Нартский эпос
Предисловие к русскому изданию
Сведения иностранных авторов являются одним из важнейших источников при изучении истории любого народа. Как известно, взгляд извне на привычные детали повседневного быта всегда вносит новые ньюансы в оценку исторических фактов и в восприятие культуры этноса.
Тем более, когда речь идёт о самобытной кавказской культуре, т.к. Кавказ – один из интереснейших регионов мира, обращение к этнографии и истории которого даёт исследователям возможность понять генезис многих историко-культурных явлений, бытующих за его пределами.
Поэтому введение в научный оборот новых исторических источников всегда актуально.
Особый интерес среди этих источников представляют документы личного происхождения – дневниковые записи и письма, сделанные на основе личных впечатлений и наблюдений, опосредованно, через сознание субъекта отражающие объект исторического исследования.
В русском и советском кавказоведении предпринимались издания иностранных авторов, например, труды В.В. Латышева (1), а книга «Адыги, балкарцы и карачаевцы в известиях европейских авторов 13-19 вв» (2), изданная в 1974 г. в Нальчике под редакцией В.К. Гарданова, стала неоценимым вкладом в историографическую науку о Кавказе.
Предлагаемое нами издание представляет собой перевод с английского книги Эдмонда Спенсера «Путешествия в Черкесию, Крымскую Татарию и т.д. включающее пропрогулку под парами вниз по Дунаю, из Вены в Константинополь и вокруг Чёрного моря», трижды опубликованной в форме двухтомного повествования в письмах в Лондоне (перевод сделан с третьего издания 1839). Почти весь второй том посвящён черкесам.
Конкретные биографические данные автора нам неизвестны. Из самого повествования следует, что Спенсер прибывает в Черкесию в 1830 г., в период резкого обострения русско-турецких противоречий в регионе после заключения Адрианопольского мира в 1829 г. По статье 4 этого мира восточный берег Чёрного моря от устья реки Кубани до пристани Св. Николая вошёл в состав России, что вызвало наступательные действия и царизма, и Порты, за спиной которой стояла Англия со своими стратегическими, экономическими и политическими претензиями.
Э. Спенсер прибывает на Черноморское побережье из Турции на контрабандном судне. По совету турецкого офицера в Константинополе, долго жившего среди черкесов, он представился генуэзским врачом. Имено это помогло Спенсеру быстрее проникнуть в глубь Черкесии: как известно, в средние века Генуэзская и Венецианская республики вели активную колониальную политику в Северном Причерноморье, где у них было множество торговых факторий. Естественно, что память о связях черкесов с итальянскими колониями (хотя и не всегда однозначно дружественными) ещё сохранялась среди местного населения.
Пристальное внимание Э. Спенсера к ресурсам Черкесии, её полезным ископаемым, почвам, флоре и фауне, а также конкретные рекомендации британскому правительству (письмо 30) в зависимости от развития событий в Черкесии и внутри России позволяют предположить, что он был одним из многочисленных английских разведчиков, заполонивших Кавказ в то время. Как и все остальные, он имел солидную рекомендацию черкесов-кунаков, облегчавшую и его передвижение, и контакты с местными жителями. («… я общался с черкесами скорее как коренной житель, чем как иностранец…»)
Э. Спенсер тщательно готовился к своему путешествию: ознакомился со сведениями греческих (Страбон, Арриан и др.) и итальянских авторов о Кавказе, с русской кавказоведческой литературой того времени (Клапрот Г.-Ю., Паллас П.-С.), пытался ещё в Турцииосвоить язык черкесов.
Информацию он собирал с помощью ювелира из Силезии Натана Шрегера, попавшего в плен к черкесам во время одного из набегов на территорию казаков.
Э. Спенсер был свидетелем сражений между черкесами и русскими, присутствовал на собраниях конфедеративных князей Черкесии, сам осматривал дольмены и другие архитектурные сооружения. Всё это делает его письма, написанные в откровенно враждебной манере по отношению к России – политической сопернице Англии, ценнейшим историко-этнографическим источником.
Основные сведения «Путешествий…» можно разделить на две группы – исторические (связанные с Кавказской войной, историей заселения Северного Кавказа казаками) и антрополого-этнографические (социальная стратификация, хозяйство, поселение и жилище, семейный быт, пища, одежда, музыкальные инструменты, религиозный синкретизм, народная медицина, антропометрические характеристики).
Глубокое интуитивное понимание сущности «адыгагъэ» позволило автору высказать ряд суждений о национальном характере адыгов, менталитете.
Сравнительно-типологический метод, применённый при анализе «Путешествий…», подтверждает достоверность информации Э. Спенсера, что увеличивает её ценность не только для широкого круга читателей, но и для профессиональных исследователей истории и культуры Северного Кавказа.
Пользуясь случаем, выражаю искреннюю признательность Джеваду Цею, президенту общества «Адыгэ Хасэ – центр» (г. Нью-Йорк), любезно подарившему эту книгу профессору Аскеру Гадагатлю в 1971 г.
Хотелось бы поблагодарить Сергея Абрамова, аспиранта Санкт-Петербургского педагогического университета, за консультации при работе над переводом.
Первое издание книги было осуществлено благодаря спонсорам Октику Хаткову (МП «Скиф») и Аслану Панешу (АО «Адыг-ЮРАК»).
Свою работу посвящаю светлой памяти моего деда – Юсуфа Кадыровича Намитокова – одного из первых учёных Адыгеи.
Наима Нефляшева
(1) – Латышев В.В. Известия древних писателей о Скифии и Кавказе//Вестник древней истории. – 1948 – № 1-4.
(2) – В дальнейшем – АБКИЕА.