццо было обсуждено на собрании князей, узденей и духовенства, собранного Кучуком Джанхотовым. Многие князья и особенно духовенство своего согласия на участие кабардинцев в походе на Чечню не дали. Кучуку Джанхотову было предложено договориться с чеченцами путем переговоров. Для переговоров с чеченцами отправили нескольких человек во главе с князем Батоко Джамбулатовым. Однако склонить к мирному разрешению конфликта чеченцев не удалось. После этого, кабардинцы стали готовиться наказать чеченцев за строптивость.
В феврале 1807 года 25 кабардинских владельцев с 3000 человек вместе с Дельпоццо переправились через р. Терек, прибыли к реке Сунжа и стали напротив карабулакских аулов. Вскоре к ним присоединились 4 владельца из Малой Кабарды с 500-ми войнами.
К прибытию кабардинцев на Сунжу карабулаки (ингуши), за исключением аула Гуды, были уже покорены генерал-лейтенантом Мусиным-Пушкиным. Не успокоившись, Дельпоццо принялся настаивать на выступлении кабардинцев против чеченцев. Но они не подчинялись требованию пристава, ссылаясь на то, что «чеченцы с кабардинцами имеют один закон (мусульманскую религию), против которого весьма запрещается им иметь на единомышленников своих неприятельские действия».5 (С.Н. Бейтуганов. «Кабарда: история и фамилии». Нальчик.. «Эльбрус». 2007 г.). Причина отказа адыгов от боевых действий объясняется тем, что кабардинцы уже имели переговоры с приехавшими к ним чеченцами, которые обещали удовлетворить все их условия. Взяв с собой аманатов из чеченских аулов, кабардинцы вернулись домой.
Срыв плана по вторжению в Чечню по вине Кучука Джанхотова вызвал у командующего Нальчикской линией генерала Гудовича ярость. В предписании к Булгакову от 20 марта 1807 года он отметил: «вся цель моя была та, чтобы сии два народа поссорить между собой и привести во вражду друг против друга, чем самым со временем их ослабить»6. (С.Н. Бейтуганов. «Кабарда: история и фамилии». Нальчик. «Эльбрус». 2007 г.).
Политическая мудрость, прозорливость Кучука Джанхотова были в первую очередь направлены на обеспечение безопасности Кабарды, защиты ее интересов. Его должность князя-уалия требовала от него дипломатического такта, гибкости в отношениях с русской военной администрацией. Как подполковник российской армии, он должен был верно служить государю, но как кабардинец, который имеет кровные связи и единую веру со своим народом, должен был делать все, чтобы сохранить Кабарду и ее население. Сложность заключалась в том, что Джанхотову необходимо было лавировать между непримиримыми врагами в лице царских войск и части непокорных кабардинцев. Несомненно, в его действиях прослеживалась некая двойственность, но это было отнюдь не лицемерием по отношению к двум сторонам. По мнению современников, Кучук Джанхотов был человеком твердым, решительным. Дельпоццо в одном из своих донесений Гудовичу писал, что главный князь Кабарды имеет «отменную твердость характера». «У него всегда в возможном и невозможном решительный и твердый ответ».7 (АКАК. Т.3. С. 649).
Кучук Джанхотов ясно понимал, что Российская империя грозный противник, и по отношению к ней Кабарде нужно вести себя разумно и осторожно. В заслугу князю можно поставить то, что при всех сложностях, противоречиях того времени, он благоразумно ориентировался на Россию.
Но судьба преподнесла Кучуку Джанхотову еще одно тяжкое испытание. Она свела его с Ермоловым. Генерал Алексей Петрович Ермолов был человек сложный и жестокий. После его прибытия на Кавказ ситуация стала накаляться. Не приемлющий компромиссов с горцами, Ермолов требовал от них безоговорочного подчинения и послушания государю императору.
Отношения Джанхотова и Ермолова складывались противоречиво. Поначалу все проходило достаточно доброжелательно. Однако в дальнейшем отношения этих двух людей стали далеко не безоблачными. Ермолов ставил в вину Джанхотову его не слишком суровое отношение к непокорным кабардинцам. Он прямо заявил об этом князю-уалию: «Никогда посредством вашим не выдан ни один мошенник к наказанию…»7 (АКАК. Т.4. С. 466). Ермолов понимал, что Кучук Джанхотов старается сохранить добрые отношения как с Россией, так и с партией непримиримых горцев. В одном из своих писем кавказский наместник писал князю: «…угождать русским и угождать разбойникам в одно и то же время невозможно»8. (АКАК. Т.4. С. 468).
Похоже, что именно этими словами Ермолов и охарактеризовал политику Кучука Джанхотова. И скорее всего, генерал в своих оценках был прав. Именно для того, чтобы спасти Кабарду от разорения и смертей, Кучук Джанхотов должен был угождать России. Как писал В. Потто, «никакая жертва не могла казаться великой, когда дело шло об отвращении бедствий от его любимой родины».
Учитывая личность Кучука Джанхотова, его стремление к мирному сосуществованию с Россией, авторитет среди элиты и народа А.П. Ермолов назначил его председателем созданного Кабардинского временного суда. При всем своем не однозначном отношении к верховному князю Кабарды, Ермолов понимал, что фигура Джанхотова является наиболее приемлемой для этой должности.
Авторитет Кучука Джанхотова на новом поприще еще больше вырос. Как председатель Кабардинского временного суда он активнее контактировал с царской администрацией, решал возникающие у народа проблемы.
Из книги А.Х. Карова «Из истории Кабардинского временного суда 1822-1858гг.» (Пятигорск. РИА-КМВ. 2008г.) мы можем взять сведения о деятельности князя- уалия на посту председателя суда «Из предписания кордонного командира, начальника Кабарды и кавалера Н.Д. Подпрятова председателю Кабардинского временного суда, подполковнику Кучуку Джанхотову № 3511 от 9 марта 1824 года».
« Окольми паче (если) вашему бы сиятельству соглашаться с другими на сие не следовало, а должно как главному президенту в суде подавать собою пример другим к порядку и устройству вашему и народа, вам подвластного».
«Вашего же сиятельства прошу, яко председателя суда, принять меры к устройству общественного блага в народе и удерживать все прежние беспорядки, насилия и самовольства, коих российское правительство не терпит, а желает народ оградить полною защитою от обид сильных и тем дать устройство и преимущество каждому по состоянию, а не угнетать человечество, как прежде было…».
В своей книге «Кабарда: история и фамилии» С.Н. Бейтуганов дает точную оценку Кучуку Джанхотову: «Только такой деятель национального масштаба, каким был Кучук Джанхотов, благоразумно сочетавший в себе интересны Кабарды и России, мог спасти кабардинцев, как народ, от физического истребления и дальнейшего полного исчезновения. Такую неоценимую и неоцененную до конца ни современниками, ни потомками роль сыграл для своего народа Кучук Джанхотов. Лишь такая личность, как Кучук Джанхотов, была в состоянии выразить подлинные интересы народа в принципиально изменившейся ситуации…».
Последние годы своей жизни Кучук Джанхотов провел в окрестностях современного Нальчика. Умер князь-уалий Кабарды в 1830 году.
