Общая информация
Происхождение этнонима черкес
Вокруг происхождения и обозначения адыгов как черкесов много споров. В этой статье приводятся не все доводы и исторические факты, подтверждающие ниже изложенную версию. Подробное освещение каждого факта истории может утомить читателя и размыть цель статьи, поэтому хочу обратить внимание на произведения, которые являются как культурным, так и историческим достоянием человечества. Но без краткого обзора черкесского общества, его моральных и этических норм невозможно представить возникновение этнонима «черкес», и какую морально-психологическую нагрузку возлагали и возлагают на черкесов другие народы, именуя адыгов «черкесами». До сих пор в представлении многих народов «черкес» означает воин.
Согласно сказаниям адыгского героического эпоса «Нартхэр», черкесы ещё со времен матриархата создали морально-правовой кодекс «Адыгэ хабзэ» и адыгский этикет «адыгагъэ». По Б.Х.Бгажнокову, в «адыгэ хабзэ нет и, по определению, не может быть норм, неподконтрольных адыгской этике, противоречащих её принципам и идеалам. Наконец, из этого следует другой очень важный вывод: не обращаясь к природе адыгагъэ, невозможно понять и во всей полноте представить специфику адыгэ хабзэ. «Адыгство – это механизм ментальной организации и этической рационализации фактов и отношений, действительности, социально заданный способ конструирования социальной реальности. Но это вместе с тем и свобода выбора и осуществление желаемого или возможного в рамках определённого морального континуума, когда при всём разнообразии стилей мышления и поведения сохраняется дух и общая направленность моральных законов». «В системе адыгской этики пять постоянств: цIыхугъэ-человечность, нэмыс — почтительность, акъыл — разум, лIыгъэ — мужество, напэ — честь».
«В период феодализма в социальной структуре адыгского общества доминирующее положение занимал класс профессиональных воинов-рыцарей – уэркъ». «Отношение уорков между собой и другими сословиями определялись и регулировались обычным феодальным правом. Но дополнительно к этому сложились и действовали такие институты, как уэркъыгъэ — рыцарская этика (или рыцарский моральный кодекс) и уэркъ хабзэ – рыцарско-дворянский этикет». «В чём же особенности рыцарской этики, как выглядит она на фоне общеадыгской этики или адыгства? Первое, что следует отметить — повышенные требования, предъявляемые к рыцарю. В системе уэркъыгъэ круг обязанностей, связанных с каждым из названных принципов, был гораздо шире, разнообразнее, и, я бы сказал, жёстче, чем в общеадыгской этике. Например, до аскетизма доходило отношение к некоторым элементарным потребностям и желаниям: предосудительным считались сооружение благоустроенных жилищ, жалобы на экономические трудности, недомогания, холод, голод, жару, страсть к нарядам, излишнее любопытство. Мало того, дожить до седин – и то казалось постыдным. Полагалось принять смерть в молодом или юном возрасте, совершая очередной подвиг, то есть прожить жизнь короткую, но яркую, полную опасных приключений. Что касается князей (пши) и первостепенных дворян (тлекотлешей), то они не были уорками в собственном сословном смысле этого слова. И тем самым оставались вне, точнее над, оппозицией «рыцарь- крестьянин». Тем не менее, именно князья считались и на самом деле были элитой адыгского рыцарства и самыми ревностными хранителями и носителями рыцарской этики, ничуть не уступая в этом отношении уоркам».
История черкесов это постоянные войны за выживание, за сохранение идентичности языка и культуры. Многие известные завоеватели в разные века свидетельствовали о полном разгроме и покорении края, занимаемого черкесами. Однако это не отвечало действительности. В условиях постоянных войн в черкесском обществе возник институт наездничество «зекIуэ», где строго соблюдались законы рыцарской этики «уэркъыгъэ». Согласно А.С.Марзея, «истоки обычая наездничества очень древние и лежат в эпохе так называемой «военной демократии». Адыгский героический эпос «Нарты», возраст которого более 3000 лет, рисует нартов чрезвычайно воинственным и отважным народом. Основу многих сюжетов нартского эпоса составляют военные походы. «ЗекIуэ» в адыгском языке означает военный поход с целью захвата добычи и приобретения славы за пределами своей малой родины. Но «зекIуэ» — не только военный поход, но ещё и путешествие, то есть это процесс во времени и пространстве. Во время этого путешествия совершались набеги (теуэ). Но, кроме того, во время этих походов совершались посещения, визиты к друзьям, сопровождавшиеся пирами, взаимными дарами, заводились новые знакомства в чужих и родственных народах.
По своей значимости в социальной жизни, в духовной атмосфере институт наездничества играл значительную роль в жизни адыгов. По представлению черкесов, отдать жизнь, героически защищая свою родину, было намного проще, чем добиться репутации знаменитого наездника. Поэтому, последнее, по их мнению, сложнее и престижнее. «Не защита аулов и имущества составляли славу черкеса, — писал Н.Дубровин, — но слава наездника, а эта слава, по мнению народа, приобреталась за пределами родины». «Чем дольше за пределы родины совершался поход, тем он был престижнее. Отсюда и широкая география походов: Днепр, Волга, Дон, Дунай, Малая и Средняя Азия, Закавказье, о чём свидетельствуют народные предания и исторические документы. «По свидетельству И.Бларамберга, «до тех пор, пока не была учреждена кавказская линия, черкесы проникали вплоть до берегов Волги и Дона и пресекали всякие отношения между Азовом, Грузией и Персией». «Начало войны, согласно фольклорным данным, в старину сопровождалось официальным её объявлением. При этом, в рамках наглядной дипломатии использовался коммуникативно-значимый предмет: противнику отправлялась сломанная стрела – знак объявления войны».
Чтобы показать свои мирные намерения потенциальным противникам воины- черкесы оставляли в колчане три стрелы, которые были видны издалека, что до сих пор сохранилось на флаге адыгов-черкесов. Кроме того подтверждали словами, где наряду с другими словами звучало ключевое слово «аса» — мир, «ды аса» — мы мирные. По Ш.Ногмову, (адыгско-черкесский просветитель, живший на Северном Кавказе в первой половине 19 века), который ссылается на фольклорные данные, адыги-черкесы воевали с гуннами, аварами, хазарами и другими народами.
Согласно русским летописям, князь Святослав в 965 году разгромил Хазарский каганат. По Новгородской летописи, Святослав привёл с собой много касогов, что сохранилось в адыгских преданиях о совместных походах в домонгольский период. Для Руси, имевшей торговые отношения с другими странами, немаловажно было знать политическую ситуацию на черноморском побережье. Русские спрашивали об этом у касогов (адыгов-черкесов), которые торговали или служили у русских князей. Часто в ответ слышали в разных вариациях слово «асага», что дословно с касожского означало «мир», т.е. «аса» — мир. (Буква «к», как русская приставка служит в слове «касог», как обозначение куда, к кому).
Согласно М.А.Кумахову, во многих черкесских словах типа «тыгъэ»- подарок, «бжыгъэ» — число, «вагъэ» — пашня, «тхыгъэ» — письменность — «гъэ» (га) является обще-адыгским суффиксом прошедшего времени в субстантивных причастных образованиях.
Согласно русской летописи, князь Владимир разделил свои владения между сыновьями. Тмутараканское княжество (на Тамани, Северный Кавказ) досталось Мстиславу. По Карамзину, Тмутаракань стала в дальнейшем убежищем обделённых русских князей. Это имеет место в «Слове о полку Игореве»:
В Тмуторокани ступает Олег
В стремя златое-
А звон тот слышит внук Ярослава,
Давний великий Владимир Всеволодович,
И в Чернигове по утрам ворота замыкает.
Тот факт, что перед дружиной Мстислава предстали касожские полки во главе с князем Редеди, говорит о том, что касожские полки не были разгромлены Святославом. Редедя вызвал Мстислава на поединок и погиб. По результатам поединка и закону того времени семья и владения касожского князя Редеди стали принадлежать Мстиславу. Это нашло отражение в поэме «Слово о полку Игореве»:
Мудрому Ярославу,
Храброму Мстиславу.
Что зарезал Редедю
Перед полками касогскими
Пресветлому Роману Святославичу.
В дальнейшем Мстислав женил старшего сына Редеди на своей дочери и с объединённым войском вернулся на Русь, где в ряде сражений нанёс поражение своему брату Ярославу Мудрому и в 1025 году добился раздела Руси на две части: западную и восточную с Черниговым, где Мстислав и княжил. Многие русские дворянские фамилии, такие как Лопухины, Ушаковы и другие возводят своё начало к сыновьям Редеди Роману и Юрию. Всё это свидетельствует о тесной связи русских и касогов (черкесов). Но такая связь существовала не только в описываемое время. Согласно статьи А.В.Шевченко «Антропология населения южно-русских степей в эпоху бронзы» прослеживается антропологическая связь населения бронзового века Северного Кавказа с населением Средней Европы.
«По мнению В.П.Алексеевой, нынешняя понтийская группа популяций представляет собой грацилизированный вариант протоморфного кавкасионского типа (1974. стр. 133). На краниологических и соматологических материалах носителей адыго-абхазской языковой общности крупнейший исследователь народов Кавказа М.Г.Абдушелишвили отметил антропологическое сходство выделенного им адыгского типа с группами северного происхождения (1964 стр. 78 — 79)».
Чтобы попасть на берег Чёрного моря, славянам необходимо было пройти через земли касогов (черкесов). Так обстояли дела не только в 11 веке, но и намного позднее в 15 веке. Так, князь Матреги (сегодня г. Тамань) Захарья Гуйгурсис (по генуэзским материалам Захария де Гизольфи) был сыном знатного генуэзца Винченцо де Гизольфи и зятем адыгского князя Березоху (Базрука). Женитьба на дочери Берзоха (1419 г.) дала в удел де Гизольфу принадлежащий Березоху город Матрегу. С того времени Матрега находилась в двойном подчинении – генуэзцев и адыгских князей. Так, в 1482 году Захарья направил в Геную письмо с просьбой прислать денежную субсидию для уплаты отступного адыгским (черкесским) князьям, которым Захария не мог отказать: «Если им не давать, то станут врагами, а мне нужно, во всяком случае, их иметь на своей стороне». Не получив ответа, Захария дважды — в 1483 и в 1487 году, обращался к Ивану Третьему — к русскому царю. Из выше изложенного мы видим, что словосочетание – «через касогов» у русских естественным путём трансформировалось в сокращённое «черкас» (через касогов). Так русские в дальнейшем стали
называть касогов (адыгов-черкесов). По «Истории России» Карамзина, ещё до монгольского нашествия Тмутаракань перестаёт упоминаться в русских летописях как владение русских князей. После нашествия монголо-татар на Русь и на Кавказ, в отношении адыгов появляется этноним «черкес». Вполне допустимо, что от русских монголо-татары переняли название, изменив букву «а» на букву «е» — черкас на черкес. Созвучие этого этнонима можно найти в языках других народов. С монголо-татарского «черкес» означает «пересекающий путь», что соответствует и русскому названию слова «черкас» — через касогов. Но и без русских монголы, а до них половцы, хазары и другие не могли обойти черноморский берег Кавказа, куда свозилось большое количество рабов и товаров на продажу. К этому берегу путь лежал через земли касогов (адыгов — черкесов), которые взимали дань или грабили. После завоевания Кавказа монголо-татарами, часть касогов сами стали в положении рабов и массами продавались на Ближний Восток. В основном, из этой среды в дальнейшем сформировалась династия мамлюкских султанов Египта. В египетских хрониках 12 века адыги — черкесы упоминаются как «джаркас» — черкас. Но ещё долгое время, и после трёхсотлетнего монголо-татарского ига на Руси, и при Иване Грозном, и при Петре Первом, и позже адыгов русские называли «черкасами». Так, в 1552 году в Москву прибыло официальное посольство от Черкасов (адыгов). Как было записано в русской летописи: «Приехали к Государю Царю и Великому князю Черкасские государи князи: Машук-князь, да князь Иван Езбозлуков, да Танашук-князь бити челом». В 1561 году произошло знаковое событие женитьба Ивана Грозного на дочери старшего князя Кабарды Темрюка (Темиргоко) Идарова Гошаней, в новокрещении Мария. Старший сын Идарова – Солтануко принял крещение. Другие Идаровы (Камбулатовичи, Сунгалеевичи), начиная с 70-х годов 16 века, постепенно выехали в Москву на службу к русским государям, крестились и получили общеродовое имя Черкасских. К середине 17 века Черкасские прочно заняли лидирующее положение среди боярской аристократии по богатству и политическому влиянию. Один из Черкасских был воспитанником Петра Первого, а другой Генералиссимусом и т.д. Русские цари, начиная с 90-годов 17 века, наряду с другими титулами в свою титулатуру включали «Кабардинские земли черкасских и горских князей государь». Постепенно, в течение времени тюркское название «черкес» вытеснило название «черкас». Это было связано с разными причинами, в том числе и с активным участием черкесов в монголо-татарских, а в последствии турецких завоеваниях. Черкесы, как и другие покорённые монголами народы активно участвовали в политической жизни и военных походах Золотой орды, что отмечалось многими историками тех времён.
По сведениям арабского путешественника Ибн-Батута, черкесы-адыги не только принимали активное участие в войнах монголо-татар, но и во время наибольшего могущества Золотой орды при хане Узбеке в столице Сарайчике был «черкесский квартал».
М.Н.Карамзин ссылается на русские летописи, говоря, что хан Узбек посещал Северный Кавказ, отправляясь к горам Черкасским. Во времена соперничества в Золотой Орде в 14 веке Тохтамыша и Тамерлана (Тимура), черкесы выступили на стороне Тохтамыша. После разгрома Тохтамыша первый удар на Кавказе Тимур направил против черкесов. Как писал персидский историк Низам-ад-дин Шами. Посланные войска опустошили и ограбили всю область от Азова до Эльбруса. Даже последний полководец Тохтамыша Утурку был настигнут самим Тамерланом в местности Абаса (Абаза) под Эльбрусом.
Международные отношения черкесов на Северном Кавказе описаны во многих книгах и летописях многих народов, в частности, в книге А.М.Некрасова «Международные отношения и народы Кавказа в15-16 веках». Из вышеизложенного мы видим, что, начиная с 12 века, адыгов прочно именуют черкесами во всех восточных (арабских и персидских) и западноевропейских источниках.
Распространению этнонима «черкес» способствовала военная служба черкесов в Османской Турции и в ряде стран. Многие черкешенки были жёнами султанов – пашей (генералов). Так в 16 веке в самый расцвет Османской империи старшей женой турецкого султана Сулемена, прозванного в Европе Великолепным, и матерью официального наследника трона была черкесская княжна Конокова. При осаде турецкими войсками Сулемена I Австрийской столицы г. Вены, в город смог пробиться только один всадник, который отказался сдаться в плен и был убит австрийцами, в нарушении приказа тогдашнего короля Австрии Фердинанда — взять живым. Выяснив имя и национальность героя, Фердинанд I назвал одну из площадей г. Вены Черкесской площадью и установил в честь героя памятник в назидание потомкам.
Во время русско-кавказской войны 1763-1864 г.г. этноним «черкес» стал широко употребляться в отношении всех жителей Северного Кавказа, когда не было необходимости перечислять национальность из-за несоизмеримого числа адыгов и занимаемой ими площади по отношению к другим народам Кавказа. Перечисление (упоминание) всех русских и зарубежных писателей, историков, поэтов, живописцев, художников, посвятивших свои статьи, поэмы, картины, труды о Кавказской войне и о кавказцах, в частности о черкесах, займёт не одну страницу. Но не упомянуть о Пушкине А.С., великом русском поэте невозможно. Как писал В.Г.Белинский: «С лёгкой руки Пушкина Кавказ сделался для русских заветной страной». Сегодня многие, подражая царским генералам, при освещении истории Кавказской войны 19 века изображают черкесов «хищниками», что только разбоем добывали себе на жизнь. Тогда откуда такие строки в поэме А.С.Пушкина «Кавказский пленник»: «Уж меркнет солнце за горами
Вдали раздался шумный гул
С полей народ идёт в аул.
Сверкая светлыми косами.
Пришли, в домах зажглись огни.
Помимо А.С.Пушкина все, кто посещал Черкесию в разные времена, отмечали трудолюбие черкесов. Кроме этого А.С.Пушкин в своём четверостишии отмечает роль черкесов на Кавказе:
Теснится средь толпы еврей сребролюбивый
Черкес – Кавказа дикий властелин,
Болтливый грек, турок молчаливый
И важный перс, и хитрый армянин.
Отношение царизма к горцам и отношение передовой части интеллигенции, выступавшей с сочувствием к горцам и осуждением методов ведения войны царизмом полярно разные. Бессмысленную жестокость царских войск
на Кавказе, античеловеческую политику царя и царских генералов, бесконечные военные экспедиции, не считаясь с потерями (за один год погибало более 25 тысяч солдат), когда за одну кампанию уничтожались десятки селений. Свидетельств тому множество: от отчётов царских генералов до свидетельств иностранцев, посещавших Кавказ. Приведу лишь записи главнокомандующего царскими войсками на Кавказе П.А.Ермолова: «Мы старались всех мужчин вырезать, жён отдавать офицерам, а скарб солдатам». Сегодня это можно сравнить только с фашизмом. Чтобы всё это как-то оправдать перед обществом, царская пропаганда рисовала горцев Кавказа, наряду с черкесами, дикарями, что разительно отличалось от действительности. Прибывая на Кавказ, русские после застойной крепостнической России поражались образу жизни, мышлению, гостеприимству, отваге, любви к Родине жителей Кавказа, и тому духу свободы, которая царила на Кавказе.
Их веру, нравы, воспитание,
Любил их жизни простоту.
Гостеприимство, жажду брани,
Движений вольных быстроту,
И лёгкость ног, и силу длани…
Героическая борьба кавказских народов за независимость закончилась трагедией целого черкесского этноса, когда 90% основного коренного населения Северо-Западного Кавказа – черкесов, абазин, оставшихся в живых после Кавказской войны, вынуждены были эмигрировать в Турцию. «С покорением Западного Кавказа, — пишет И.П.Короленко, — пал древнейший народ, называвшийся черкесами. Остатки этого народа задержались в Закубанском крае среди русских поселений».
Из множества зарубежных писателей, эмиссаров, путешественников, посетивших Кавказ в 19 веке, однозначно обозначивших адыгов как черкесов, хочу обратить ваше внимание на знаменитого французского писателя А.Дюма, который, путешествуя по России, в 1859 году посетил Кавказ. В это время после покорения Восточного Кавказа царизм перебросил все войска против черкесов. А.Дюма объездив весь Кавказ, не смог посетить черкесов из-за военных действий на Западном Кавказе. Но, несмотря на это, А.Дюма, перечислив одиннадцать народов Кавказа и их места обитания, отмечает черкесов: «Адыгское или черкесское племя населяет пространство от горы Кубани до устьев р. Кубани, потом тянется до Каспийского моря и занимает Большую и Малую Кабарду».
Массовое насильственное выселение черкесов, абазин и других народов Кавказа в Османскую империю полно драматизма и освещено многими писателями и историками – очевидцами во многих странах мира. Так 21 мая отмечается всеми черкесами во всём мире как «День траура по погибшим в Кавказской войне 19 века». История черкесской диаспоры полна героизма и драматизма, уважения и гордости за черкесов, за его сыновей и дочерей. Описание этой истории займёт не одну книгу, поэтому приведу строки из «Адыгской (черкесской) энциклопедии»: «В наши дни свыше 3 млн. черкесов проживает в ряде стран Ближнего Востока, Северной Африки, Западной Европы, США, СНГ, Всего более чем в 40 странах мира. Количество зарубежных черкесов в несколько раз превышает численность черкесского населения Северного Кавказа. Преобладающая часть их живёт в Турции, около 80 тыс. в Сирии, около 65 тыс. в Иордании. Как в этих странах, так и в Европе за адыгами утвердился этноним «черкес».
Сегодня, живущие на исторической Родине черкесы вместе с русскими разделили, все катаклизмы и перипетии истории. Ни одно произведение и публикации, относящиеся к событиям 19 века на Кавказе сегодня в России не запрещаются, какой бы горькой правда ни была. Новая Россия не правопреемница царского самодержавия. Б.Н.Ельцин, первый Президент России, публично обозначил официальное мнение и взгляд на эту войну как на колониальную и захватническую, выразил сочувствие и скорбь по отношению к черкесам как к наиболее пострадавшим в этой войне. Адыги-черкесы Северного Кавказа с надеждой ориентированы на Россию, и в наших силах, чтобы эта надежда стала верой в светлое будущее России.
Сегодня на исторической Родине в России в Кабардино-Балкарии балкарцы между собой называют кабардинцев черкесами. В Краснодарском крае и в Адыгее русские и другие народы неофициально называют адыгейцев черкесами. В Карачаево-Черкесии все проживающие народы, кроме абазин, называют адыгов черкесами. Только внутри себя адыги подразделяются на кабардинцев, абадзехов, шапсугов итд.
Черкесский народ, территориально разобщённый на своей исторической Родине, разбросано проживающий по всему миру, помнит о своём этническом родстве, уважает мужество, человечность, открыто и с достоинством смотрит в будущее, сохраняя свой язык, обогащая свою культуру, воспитывая в детях добрососедство, любовь к Родине, к своему народу. Испокон веков, во всём мире черкесов отличали благодаря закону «Адыга Хабза». У черкесов говорят: «Если у тебя в сознании присутствует адыгский кодекс ты нигде не пропадёшь», имея ввиду, что не потеряешь свое человеческое лицо, с достоинством выйдешь из всех ситуаций, будь то война, работа, семья, общественная жизнь. Но «самая страшная опасность для любой нации, — пишет В.Х.Болотоков, — таится в уничтожении генофонда и национального духа, когда народ, отказываясь от сознательного национального мышления, предпочитает погрузиться в океан бессознательного, стать огромной толпой, развращённым и разложившимся сбродом».
Этноним «черкес» по отношению к адыгам употребляется во всём мире. И на исторической Родине в России на Кавказе всех адыгов, как бы официально их не называли, неофициально называют черкесами.
Подводя итог, думаю, что смог привлечь внимание, как читателей, так и специалистов к наиболее приемлемой, на мой взгляд, версии происхождения
этнонима, дошедшего из глубины веков, которым и в наше время весь мир называет всех адыгов славным именем — Черкес.
Руслан Джегутанов, «Адыгэ Хасе«
ДЖОН КОЛАРУССО Прометей родом с Кавказа
Иногда жизнь человека может перевернуть сущая мелочь. В молодости аспирант Гарвардского университета Джон Коларуссо увидел фильм Сергея Эйзенштейна "Октябрь". Его потрясли сцены, что изображали Дикую дивизию, а танец горцев остался в памяти навсегда. С той самой минуты карьера Коларуссо определилась: нынче Джон Коларуссо – професор Университета Макмастера в Канаде, крупнейший специалист по Кавказу и кавказским языкам, автор нескольких книг, в том числе перевода на английский язык эпоса нартов и множества научных работ.
Бжедугский, абазинский,
кабардинский…
Для человека, который не вырос в горах, и не впитал ни один из адыгских языков и диалектов с материнским молоком, чье горло природа не приспособила для этих звуков, профессор Коларуссо достиг впечатляющих успехов. Еще студентом Гарварда он начал изучать бжедугский диалект, потом убыхский, абазинский, кабардинский. И это не говоря уже о других кавказских языках – абхазском, древнегрузинском, древнеармянском и дигорском диалекте осетинского.
Профессор Джон Коларуссо
Кто ищет, тот найдет: дотошный ученик отыскивал добровольных преподавателей повсюду. Рашид Дахабзу и Гиса Таркуахо попали в США после Второй Мировой войны – их, пленных, освободили союзные войска. Терпеливо и не жалея времени пожилые бжедуги обучали Джона родному языку – сегодня он благодарит их в каждом интервью.
Учителем кабардинского стал для Коларуссо иммигрант из Иордании Мажда Хилми: известно, что многие адыгские семьи и на чужбине сохраняли язык предков. Убыхский – ныне мертвый – язык ему помогал осваивать норвежский ученый Ганс Вогт, который делал записи со слов последнего носителя – Тевфика Эсенча из Турции.
Об адыгских языках часто говорят, что овладеть ими в зрелом возрасте практически невозможно. На Коларуссо удалось: помогло "хорошее ухо" – так лингвисты называют людей с особенными способностями к фонетике. И невероятный научный и общечеловеческий интерес, и неизмеримая любовь к людям, живущим в Кавказских горах.
Художник Давлет Меретуков. Иллюстрации к Нартскому эпосу.
Он ценит в них древнюю военную культуру с элементами аристократизма и основами демократии, отмечает общепризнанное гостеприимство и уважение к старшим, врожденное чувство стиля и верность в дружбе.
Известный кавказолог и кавказовед много лет работал в администрации Президента Клинтона советником по Кавказу. Джон Коларуссо скромно упоминает, что участвовал в организации программы пластической хирургии для женщин, искалеченных во время грузино-абхазского конфликта. Четырем сотням женщин вернули красоту – и в этом несомненная заслуга известного ученого.
Адыги и славяне – братья
В своих работах Джон Коларуссо доказывает, что индоевропейская языковая семья и семья языков Северо-Западного Кавказа имели общий праязык. И даже более того, заокеанский исследователь пришел к выводу, что в доисторические времена родной язык индоевропейцев был чрезвычайно близок к тем языкам, на которых сегодня говорят адыги.
Многие специалисты-лингвисты нашли, что его исследования убедительны. А недавно Джон Коларуссо получил поддержку с неожиданной стороны – его научные результаты подтвердили… генетики. Да не одно исследование, а целых два, причем абсолютно не связанные друг с другом.
Ученые из Университета Макмастера обследовали большие группы людей из Северной Индии, Центральной Азии, традиционных мест расселения славянских народов и Европы. Генетики обнаружили у адыгов необычайно высокую концентрацию специфической Y-хромосомы (той, что содержит ген, определяющий мужской пол организма). Именно такая хромосома весьма характерна для людей, говорящих на индоевропейских языках.
На тех же территориях провели свое совместное исследование митохондриальной ДНК генетики Гарвардского университета и Массачусетского Технологического института. И они пришли к тому же выводу: самая высокая концентрация индоевропейского гена в мире выявилась у адыгов.
"Советские археологи, – рассказывает Джон Коларуссо журналистам, – еще раньше пришли к выводу, что индоевропейцы каким-то образом связаны с северо-западным Кавказом. В итоге мы имеем три абсолютно независимых исследовательских направления – лингвистика, советская археология и два генетических исследования в Канаде и США, которые пришли к одним и тем же результатам. Теперь у нас появился реальный шанс глубже всмотреться в доисторический период Евразии".
С эпической простотой Джон Коларуссо рассказывает о том, как маленький народ сохранился с доисторических времен. По его мнению, адыги исторически и географически оказались там, где через них проходила каждая империя и каждая орда. У них тысячелетний опыт выживания и сохранения своей истории и культуры.
Ученый надеется и верит, что последние научные открытия изменят отношения больших народов к адыгам, хотя бы из-за той роли, которую этот народ сыграл в генезисе мировых наций и в культуре. Специалист по языку и мифологии убежден, что, скажем, миф о Прометее пришел в древнегреческую мифологию из черкесских мифов. И подобные примеры можно множить и множить.
Главный вывод ученого: все мы ближе друг к другу, чем думали раньше. Славяне и адыги – братья, и это, по мнению Джона Коларуссо, не преувеличение, это – научно доказанная истина.
Автор: Нина Ахохова.
Фото: Википедия и др.открытые источники.
Фонд черкесской культуры «Адыги» им. Ю.Х. Калмыкова
ВОЕННЫЙ УКЛАД В ЖИЗНИ ЧЕРКЕСОВ
ВОЕННЫЙ УКЛАД В ЖИЗНИ ЧЕРКЕСОВ
По понятиям черкесского общества, представитель господствующего класса должен был заниматься только военной деятельностью. Вот как об этом писал Джорджио Интериано, итальянский путешественник, посетивший Чер- кесию во второй половине XV в.: «Они (т. е. черкесы. — Э. А.) держатся того мнения, что никто не должен считаться благородным, если о нем имеются слухи, что он когда-либо занимался недостойным делом, хотя бы то был (человек) из самого древнего, даже царского рода. Они хотят, чтобы дворяне не занимались никакими торговыми делами, исключая продажи своей добычи, говоря — благородному подобает лишь править своим народом и защищать его, да заниматься охотой и военным делом» /Интериано, 49/.
Военная тренировка знатных юношей начиналась с самого раннего возраста. Знатные люди, как правило, сами не воспитывали сыновей, этим занимались их подданные, называвшиеся аталыками. Первым этот обычай описал тот же Д. Интериано: «Лишь только сыну знатного исполнится два или три года, его отдают на попечение одному из слуг, и тот ежедневно его возит с собою на коне с маленьким луком в руках и как завидит курицу или /другую/ птицу, а не то свинью или другое животное, то учит его стрелять, а затем, когда он станет побольше, он и сам охотится за этой живностью в своих же собственных владениях, и подданный не смеет чинить ему никаких препятствий. Сделавшись же взрослыми мужчинами, они проводят свою жизнь в постоянной охоте на диких зверей, но более всего охотятся за домашними (животными) и даже за людьми» /Интериано, 48/. Почти через два века в «Описании кабардинского народа, сочиненном в мае 1748 г.» читаем: «Новорожденный владельческий сын тотчас отдается к дятке, одному из ближних узденей (здесь подданных. — Э.А), который сыщет ему и кормилицу, а при возрасте обучает его стрелять из лука и из пищали и саблями рубиться и колоться и протчим военным по их обычаю экзерцицыям, также красть сперва у подданных своих овцу, корову и лошадь, а потом и к посторонним на воровство ездить для отгону лошадей и скота» /ОКН, 159/. Таким образом, аталык должен был научить своего воспитанника прекрасному владению оружием, стрельбе в цель, умению выездить боевого коня, неожиданно напасть на неприятеля и уйти от погони. Аталык также приучал воспитанника переносить голод и бессонницу. По окончании обучения он отвозил юношу в родительский дом, подарив ему хорошее вооружение, коня и одежду.
Идеология господствующего класса влияла и на идеологию всего общества. Джигитом считался удалой наездник, меткий стрелок, удачливый захватчик. Умение хорошо скакать на коне, метко стрелять в цель высоко ценилось во всем черкесском обществе. Ведь во время войны не только дворяне должны были воевать, эта обязанность лежала и на крепостных крестьянах, выходивших со своим владельцем, и на свободных общинниках. Дети простых людей воспитывались дома, но также получали все элементы военной подготовки. В результате все мужчины владели военным делом, совершенствуя свое военное искусство в разнообразных военно-спортивных соревнованиях, очень распространенных в черкесском обществе. Эти соревнования сопровождали различные события жизни. Во время свадьбы устраивались скачки и стрельба в цель, а в песнях, которые пелись на свадьбе, также прославлялась доблесть. На поминках, происходивших в годовщину смерти знатного человека, устраивались скачки и джигитовка, а затем стрельба в цель для конных и пеших. За нею следовала стрельба в «кабак», характерная только для поминок. В этом соревновании участвовали лишь отличные стрелки. И. Ф. Бларамберг к стрельбе в цель из ружья, пистолета или лука прибавлял еще метание «джерида» — легкой палки длиной 3 фута /Бларамберг, 388/.
Искусство владения черкесами оружием поражало европейцев. Так, Джемс Белл (английский политический агент, живший среди черкесов в 1837- 1839 гг.), во время состязания 31 мая 1837 г., обратил внимание на одного молодого человека, выделявшегося среди товарищей могучим сложением, гибкостью и живостью, который показал кроме «замечательного искусства управлять лошадью и уменья на всем скаку вынуть ружье из чехла, поднять курок и выстрелить в шапку, брошенную на землю, еще и другое проявление ловкости... а именно, выпрыгнуть из седла на землю и почти в то же мгновение зарядить ружье и выхватить саблю из ножен» /Белл, 475/.
Численность вооруженных сил черкесских племен в общих чертах определил турецкий географ и путешественник XVII в. Эвлия Челеби. Описывая осаду турками в 1640 г. Азова, захваченного донскими казаками, он сообщил, что от 10 черкесских племен в турецком войске находилось 40 тыс. отборных воинов /Челеби, II, 28/. В 1666 г. он же посетил земли одиннадцати черкесских племен и составил перечень вооруженных сил их князей. Турецкий географ сообщал, что племя шегаке, насчитывавшее 10 тыс. человек, располагало 3 тыс. конных и пеших воинов; князь племени большая жанэ возглавлял десятитысячный отряд конных и пеших, а у малой жанетии было всего 3 тыс. воинов. (Племя жанэ в начале XIX в. было почти истреблено в столкновении с татарами, его остатки слились с натухайцами.) Князь племени хатукай был «владельцем 8 тыс. хорошо вооруженных воинов»; семеро братьев-князей племени болоткай (по-видимому, темиргоевцев) имели в своем распоряжении тысячу (по другой редакции — 10 тыс.) «отборных воинов»; глава бжедугов (Челеби пишет бузудуков) командовал 3 тыс. человек. Бесленеевцы могли выставить 5 тыс. воинов. Князья племен Кабарды распоряжались в общей сложности 10 тыс. человек, а страны «Таустан» (Малой Кабарды) — 12 тыс. и т. д. Всего, согласно Эвлия Челеби, Черкесия могла выставить 64 тыс. воинов и еще 38 тыс. принадлежали союзным адыгам ногайцам (у племени чобан — 20 тыс., племени новруз — 10 тыс., де- ви - 8 тыс.) /Челеби, II, 52, 54, 56, 63, 64, 66, 68, 73, 75, 76, 78, 84, 86, 88, 89, 97/. Генерал-лейтенант русской службы Иван Федорович Бларам- берг, получивший в 1833 г. задание составить описание народов Северного Кавказа, полагал, исходя из общей численности населения, проживавшего в 60 тыс. дворов (примерно 514 900 жителей), что черкесы могут выставить более 60 тыс. человек, считая по одному воину с каждого двора /Бларамберг, 401/.
Войско каждого князя состояло из трех частей. Князь и высший слой дворянства — уорки — составляли профессиональное войско, которое было прекрасно вооружено и снаряжено. Оно было конконным. Каждый всадник имел защитное вооружение, состоящее из шлема, кольчуги, налокотников, кольчужных перчаток. Наступательным оружием в доогнестрельный период являлись лук и стрелы, дротики и копья, мечи и сабли. Джиованни Лукка, префект доминиканской миссии в Каффе (Феодосии), составивший описание черкесов около 1625 г., писал: «Они мечут стрелы вперед и назад и ловко действуют шашкой. Орудием для нападения, кроме лука, служат им копья и дротики. Голову защищают они кольчатым шишаком, покрывающим лицо» /Лукка, 71/.
Вторую часть войска составляла также дворянская конница, предоставленная вассалами наиболее знатных уорков. Эти всадники должны были выводить с собой, в соответствии с достатком, своих зависимых людей — крепостных крестьян или слуг. Крестьяне и слуги составляли третью часть войска. В случае большой военной опасности к ним присоединялись и свободные крестьяне. Защитного вооружения воины-крестьяне не имели. Они сражались в пешем строю и со времени появления огнестрельного оружия были им вооружены. Видимо, об этой части войска писал Эвлия Челеби: «Их пешие воины все имеют ружья и стреляют свинцовыми пулями так метко, что попадут в глаз блохе» /Челеби, II, 59/. Сложившийся порядок сохранялся и в начале XIX в. В труде русского исследователя Кавказа С. М. Броневского, написанном в 1810 г., говорится: «Всякий первостатейный уздень (здесь уорк. — Э. А.) обязан поставить известное число воинов, распределенных по числу дворов и по другим местным удобностям. По собрании сих участников, старший в своем роде князь ведет их против неприятеля, сохраняя всегда начальство над своим участным отрядом. Каждый отряд состоит из панцирников, простой конницы и пехоты. Князья и уздени, одетые в панцири с ближними их людьми, составляют отборную конницу наездников, прочие разделяются на простую конницу и, смотря по обстоятельствам, на пехоту, в коей служат одни крестьяне, открывая звание стрелков при случае защиты тесных проходов» /Броневский, 122/.
В черкесском обществе право владеть оружием имели независимые сословия. Зависимому населению в случае нужды оружие предо - ставлял их господин. Французский консул в Каффе в 60-х годах XVIII в. Карл Пейсонель сообщал: «Беи, знать и сипаги одни имеют право носить оружие или иметь его у себя; это воспрещается всем подданным сервам. С тех пор как знатный стал беем, его единственная забота — обеспечить себя достаточным количеством оружия для вооружения всех подданных его владения; когда он идет на войну, все кулы, которые должны за ним следовать, приходят к нему за луками, стрелами, саблями, ружьями и пистолетами; по их возвращении они приносят на склад оружие, которое взяли» /Пейсонель, 201/
Положение начало изменяться в середине XIX в. Джемс Белл писал: «Здесь, как и везде, переворот, который произошел в системе ведения войны, как следствие развития торговых сношений, вызвал коренные изменения в общественных делениях на классы. Кольчуга, шлем и лук составляли вооружение князя или дворянина; если допустить, что этим вооружением и разрешалось пользоваться простым смертным (утверждают, что это им не разрешалось), то все же эти предметы стоили слишком дорого, чтобы они могли бы стать общим достоянием, ни один из них не изготовлялся в стране[1]. Многие из этих кольчуг были непроницаемы для пуль, и в то же время, когда еще огнестрельное оружие мало употребляли, один храбрый и сильный человек был сам себе господином; кроме того, его защиты должны были искать все, кто находился по соседству и кто не пользовался правом иметь такое же оружие или не имел средств, чтобы вооружиться, как и он. Но те две причины, которые я привел, вызвали большие изменения. Кольчугу, за которую приходилось отдавать от 10 до 200 быков (в зависимости от качества), можно теперь приобретать за половину ее прежней стоимости (ввиду того, что теперь, как убедились, она не может служить защитой от пушечных выстрелов), вместе с тем лук — значительно менее действенное и к тому же более дорогое оружие, чем ружье и пистолет. Сейчас каждый пастушок обладает или ружьем, или пистолетом, а иногда и тем, и другим. Многие из токавов и даже рабов стали путем торговли (заниматься торговлей всегда считается унизительным для двух других сословий) значительно богаче, чем большинство дворян и князей, и поэтому имеют возможность приобрести все, что необходимо для своей защиты» /Белл, 499/.
Писатели, ученые, путешественники, посетившие Черкесию в первой половине XIX в., оставили описание виденного ими черкесского оружия. Г.-Ю. Клапрот, русский академик, ученый-ориенталист, побывавший на Северном Кавказе в 1807—1808 гг. с научными целями, писал о черкесском вооружении: «Черкес никогда не выйдет из своего дома невооруженным, по меньшей мере он носит обычно саблю или кинжал у пояса, на плечах у него бурка (по-черкес - ски джако, по-татарски ямач и по-армянски япинджи). Полным вооружением считается, кроме ружья и пистолетов, кольчуга (афе), небольшой шлем (кипха) или большой (таш), железные перчатки (аштельт), нарукавники (аб- шумбух). Если они выезжают в поле или наносят визиты, то бывают вооружены луком и колчаном со стрелами. Щит же у них не распространен. Все их оружие вообще прекрасного качества, но очень дорогое. Комплект оружия князя оценивается примерно в две тысячи рублей серебром» /Клапрот, 266/. Это описание дополняет Жан-Шарль де Бесс, венгерский ученый, предпринявший в 1829 г. поездку на Кавказ также с научными целями. «Когда черкесы одевают парадную форму, они носят кольчугу, называемую афех, маленький шлем, кипха; их манто, бурка, делается из мохнатого войлока; черкесы называют его джако, а татары — ямаче; простолюдины носят кусок козьего меха, чтобы укрываться от дождя; в плохую погоду они носят на голове своеобразный капюшон, именуемый башлык. Свои ружья, «молоток» они носят на ремне и укрывают в кусок козьей или барсучьей шкуры, не пропускающей воду и влагу. К поясу, «каес», они прикрепляют единственный пистолет; спереди на поясе висит длинный кинжал, а на боку — сабля. Подобное черкесское вооружение перенято даже офицерами черноморских казаков и на всей Кавказской линии» /Бесс, 335/. Кольчуга и другие части защитного вооружения надевались при походах или в торжественных случаях. Повседневно черкесские воины носили костюм, общий для всех слоев общества. Он состоял из рубашки, двух кафтанов, штанов, ноговиц, обуви и шапки. Рубашка шилась из белой или крашеной хлопчатобумажной ткани или полотна или из красной шелковой ткани, застегивалась на груди. Сверху на рубашку надевался кафтан — бешмет. Он шился из шелка или из ситца, преимущественно одноцветного, и украшался галунами и вышивками. Иногда этот кафтан делался на вате. На кафтан сверху надевался еще один, верхний, который черкесы называли циех, татары — чекмень, русские — черкеска. Рукава нижнего кафтана выпускали наружу, наподобие манжет. У кабардинцев нижний кафтан был короче чем черкеска, у западных черкесов — длиннее. Черкеска шилась из сукна местной выработки довольно грубого качества, серого, голубого, фиолетового, желтоватого, коричневого цветов. Черкеска не имела воротника, она плотно облегала фигуру сверху, застегивалась спереди на крючки. Длина черкески достигала середины бедра, немного выше колен. На талии черкеска и нижний кафтан туго стягивались тонким кожаным ремешком. На груди по обе стороны от разреза к бокам пришивались восемь карманчиков, вернее по одному карману с 8 отделениями для патронов. Карман делали из сукна или из сафьяна. Низ черкески обшивался галунами, иногда галун нашивался и на спине. Черкеска могла быть сшита из шелка. Лонгворт, английский журналист, живший в Черкесии, пишет, что на празднике, на котором он присутствовал, некоторые молодые дворяне красовались в новых шелковых черкесках, обшитых по краю серебряными галунами. /Лонгворт, 579/. Штаны шились из местного сукна серого, белого, бурого, коричневого, синего цветов или из полотна. Покрой их бывал двух видов. Широкие сверху (шальвары), с колен начинают сужаться, образуя складки под коленями, плотно обтягивая колени и икры. Снизу ступни ног перехватывались красными проймами. Сбоку на штаны нашивался сереб- рянный галун. Низ штанов до середины икры заправлялся в чулки — ноговицы — из кожи или из мягкого коричневого войлока или в пестрые вязаные носки с яркими завязками. К верхнему краю ноговицы прикреплялся кожаный ремешок из двух кусочков сыромятой кожи, который подтягивал ее кверху и завязывался над и под коленом. Так как тонкая шерсть была дорогая, то для экономии нередко ту часть штанов, которую закрывали полы черкески, шили из хлопчатобумажной ткани. Чтобы не портить штаны во время верховой езды, сверху надевали что- либо похуже. Второй вид штанов — панталоны, очень удобные, спускающиеся до пят поверх обуви, по швам украшенные золотым или серебряным галуном.
Употреблялась обувь двух видов. На нагови- цы (чулки) надевались кожаные туфли (месты), очень узкие, которые при первом надевании изнутри смачивались мыльной водой и после высыхания на ноге сохраняли ее форму. Туфли шились из кожи или из сафьяна разного цвета: красного — для князей, желтого — для дворян, черного — для простого народа. Они кроились точно по ноге со швом посередине, без подошвы. Сзади немного вырезались. Особенно красиво, по замечанию очевидцев, выглядели красные туфли из сафьяна, украшенные серебряной вышивкой. Второй вид обуви, которую носили молодые дворяне в праздничных случаях, — это элегантного цвета сафьяновые туфли с очень высокими каблуками, благодаря которым человек казался выше ростом. На голове черкесы носили шапку (колпак «борк»), по форме напоминающую половину дыни. Шапка шилась из сукна, а по краю оторачивалась широкой полосой меха, чаще черного, реже белого цвета. Мех мог быть бараньим, козьим, каракулевым, мелко завитым или плотным, густым длинным или коротким. Шапка придавала индивидуальность одежде.
Колпак мог быть красного цвета, покрывать верхнюю заднюю часть головы; к верхней части прикреплялись золотые или серебряные галуны. Черкесский верхний костюм был очень удобен в обычной будничной жизни, для верховой езды и военных походов. Недаром он был перенят у черкесов другими народами Кавказа, а также русскими казаками. Черкесская знать часто не выделялась своим костюмом. Многие очевидцы и в XVIII—XIX вв. отмечали, что на князьях и на знатных уорках одежда не очень хорошая, но зато оружие прекрасное.
Генерал-лейтенант И. Ф. Бларамберг, несколько раз побывавший на Северном Кавказе в 1830—1840 гг. и тщательно изучивший этот край по сведениям, собранным в штабе Отдельного Кавказского корпуса, писал: «Главная роскошь у черкесов состоит в их оружии; хотя их особенно интересует само качество оружия, они все же неравнодушны и к богатому украшению оружия. Их сабли, кинжалы, пистолеты, ружья, сбруя и так далее покрыты украшениями из серебра и золота превосходной работы. Седла и ножны шашки украшены галунами. Они никогда не продают свое лучшее оружие, и оно обычно переходит по наследству от отца к сыну» /Бларамберг, 364/.
Так как оружие имело высокую материальную ценность, то оно играло большую роль при жизненно важных расчетах. В плату за невесту — калым — всегда входило оружие. Д'Асколи, возглавлявший в 1625—1634 гг. доминиканскую миссию в Каффе, писал: «Отцам и братьям намеченных девушек молодые чиркасы дают в приданое некоторое количество коней, кольчуг, красивых мечей, платьев, серебряных чаш, смотря по тому, сколько они потребуют того или другого» /Д'Асколи, 65/. Но и позже условие осталось прежним. У П. С. Потемкина, командующего Кавказским корпусом, находим (1784 г.): «Жених должен платить за невесту калым, то есть вывод, рыцарскими доспехами, как- то: панцирями, наручами, ружьем и тому подобным» /Потемкин, 362/. О калыме, состоявшем в XIX в. из скота и оружия (сабель, ружей, кольчуг), пишут Г.-Ю. Клапрот, Ж.-В. Тэбу де Мари- ньи, посещавший причерноморскую Черкесию в 1818—1824 гг. И. Ф. Бларамберг сообщил более подробно, из каких видов оружия состоит калым: у князей и дворян обязательны кольчуга, шлем, боевые перчатки и налокотники, шашка, мальчик-раб, восемь быков, конь, лошадь; остальная часть калыма выплачивалась в виде 20 быков, ружья и пистолета. У простолюдинов непременную часть калыма составляли ружья с серебряной насечкой, две лошади, два быка, 10 баранов и коз, медный котел; остальное в виде рогатого скота выплачивалось в течение трех последующих лет /Бларамберг, 383/.
Таким образом, мы видим, что в дворянский обязательный калым и в XIX в. входили защитный доспех и шашка, а в простонародный — ружье, то есть по-прежнему дворянин был всадником в защитном вооружении, а простолюдин — стрелком из ружья. Оружие входило также и в уплату штрафа за убитого. В плату за кровь дворянина включались панцирь, шлем, шашка, налокотники, ружье, серебряный кубок, хороший конь, 23 лошади, быки /Дубровин, 230/. Немного иной набор приводит И. Ф. Бларамберг: шлем, кольчуга, шашка, хороший конь, семь рабов и другое имущество /Бларамберг, 393/. Как видим, в части, касающейся оружия, эта плата совпадала.
Оружие играло большую роль при свадебном обряде. Во время свадьбы устраивались скачки и стрельба в цель; в песнях, которые пелись на свадьбах, прославлялась воинская доблесть. На свадьбу мужчины приходили в кольчугах. Свадебный поезд — арбу с невестой — сопровождали всадники с песнями и стрельбой из ружей и пистолетов. Выстрелы, дым от которых стлался туманом, постоянно звучали во время свадьбы. Мастерски исполненный танец или музыка в знак одобрения сопровождались пальбой. «Даже к такому, казалось бы, мирному развлечению, — писал Д. Белл в 1837 г., — должно всегда здесь примешиваться нечто воинственное: так, ежеминутно раздавались выстрелы из пистолетов над кругом танцующих, и непрестанно этот круг находился под угрозой быть прорванным под натиском всадников (некоторые вожди принимали в этом участие, но никто из них в танцах), которых, однако, сдерживает кучка молодых пеших людей, старающихся визгом и ударами ветвей пугать коней» /Белл, 481/.
В глазах черкеса богатство олицетворяют только оружие и лошади. «Этот черкес, который едва имеет во что одеться и крышу жалкой лачуги над головой, может быть обладателем ружья стоимостью в несколько сот рублей и соответствующих сабель, кинжалов и ножей. Выходя из дому, он украшает себя этим оружием» /Мон- пере, 442/.
Об этом же пишет Тэбу де Мариньи:«Пред- метами роскоши у черкесов считается прекрасное оружие. За которым они следят с величайшим терпением» /Мариньи, 295/. Об уходе за оружием Г.-Ю. Кларпот пишет: «Одно из основных занятий их состоит в том, что они приводят в порядок и чистят оружие; и действительно, их оружие содержится постоянно в образцовом порядке, очень блестящим и красивым. Уже с раннего утра они опоясываются саблей и кинжалом и проверяют, не пострадало ли остальное вооружение от влажного ночного воздуха» /Клапрот, 266/.
Оружие составляло главное убранство комнаты. Существовал обычай, согласно которому черкесы, входя в дом, «отдают слугам все свое оружие, которое тут же развешивается на стенах рядом с оружием хозяина», они «оставляют при себе только кинжал, с которым не расстаются никогда». Дом натухаевского князя Индар-оглы имел «гостевое помещение, где стены были украшены саблями, кинжалами, луками, стрелами, пистолетами, ружьями, шлемами и большим числом кольчуг». «При входе с нас также было снято оружие», — сообщал Тэбу де Мариньи /Мариньи, 296, 307/. Французский ученый Дюбуа де Монпере, посетивший Черкесию в 1833 г. и подробно ознакомившийся с ее жизнью, подтверждает, что «единственным украшением стен жилища князя является оружие всех видов, кольчуги, луки, стрелы и т. п., развешанные на гвоздях». И добавляет: в доме «одежда и оружие развешиваются на деревянных крюках» /Монпере, 436, 438/. По словам Джемса Белла, стены комнаты в черкесском доме «покрыты циновками прекрасной работы», «на них тесно располагался ряд деревянных колышков для того, чтобы вешать на них оружие гостей» /Белл, 464/.
Итак, значительная численность вооруженных отрядов, участвовавших в постоянных набегах, усобицах, борьбе за независимость; многообразный состав вооружения, разработанная система обучения военному искусству, высокий социальный престиж воина, социальное неравенство разных слоев в праве на владение теми или другими видами оружия, наконец, роль оружия в общественном быте — все это говорит о большом весе военного уклада в жизни черкесов. Естественно, что в подобном обществе важное значение придавалось производству и ввозу вооружения, а также его традиционно развитому украшению.
Черкесские приоритеты
"Вестник Кавказа"Две недели назад выступая на Генассамблее ООН президент Грузии объяснил международному сообществу зачем грузинский парламент принял решение о признании "геноцида черкесов": "Во время моего президентского срока мы начали несколько проектов, которые были направлены на учащение контактов между народами Северного и Южного Кавказа, университетские обмены и образовательные проекты. Поэтому и признал парламент Грузии геноцид черкесского народа, который для многих представляет неизвестный листок истории. Весь народ уничтожили, так как их землю хотели русские".
"Черкесский вопрос" обрел актуальность перед Олимпиадой в Сочи, которая пройдет на той территории, которую, пользуясь терминологией Саакашвили, "хотели русские". Очевидно, что после Игр-2014 эта тема в значительной степени потеряет свою актуальность, и привлечь вновь к ней внимание, по признанию самих организаторов капании, будет намного сложнее. При этом российские черкесы против Олимпиады не выступают и за признание "геноцида" бороться не собираются – у них совершенно другие приоритеты.
По словам ректора Кабардино-Балкарского государственного университета Барасби Карамурзова, в течение более 40 лет КБГУ занимается проблемой образования черкесов, в том числе обучения детей из диаспоры. "Мы делаем это достаточно успешно. Более 1000 студентов работает в ближневосточных странах - Иордания, Сирия, Турция; все они обучались за счет России, так как все эти годы была поддержка со стороны государства. Черкесов из Сирии у нас сегодня учится более 250, а 104 сирийских черкеса прилетели и были приняты в университет недавно, потому что попали в очень тяжёлую ситуацию", - сообщил Карамурзов, отметив, что сложности, возникшие сейчас в Сирии, активизировали коммуникации между черкесами.
"Если говорить о программах обмена и культуры, прежде всего языка, они идут давно - более 10 лет. У нас есть специальные кафедры, где молодёжь может изучать родные языки. Часто под черкесами понимают всех выходцев из Северного Кавказа, поэтому я говорю именно языки. Еще в 2000 году была выпущена монография о традициях и обычаях адыгов, это уникальный продукт", - сказал Карамурзов, подчеркнув, что университет позиционирует себя в первую очередь как культурный центр, притягивающий черкесов, живущих и в России, и за рубежом.
Вице-президент Международной черкесской ассоциации, председатель "Адыгэ Хасэ" причерноморских адыгов-шапсугов Маджид Чачух считает, что в России многое делается для сохранения черкесской культурной идентичности. "У нас в Краснодарском крае работает более 10 лет программа межэтнической гармонизации. 12 аулов на Кубани восстановлены в лучшем виде, появились коллективы, которые представляют нашу этнокультуру - сейчас они очень востребованы. Есть газета, тиражом 4000 экземпляров; пусть тираж не большой, но он попадает в каждую адыгскую семью сочинского и туапсинского района", - перечислил Чачух достижения, отметив, что есть и проблемы, в частности, в организации изучения шапсугского языка. "Я с большим оптимизмом смотрю в будущее. Сделано очень много, и остальные проблемы будут решены", - выразил он уверенность.
Замруководителя Россотрудничества Георгий Мурадов говорит, что его ведомство активно работает с черкесскими диаспорами, живущими в Турции, Сирии, Иордании, Германии и США. "Россотрудничество регулярно принимает лидеров молодежных черкесских групп. Многие после этих встреч говорят, что у них поменялось отношение к России. Молодежь из Сирии, Иордании, Турции по понятным причинам не может общаться друг с другом, и решению этой проблемы способствует КБГУ", - рассказал Мурадов, подчеркнув, что всё это фрагменты единой государственной политики по сохранению многонационального народа, входящего в абхазо-черкесскую группу народов. В нашем единстве и есть наше богатство и будущее. У России есть большая перспектива стать цивилизационным центром с богатыми ресурсами. И в облик современной России вписан облик абхазо-черкесских народов".
По словам активиста Черкесского благотворительного общества Иордании, кандидата медицинских наук Мухаммеда Иссы Шамилья, "в Иордании много внимания уделяется черкесскому вопросу. Лет 30 тому назад король выделил нам участок земли, где был выстроен детсад, где шло обучение на родном языке. Сейчас этот сад преобразован в школу, она находится недалеко от центра. Там изучается кабардинский и адыгейский язык. В организации обучения нам очень помог Кабардино-балкарский государственный университет". При этом, по словам Шамиля, ежегодно порядка 15-20 детей на две недели уезжают в КБР, дабы познакомиться с исторической родиной.
Экс-замминистра энергетики Сирии, советник руководителя Черкесского благотворительного общества Сирии Хишам Машфеж сказал, что "связь с Адыгейской и Кабардино-балкарской республиками оказала большую помощь в подготовке студентов, они плодотворного работают в Сирии и помогают в усилении культурных связей с РФ. В Сирии была создана ассоциация выпускников советских и российских вузов, выпускники адыгейского университета входят в нее".
Студентка КБГУ Бэла Хануш, одна из 104 принятых в университет сирийских черкесов, рассказала, что в Сирии стало невозможно выходить на улицу и учиться в университете. "Только Россия протянула нам руку помощи и вывезла нас в Нальчик. Это было трудно в самом начале, но нас там очень хорошо приняли и помогли. Мои родители старались сохранить свою идентичность, но не так успешно как в том же Нальчике, где гораздо больше возможностей".
ЧЕРКЕСИЯ
На территории в виде большого треугольника, образованного берегом Черного моря, рекой Кубанью и ее притоком Лабой, в VIII— X вв. из отдельных этнических групп сформировался народ, называющий себя адыге. В конце XIV в. после поражения, нанесенного Тимуром Золотой Орде, татаро-монголы покинули Северный Кавказ, который завоевали в XIII— XIV вв., оттеснив алан и половцев в горы. По- видимому, в конце XIV в. на опустевшие после ухода монголов земли в район Пятигорья продвинулось одно из адыгских племен — кабардинцы. Они получили название «восточные адыги», в отличие от причерноморских — западных. В XV в. часть кабардинцев и западных адыгов заселила верховья Кубани, образовав третью группу адыгского расселения.
Предков адыгов другие народы называли зи- хи, меоты, керкеты. В более поздние времена татары и турки именовали адыгов черкесами. Этим же наименованием пользовались и русские, сохранилось оно и теперь как второе название адыгского народа. В настоящее время адыгами, или черкесами, именуют современных адыгейцев, кабардинцев и черкесов, населяющих Адыгею, Кабардино-Балкарию и Карачаево-Черкесию.
Территория, где жили черкесы, не знала единой государственной власти. И в средние века, и в новое время черкесы составляли независимые друг от друга племена, во главе которых стояли князья. Племена были различны по численности, от небольших в 2—5 тыс. до могущественных в 160—200 тыс. человек. В течение столетий число племен изменялось; некоторые племена исчезли или потеряли значение самостоятельных образований. (Так, крупное в XVII в. племя шегаков в 1812 г. почти полностью вымерло от чумы и остатки его слились с натухайцами.) В результате, согласно источникам, в XVII в. насчитывалось одиннадцать племен, в XVIII в. — восемнадцать, в середине XIX в. — вновь одиннадцать. Общая численность черкесов в первой половине XIX в., по сообщениям источников и подсчетам некоторых исследователей, составляла около 500 тыс. человек /Челеби, II, 28, 69; Гар- данов, 21,22,43/.
Общественный строй черкесов отличался большой устойчивостью, не изменяясь на протяжении многих веков. До конца XVIII в. все черкесские племена имели одинаковую форму правления: во главе племени стоял князь, считавшийся верховным владельцем всех земель, главой своего народа, предводителем вооруженных сил. В непосредственной вассальной зависимости от него находились знатные дворяне — уорки, первой обязанностью которых по отношению к князю была военная служба. Они составляли княжескую дружину и выступали по его зову на войну. Если у уорков были свои вассалы, то они должны были выводить и их. Этот слой менее знатных дворян также имел зависимых людей, которые вместе с ними несли военную службу. Свободные общинники в случае военной необходимости составляли народное ополчение. Номинально все князья считались равными между собой, но фактически их могущество и влияние различались в зависимости от числа подданных и имущественного положения: ведь чем больше уорков проживало во владениях князя, тем многочисленнее было его войско. Князья старались привлечь к себе на службу новых уорков, а иногда и жаловали в дворянство своих подданных-простолюдинов.
В конце XVIII в. три самых крупных черкесских племени — абадзехи, шапсуги и натухай- цы — изгнали своих князей и установили в качестве верховной власти совет старшин, который принимал решения по всем важнейшим делам, в том числе и военным. В науке эти племена принято называть «демократическими», в отличие от остальных — «аристократических», сохранивших княжеское управление.
Жизнь черкесского народа проходила в борьбе за свою независимость. Черкесские земли дважды подверглись страшному нашествию монголов — в 1222 г. во главе с Батыем и в 1395 г. под предводительством Тимура. После нашествия Батыя черкесы стали данниками Золотой Орды, а затем отделившегося от нее Крымского ханства. Крымское ханство, которое само с конца XV в. находилось под властью Османской империи, считало черкесские земли своими. В действительности отношения носили характер вассальных (в современном понятии можно говорить о протекторате). Зависимость от Крымского ханства ограничивалась тем, что при восшествии на престол очередного хана из
Черкесии присылалось 300 рабов — мальчиков и девочек. Кроме того, черкесы должны были участвовать в военных походах Крыма. Стремясь усилить свое влияние, ханы направляли в землю черкесов войска, но каждый раз наталкивались на сопротивление. Джиовани Лукка, префект доминиканской миссии в Крыму, в Каффе, составивший описание черкесов около 1634 г., писал: «Деревни их (черкесов) расположены в самых густых лесах. Они окружают их сплетенными одно с другим деревьями, чтобы таким образом затруднить въезд татарской коннице. Черкесы часто с последней сражаются, так как не проходит года, в который бы татары, привлекаемые главным образом красотой рабов из этого народа, не произвели на их страну какого- нибудь набега, чтобы наловить последних. И ногайцы часто с той же целью производят сюда набеги. Постоянное беспокойство, которое причиняют им татары и ногайцы, приучило их очень к войне и сделало из них лучших наездников во всех этих странах. В лесу один черкес обратит в бегство 20 татар»(Лукка, 71). Турецкий путешественник Эвлия Челеби, посетивший Черкесию в 1666 г. подробно рассказывает о беспрерывных столкновениях кабардинцев с калмыками, а западных адыгов с абхазами. «А за горами живут абхазы. В общем же все племена абхазов враждебны к этим кочевым племенам черкесов. Так что у них в конце концов нет ни одного дня, свободного от битв и столкновений — каждый день с разных сторон приходят враги. И потому у этих племен черкесов нет возможности жить в одном и том же селении... хотя бы в течение десяти лет» /Челеби 66, 67, 87/.
Помимо борьбы с внешним врагом в Черке- сии постоянно велись междоусобные войны князей. Их целью был захват скота, имущества и, главное, людей, которые затем, обращенные в рабство, обменивались на товары или продавались. Важную роль в работорговле играли генуэзские колонии Черноморского побережья Кавказа и Крыма. Установившееся с конца XIII в. господство татаро-монголов способствовало развитию работорговли. Итальянские купцы скупали у татар пленных черкесов и продавали их на рынках Ближнего Востока. После установления на Черном море османского господства турками предпринимались военные экспедиции для захвата рабов; крымские и турецкие купцы также покупали рабов у черкесских князей. Набеги на черкесские селения с целью захвата имущества и рабов продолжались в XVII, XVIII и даже в XIX вв.
Итальянский путешественник Джорджио Интериано, посетивший Черкесию во второй половине XV в., писал об этом: «Они (т. е. знатные) нападают внезапно на бедных крестьян и уводят их скот и их собственных детей, которых затем, перевозя из одной местности в другую, обменивают или продают. Большая часть проданных увозится в город Каир, в Египет, и таким образом случается, что фортуна превращает их из самых жалких крестьян на свете, какими они были, в величайших владык на свете и государей нашего века, а именно, в султанов, эмиров и т. п.» /Интериано, 48/.
«Черкесские рабы ценятся гораздо дороже других за красоту и способности в делах, для которых их употребляют, так как от природы они очень умны», — писал Джиовани Лукка (1634 г.) /Лукка,72/.
Посетивший в 1793 г. Северный Кавказ академик П.-С. Паллас сообщал о черкесских князьях: «Князья и знать не имеют других занятий, кроме войны, охоты и грабежа. Они живут большими сеньорами, ездят по полям верхом, устраивают пирушки и совершают набеги. Уздени, или знатные, держат народ в повиновении и обязаны лишь служить своим князьям во время войны» /Паллас, 219—220/. Даже в первой половине XIX в. грабительские набеги продолжали оставаться главным занятием князей и знати. Вот как их описывает адыгский ученый XIX в. Хан-Гирей: «Весна и осень — два времени в году, которые можно назвать у черкесов наездническими. Тогда князья, собрав партии молодых дворян, выезжают, как они говорят, в поле и, избрав удобное место, располагаются в шалашах на всю осень или весну. Здесь каждому из них открываются занятия, исправляемые ими с полным удовольствием. Служители и молодежь разъезжают по ночам за добычей, захватывают и пригоняют быков и баранов для пищи, что иногда, смотря по удобности, делают и днем, и посылая в близи лежащие аулы за провизиею, которой нельзя приобретать молодечеством, как то: за пшеном, молоком, сыром и пр. Между тем лучшие наездники отправляются в дальние племена. Там угоняют они табуны лошадей, захватывают людей и с добычею возвращаются к своим товарищам, которые, всякую ночь, пируя за счет оплошных жителей окрестных аулов, с нетерпением ждут возвращения наездников. В таких разбойнических, но воинственных упражнениях проводят осень и почти до наступления зимы, а весну до наступления сильных жаров лета... Наконец, при наступлении времени разъезда по домам, обыкновенно пленников и лошадей, доставшихся в добычу, променивают на товары» /Хан-Гирей: Гарданов,170—171/.
Французский консул в Крыму — К. Пейсо- нель (1750-е гг.) сообщает: «Торговля рабами в Крыму очень значительна; продают рабов 4-х народностей — черкесов, грузин, калмыков и абазов. Наибольший спрос существует на черкесов; женщины этой страны самые красивые и обаятельные, может быть во всем мире; прелесть их внешнего облика и естественная грация очаровывают. Мужчины также все высоки ростом и хорошо сложены» /Пейсонель, 177, 188/.
В вассальной зависимости от Крыма Кабар- да находилась до 1739 г. В 1739 г. согласно русско-турецкому договору Кабарда была объявлена нейтральной страной; но уже по Кучук-Кайнарджийскому русско-турецкому договору 1774 г. Кабарда перешла в состав Российской империи. Закубанские адыги остались под протекторатом Крыма, хотя последний сам оказался вассалом не Турции, а России. По русско- турецкому Ясскому договору 1791 г. за Турцией сохранялось все Черноморское побережье Северо-Западного Кавказа вплоть до Кубани. Как известно, в 1801—1810 гг. в грузинских царствах было введено российское управление, а в 1813 г. по Гюлистанскому договору с Ираном граница России передвинулась на Араке. Таким образом,
Северный Кавказ оказался в тылу Российской империи. В 1816 г. на Кавказ был назначен главнокомандующим А. П. Ермолов. Основным направлением его политики стало установление на Северном Кавказе реальной русской военно- административной власти. Для этого Ермолов предпринял перенос укреплений военной линии с Терека к подножию Кавказского хребта, что привело к потере горцами плодородных земель в Чечне, Кабарде и Северном Дагестане. Горцы ответили сопротивлением, возглавленным князьями. Так в 1818 г. началась Кавказская война. Часть кабардинских князей, не признавших русскую власть, ушла в горы и увела своих людей. Горцы стали совершать наезды на казачьи станицы, угоняя их жителей и скот. В ответ Ермолов направлял карательные экспедиции, разорявшие и сжигавшие селения, захватывавшие скот и взимавшие поборы с населения. Ожесточенная война между русскими войсками и населением Кабарды и Чечни продолжалась в течение 20-х годов XIX в. Ермолов добивался расселения местных жителей под глубь надзор военных укреплений. По его распоряжению беспощадно вырубались леса и сады, сжигались селения. В результате, несмотря на вооруженное сопротивление, чеченцы и кабардинцы были оттеснены к югу, а на захваченных у них землях заложены русские крепости и города. И. Ф. Паскевич, сменивший в 1826 г. А. П. Ермолова, продолжал ту же политику.
Русско-турецкая война 1828—1829 гг. внесла изменения в положение западных адыгов. По Адрианопольскому договору 1829 г. Порта отказалась в пользу России от всех прав на берег Черного моря — от устья Кубани до Поти. (По сути Османская империя уступила России то, чем сама фактически не владела.) Адыги не признали Адрианопольского договора, Россия же считала его юридическим основанием для распространения своей власти на территории, ими заселенные, и с 1830 г. стала проводить карательные экспедиции в глубь черкесской территории. В ответ началось освободительное движение. Наиболее крупные выступления закубанских горцев относятся к 1840 г., тогда было взято штурмом несколько русских укреплений на берегу Черного моря. Антиколониальная борьба горцев сочеталась с антифеодальной. Начиная с 1840 г., на Западный Кавказ посылал своих наибов Шамиль, среди которых наиболее активную роль в 1848—1859 гг. сыграл Мухаммед-Амин. Власть Мухаммеда-Амина постепенно распространилась на всю приморскую Черкесию, включая территории абадзехов, натухайцев, шапсугов. Все подвластные ему земли теперь делились на семь округов. В каждом округе утверждался свой совет, в распоряжении которого находились вооруженные конные отряды муртазикатов, составлявшие ядро постоянной армии. С каждого двора население должно было выставлять по одному конному воину, по первому призыву наиба являвшемуся на сборный пункт.
Перед началом Крымской войны в 1853 г. Мухаммед-Амин попытался пробиться через Карачай для соединения с силами Шамиля, но эта попытка, как и другие, закончилась неудачей. Во время Крымской войны 1853—1856 гг. турки и англичане стремились побудить черкесов к активным военным действиям против России. Но черкесы вели себя пассивно, не желая быть орудием в чьих-либо руках. К тому же русские войска на Кавказском фронте действовали успешно. После окончания войны усилились наступательные действия царских войск на Восточном и Западном Кавказе. Освободительную борьбу горцев возглавили два руководителя: демократического направления — упомянутый Мухаммед-Амин и аристократического — князь Сефербей Заноко. Они не смогли объединиться для общей борьбы. Русские войска активно наступали, адыги отчаянно защищались. Пленение Шамиля в 1859 г. ослабило движение, и в том же году наиб Мухаммед-Амин дал присягу на верность российскому государю.
В том же 1859 г. скончался Сефербей. Горцы воевали еще несколько лет, но постепенно сопротивление племен было сломлено: в 1860 г. капитулировали натухайцы, в 1863 г. — шапсуги и абадзехи, в 1864 г. — убыхи. В 1864 г. Кавказская война была закончена и в этом регионе.
Однако народам Северного Кавказа суждено было пережить еще одну трагедию — переселение со своих земель в Османскую империю. В науке существуют разные точки зрения на причины этого переселения: его объясняют принуждением со стороны царского правительства, агитацией турецких эмиссаров, религиозными чувствами населения. Все это имело место. Действительно, в планы царского правительства входило выселение горцев со всего черноморского побережья, горцев насильственно изгоняли из родных аулов, предоставляя другие, как правило, менее плодородные земли. Иногда такие переселения совершались неоднократно.
Все это побуждало горцев покидать свои края. Подобное стремление всячески поощрялось царским правительством, желавшим избавиться от воинственных и враждебных подданных. Была образована даже специальная комиссия, которая предоставляла денежное пособие желающим переселиться и оказывала помощь в предоставлении транспортных средств. Горские феодалы, не добившись подтверждения своих владельческих прав на земли и крестьян и приравнивания к положению русского дворянства (правительство откладывало решение этого вопроса) и убедившись в неизбежности отмены крепостного права, развернули агитацию в пользу переселения.