Жертвенное животное в честь гостя
Сколько бы хлопот ни доставлял хозяину обычай гостеприимства независимо от его социального и экономического положения, уважающий себя адыг готов был сделать все, чтобы не ударить лицом в грязь, т. е. принять любого гостя, исполнить долг гостеприимства на высоком уровне, если даже приходилось для этого добывать то, чего у него дома никогда не бывало. Это свойство народа оказалось весьма устойчивым. Оно дошло до наших времен и успешно продолжает передаваться от поколения поколению. В наши дни, обнаружив у матери красивую коробку конфет или какой-нибудь другой деликатес, дети спрашивают: «Мама, это для гостей, или можно нам покушать!?» То, что на случай прихода гостей обязательно в доме находится что-нибудь соответствующее, никого не удивляет. Это само собой должно разуметься. Иначе какая семья может считаться семьей? В этой связи я вспоминаю случай, когда по долгу службы пришлось заночевать в одном из кабардинских селений нашей республики с коллегой другой национальности. Пышное угощение, поставленное хозяйкой на стол в честь нас, гостей, повергло мою коллегу в волнение: чем расплатиться? Попросите ее столько не расходовать на нас! На что ей был дан ответ: Если она к нам приедет, что не исключено, мы также будем из кожи вон лезть, чтобы было не хуже, чем у нее. Это престиж хозяйки и долг обычая. В честь гостя режут жертвенное животное. Это и есть хьэщIэныш, части которого, традиционно считающиеся престижными, ставят перед гостем.
Все следят за тем, чтобы гость был обслужен лучшим образом. Недопустимо оставлять его одного, прервать трапезу раньше гостя. Если гость по возрасту старше хозяина, его сажали на самое почетное место за столом – это напротив двери. «ЖьантIэм дэтIысхьэ» – предлагали ему. С ним садились за стол хозяин дома, его ровесник-родственник, друзья и соседи. Но ни в коем случае не младшие братья и сыновья. Если гость моложе хозяина по возрасту, на почетное место садился хозяин, а гость слева от него. За столом нэмыс требовал чувство меры в еде, питье, в разговорах. Во время приема пищи не рекомендовалось разговаривать, если во рту пища, чавкать, сморкаться, икать и рассказывать о чем-нибудь. Вставать из-за стола на время можно было с разрешения старшего или тхэмады.